Моему другу Борису Гринбергу посвящается
* * *
Уже проснулись чинные грачи,
Галдят вовсю в остатках сосняка.
А мне вот хоть кричи, хоть не кричи…
Да, может быть, когда-то… а пока
Сегодня вновь отняли у меня
Их, и один встречаю я рассвет -
Привычно мертворожденного дня
Зачатье: для меня в нем жизни нет.
Опять один. Уж на исходе год,
Второй. Да, лишь второй из четырех.
Шести годов бессмысленный исход.
Тоска, и даже водка не берет.
Не надо мне про клятву и про долг
Твердить - я не нарушил их ничуть -
Тяну я срок, да не виновен в том
Больной; куда тут денешься - лечу.
Лечу, а очень хочется летать,
Но тяжела державная рука,
Гнетет, и остается лишь мечтать,
Что нам скостят проклятые срока.
А там уже очередной этап
Готовят в путь. Отеческий наказ
Им на прощанье, что, мол, так и так,
Мы были, вы должны быть лучше нас…
Дорогою героев и отцов!..
Не посрамить!.. Равняйтесь на нас, сынки!
Достойно! Не ударить в грязь лицом!
А души разбиваются в куски,
На мелкие кусочки, как кувшин,
Рукой небрежной сброшенный на пол…
И раздарив осколочки души
На память, в путь, бездушною толпой
Они отчалят. Так же, как и мне,
Под Гомелем торчать им от звонка
И до звонка. Здесь жизнь,
как в страшном сне
А в Витебск - в месяц раз на два денька.
Здесь только пить, о зайцах да углах
Петь песни, вспоминать и тосковать…
Переименовать Минздрав в ГУЛАГ
Пришла пора, мне кажется. А вам?
03.04. - 23.05.89
* * *
Закройте двери, погасите свет.
Оставьте лишь свечу за желтой шторой.
И пусть теней изысканный балет
Несется в такт мелодии, которой
Не должно слышать никому, но вам,
Лишь вам и думать, незачем, что завтра
Многоязыкая молва сплетет
О вас. Беспечна и азартна
Игра, в которой каждый жест и звук
Для вас одних, полет и растворенье
Души в душе, и ненасытность рук
И губ, без сожалений и сомнений.
А если завтра, обратив слова
В каменья, негодующее стадо,
Смяв крылья, и покровы с вас сорвав,
Набросится, начнет топтать, не надо
Бежать, лицо закрыв, иль умолять
Их, торжествующих, о милосердьи…
Эй, музыку! Гулять - так уж гулять,
Чтоб до костей, чтоб за душу и сердце.
Пусть это бой, и не последний бой,
И пусть орут, что век вам не отмыться,
О, Ваша Светлость, падшая любовь,
Позвольте мне пред Вами преклониться
За то лишь, что вовек им и присниться
Не может: лишь за то, что Вы - Любовь.
03.03.89
КОЕ-ЧТО ИЗ ТОГО, ЧТО ЛЮБЛЮ
или
ВПЕЧАТЛЕНИЕ ОТ ПЕРВЫХ ОДУВАНЧИКОВ
Я люблю, когда охрой по зелени
И когда это все на синем,
Я не видел глаза газельи,
Но, наверное, это красиво.
Я люблю, чтобы много пили,
Много пели, грустили мало,
Я люблю, чтоб меня любили,
Не люблю, чтоб меня "снимали",
Я люблю, когда приезжаю,
И встречающих на вокзале,
Чтоб хорошее продолжалось,
И еще - чтоб недолго ждали,
Я люблю, когда мы все вместе
И когда это долго-долго,
Я люблю a capella песни!
И не меньше люблю их solo.
Очень здорово - ночь, бумага,
Чашка кофе и сигарета,
И когда этой ночи мало
И совсем чуть-чуть до рассвета.
Хорошо: цветущие вишни,
Получать всего, что хочешь,
Я люблю, когда письма пишут,
Сам писать их люблю не очень,
Чтобы зла друг другу не делали
И прощения не просили…
А еще - когда охрой по зелени,
И когда все это - на синем.
22.04.89
1.25
* * *
Нахохлившийся воробушек
с глазами
цвета перезревшего винограда,
в них замер
коктейль из грусти
и ожидания
кого-то рядом,
обиды и робости…
Челка - сугробом
и глаза
цвета старого рома.
Котенком ластится,
словно просит
прощенья за постылую прозу
Несет ее по дороге
неровной
ошалелая машина,
стонет тормозами,
и застит слезами
глаза
цвета старой меди,
тронутой паутиной.
Бьется
в паутине
беспомощная частичка
бессердечного мира.
Кто-то
смеется,
кто-то
жиреет
в тине
или поскорее
стремится пройти…
Это - стиль,
всеобщий
стиль
гуманнейшего
общества.
Маленький воробушек,
ты пробуешь
найти
у меня защиты,
или хотя бы ответа:
где ты,
потерявшая себя?
Ты молчишь,
но просят
глаза
цвета
листа
сентябрьского тополя,
еще сохранившего
по краям остатки
зелени.
Ты веришь мне?
спасибо,
но стоит ли
шить у портного
голого,
или у босого
сапожника?
Печалью полнятся,
полнятся
глаза -
в них вера в себя
растоптана…
За что? -
я спрашиваю
вас, спокойные граждане,
гордящиеся
гражданскими чувствами
и высокими идеалами.
Вы чувствуете
то, что я ощущаю всем телом
и ненаучной душою:
беспорядочный,
прерывистый стук
летящего в пустоту
испуганного сердца?
Да где вам,
погруженным в решения
глобальных проблем,
заметить,
хотя бы нечаянно
глаза
цвета гречишного меда,
смешанного
с отчаянием.
Милые,
добропорядочные граждане,
дружно любящие человечество!
Ну хоть кто-нибудь,
попробуйте
немного,
совсем немного
понять и полюбить
человека,
одного,
маленького,
Ну же…
Что ж, простите,
что оторвал вас
от всемирной скорби,
от всеобщей
стройки общества
всеобщего благоденствия.
Ничего не поделаешь.
Садись поближе,
воробушек,
попробуешь поискать
вместе
лучшее -
авось что-нибудь
и получится…
Пользуясь случаем
хочу заверить
всех собравшихся,
что не смогу
стать, как вы, правильным,
что не вписываюсь
в колонны песенные,
потому что я
не смогу пробежать
мимо, если
встретятся
такие глаза,
растерянно-жалобные.
и мне искренне жаль
вас,
на этом
разрешите закончить.
До встречи!
Пошли воробушек,
Учиться летать.
24.04.89
1.45
* * *
Мой путь теряется во мгле
(Об этом я писал и раньше)
Я, может, сдохну на игле,
Или в есенинской петле
Повисну, дико раскорячась.
И напоследок свет в окне
Мне вспыхнет так,
что не расскажешь,
И все друзья придут ко мне,
И заиграет в тишине
Мой Борька на гитаре кадеш,
И волю женщины слезам
Дадут, скорбя; таков порядок…
А я открою вдруг глаза:
Мне умирать никак нельзя,
Когда вы все со мною рядом.
22.04.89
1.15