Это случилось давно. Когда Король не был еще Королем, а всего лишь Принцем. И хотя Солнце светило так же, как и сейчас, а мама твоей бабушки была совсем еще маленькой девочкой. Разве что птицы пели позвонче, и живности в лесах было побольше.
Король, тогда еще мальчик-принц, жил в Замке-Как-у-Всех. Друзей у него не было, оттого ли, что приятели, боясь высоты его Замка, не спешили стать друзьями, или оттого, что он был несколько странноватым мальчиком, не знаю. Впрочем, было у него два друга: Мидав (он в будущем стал великим Генералом) и Тарам (этот стал известным музыкантом), но речь не о них.
Итак, Король, а тогда еще мальчик-принц, жил в Замке-Как-у-Всех. Жил, как жил, ел, пил, спал, по ночам выходил на крышу и смотрел на звезды, думая о далеких мирах, снова ел, пил, спал, снова выходил ночью на крышу и снова ложился спать, пока не пришло То-Чего-Раньше-Не Было. Когда оно пришло, он сразу увидел его. Оно было запахом тех цветов, каких еще никогда не видел в жизни, но которые каждую ночь снились. Запах цветов проникал в него все глубже, пока не нашел того, что искал (где остановился запах цветов, утверждать не берусь, но, вероятнее всего, это были Разум или Сердце). Итак, Запах-Цветов достиг цели, и Мальчик уже не смог глядеть больше на близкие звезды, а посмотрел далеко-далеко вниз. Там что-то, или кто-то, было. Но было не сейчас, а сегодня, вчера, завтра, никогда. Но Мальчик не огорчился присутствием Пустого Места, лишь ключ от спальни затерялся в самом дальнем кармане его пижамы.
Однажды мама-Королева, как это часто бывало, замерла над одеждой Принца. Она думала о сыне. Пижаму его она прижала к груди и… и оттуда упал ключ (это был именно тот ключ, который затерялся в самом дальнем кармане).
"Что за ключ?" - подумала Королева, и тут же догадалась… Хотя догадываться было нечему, на ключе все было написано. Однако Принц уже неделю жил в другой комнате. И матери захотелось зайти в ту, прежнюю.
Комната была недалеко, и Королева протянула руку с ключем в ладони к замку. Но замок не поддался, щелкнув челюстью, ушел в себя, весь замкнулся. "Но почему же он не лезет?" - думала Королева. - "Камердинер, помогите же мне!" И камердинер принялся царапать замок ключем, но замок уже видно забыл старого приятеля - ключа, и потому молчал. "Да сделайте же что-нибудь!" - сказала Королева, и прислуга, разогнавшись, мощным ударом слилась с дверью, и та, как ни была она крепка, не выдержала удара и разлетелась в щепки…
Ветер бросился в лицо Королеве. Занавески летали, а в комнате было пусто. Ни кровати, ни стола, ни книг. Пусто. Лишь ветер. Да и ему, видно, надоело быть долгое время наедине со своей строгой хозяйкой и он позвал дождь, и уже вместе они владели комнатой. Королева упала без чувств.
- Скажи, Дождь, а что же такое любовь? - спросил Ветер. - Все смотрят на нее, но видят ли?
- Любовь? - переспросил Дождь и вдруг утер со щеки слезу. - Многих знал я, считавших себя имеющими любовь. Они бежали по улицам, и я укрывал их. Но куда бежали они и где сейчас? Одно лишь могу сказать: не укрывались они от моих объятий зонтами, раскрывали они зонты, отрывали взгляд от любви, теряли ее из виду вовсе, и как не сближались с любимыми, от любви были все дальше и дальше. А так… Люди как люди, и что испортило их, кто знает? - Дождь вытер рукавом еще одну слезу…
В Замке-Как-у-Всех царил переполох. Даже пролетавшие над Замком птицы поднимались выше и уже совсем близко у Солнца продолжали свой путь. А Солнце не переставало удивляться. Как? - думало оно. - Почему переполох? Что в Замке-Как-у-Всех творится? Неужели в Замке поселились новые жители? И оно посылало свои нежные лучи в Замок, где проникали они в каждую щель и посылали депеши обратно, и дилижанс тепла, полный новостей, мчался над замком прямо к Солнцу.
Но что же творилось в Замке?
Тихие его жители копошились (как сказали бы вам птицы), бегали (как сказали бы замковые любящие собаки), топтались (а это уже муравьи).
Летал пух над насиженным Замком. Пахло вишневым вареньем и чемоданами. Принц собирался в дорогу.
Он не знал еще, куда поедет. Сегодня ночью… Нет, грозы не было, было очень тихо, светила Луна и квакали зеленые лягушки в соседнем пруду. Принц подошел к окну и вновь взглянул вниз. Там, где еще недавно было пустое место, сегодня ничего не было. Что произошло с душой Принца, что он решил отправиться в дорогу? …Нет, он смог после этого уснуть, а утром позавтракать, но было уже все равно, а сна не вернуть и Душа согласилась нарушить молчание и впервые заговорила.
- Ну вот и все, - сказал, растягивая слова, отец-Король. - Все готово. Пора. Экипаж, вижу, уже приготовлен. Вот выносят чемоданы. Нечего ждать. Пора!
Они присели на дорожку. Королева-мать молчала. Она не пришла еще в себя и была бледна, как Луна. Король, немногословный седеющий мужчина, казалось, умолк надолго. В сердцах схватил он путавшуюся у ног любимую курицу-несушку и отшвырнул ее в сторону. Летал пух и пахло вишневым вареньем.
- Пора, - сказал Король и поднялся. - С Богом, сын мой, - он потрепал волосы Принца. - Будь благоразумным. Не путайся в аферы, следи за здоровьем, не ешь в первом попавшемся трактире, не пей вино, не знакомься с непорекомендованными женщинами. Поступай всегда и во всем так, как велят тебе твоя Душа и Совесть. Не бойся трудностей и стесняйся легкого пути, когда он ведет к правильной цели. Не проводи бессонных ночей, но не забывай, что ночью есть звезды и на них стоит смотреть. Посылай иногда вести в родной дом. И пусть кружит у тебя над головой ангел-хранитель. Не забывай, что здесь тебя ждут. Доброго тебе пути!
Еще Замок-Как-у Всех не успел скрыться за линией, за которой, казалось, ничего уже не было, лошадь, бежавшая в упряжке второй, подвернула ногу. Карета остановилась, и возничий К. слез с козел и подошел к упавшей лошади.
- Что там? - крикнул Принц (ведь от поднявшегося ветра ничего не было слышно) из окна кареты, но видя, что К. молчит, подошел к упавшей лошади. - Что?
- Придется оставить ее здесь. Она больше нам не спутник. Бедная лошадь… Она уже даже не жилец на этом свете, - сказал К. и перекрестился.
К. освободил лошадь из ремней, сделал перестановку оставшихся и, вновь перекрестившись, влез на козлы и погнал лошадей.
Ветер спустился ниже и остановился у одинокой лошади, лежавшей на пустынной дороге и грустно глядевшей на Солнце.
- Здравствуй, - сказал Ветер, но лошадь молчала. Тогда Ветер положил свою руку на тело лошади, и согрел своим теплом жизнь лошади.
- Здравствуй, добрый Ветер, - ответила лошадь, немного погодя. - Ты, наверное, последний, кого я вижу, спасибо тебе, что ты пришел. Я не сделала людям зла, но и добра они от меня не просили, и все, что я могла им дать - это гнать и гнать, пока вот так не упаду.
- Скажи, ты знаешь, что такое счастье? - спросил вдруг Ветер.
- Счастье? Лошадь запрокинула голову глубоко назад и глубоко задумалась. - Счастье… Иногда мне казалось, что я знаю, что это такое. Да, иногда я думала, что счастье - это лежать в теплой конюшне и есть свежее сено. В другой раз я подумала, что счастье - это нести, словно смерч, карету, когда хозяину это нужно, и, если было нужно, умереть за это. Однажды я поверила, что счастье - это просто-напросто родиться. Но… - лошадь вновь умолкла. - Но зачем тебе это? Наверное, когда оно придет, ты сам поймешь это. Хотя, может быть, и не сразу, а спустя много-много лет, но поймешь, и даже, вероятнее всего, когда ты это поймешь, его уже не будет. Но… …Вот и все. Да, мне пора. Спасибо, что ты пришел, мне нужно было это. Спасибо, что не спросил ты у меня, что такое смерть. Но… мне пора. Прощай. И… последняя просьба: береги меня от ворон.
Ночной воздух был сыроват и сладок. Он еще помнил тепло дыхания Солнца, и, закрыв глаза от удовольствия, вспоминал радость общения с ним. Воздух был не один - светила полная Луна.
В природе еще никто не спал, все шевелилось и жило. Не спал и Принц. Он ехал в повозке и болтал со своим новым другом, с которым повстречался сегодня на дороге.
Теперь они ехали в родной Замок Эдвина (а именно так звали нового приятеля Принца), где решили провести эту ночь. До замка оставалось немного, уже были видны шпили на его башнях, и приятели не торопились, наслаждаясь вечерним воздухом, который был сыроват и сладок.
Дорога шла полем. Вскоре показались очертания замка.
- Нет, это не Лайкхолл, - сказал Эдвин. - До моего Замка еще далеко. Это Замок Непришедших (или Невозвратившихся - кто как зовет) Ангелов.
- Замок Невозвратившихся Ангелов?
- Ну да. Этот.
- Здесь жили ангелы?
- Нет. Они должны были здесь жить. Но природа такова, что именно потому-то они здесь не жили. Не decadense. Все так и было.
- Но как?
- Да очень просто. Сон разума рождает чудовищ. Значит, его активное бодрствование должно раждать Ангелов.
- Но при чем тут замок? И почему он пуст?
- Да именно потому и пуст. Ведь ангелы в нем не живут…
Принц вспотел, но ничего не понял.
И тогда Эдвин рассказал эту весьма странную историю.
- Это началось давно, нас еще не было на этом свете. Хозяин этого замка был человек странный, но уважаемый. Чудаковатым он никогда не был, но то, что произошло после, ставит это под сомнение.
Хозяин замка, назовем его О., сидел однажды на веранде и пил зеленый чай. Взор его был прикован к небольшой и хрупкой вишне, что росла у самой веранды и была посажена самим О. И тут одна вишенка, отнюдь не самая спелая из висевших на дереве, упала. Эге, подумал О., отчего же она упала? Ведь была-то почти еще зеленой, и расти могла еще долго; выходит, не по спелости только вершится суд. Так понял О. ограниченность своих житейских представлений. И решил познать он все законы, известные людям; о всех болезнях и силах, которые могли заставить молодую вишенку упасть в траву, о писателях, которые думали о разном, но, в принципе, о том же, и их книгах, о философах и геологах, о любви и смерти, о смехе и горе. И, попросту, стал учиться он, и вскоре не осталось ни одного явления, суть которого он не знал бы, ни одной звезды, о которой не имел хоть отдаленного представления. И он знал, почему падают яблоки, звезды, биржевые акции, вожди, почему шампанское булькает в животе, а вино нет, почему мужчины лысеют, а женщины - весьма редко. И не было ничего, чего бы он не мог объяснить. И замок наполнился мудрым и здравым смыслом, обрел успокоенность и веру в себя, и вскоре даже вороны прилетели во двор лишь для того, чтобы о чем-нибудь подумать. И хозяин был доволен, добр, спокоен, стал потихоньку пить пиво и немножечко лысеть.
В один из дней он вновь сидел на веранде и пил красный чай с добавкой манго, придававшим оттенок расплывчатости и удовлетворения. Он вновь смотрел на вишню, анализировал висевшие плоды, и смотрел сочувственно на зеленую вишню, росшую на крепкой ветке, и игравшую сочной мясистостью на летнем солнце. Бедняжка, думал он, ведь ты даже можешь и не успеть созреть, ведь висеть тебе еще долго. И тут вишенка эта нырнула в траву. О. вскочил в недоумении. Вишенка, которой висеть и висеть, упала? Она не должна была упасть! Он подбежал к упавшему плоду и наклонился к нему. "Да, я не должна была упасть!, - промолвила вишенка.
Через несколько дней по округе прошел слух: О. покинул свой замок, и один ушел в сторону Большого Леса. После крестьяне подтвердили, что видели его, обросшего и грязного, раз или два, в лесу, да и то, глубоко, когда он помогал им, заблудившимся, выйти на большую дорогу, не говоря при этом ни слова.
- А впрочем, мы приехали, вот и Лайкхолл.
Принц долго гостил в Лайкхолле, и много приятных и веселых минут дарили радость его душе, но, как справедливо заметил Дж.Р.Р., радостное никогда не запоминается, и писать не о чем; в то время как беда насыщена по содержанию и всю жизнь помнится в деталях. Хотя, впрочем… впрочем, было несколько памятных событий в Лайкхолле, о которых мне поведал дневник Принца. Принц не был писателем, и особо не выводил свои мысли, а лишь кратко фиксировал нечто происходящее (может, не самое главное?). Потому я и приведу этот дневник здесь целиком. Числа в начале каждой записи означают день пребывания Принца в Лайкхолле.
1.
Пили кокосовое молоко и скучали. Были: Н, Эдв., S, I. Смотрели на Луну.
3. Утро.
Охотились. Заехали довольно далеко. Красивая природа.
3. Вечер.
Пора ехать. Становится все скучнее день ото дня.
3. Ночь.
Все разошлись. Дышат воздухом. Полная неподвижность и молчание. Остался лишь утренний кофе.
4. Утро.
Боже, что это? Среди этого застывшего мира?
5.
Спорил с Н. О серьезном, но не помню, о чем. Я узнал кое-что об этом чудовище.
6.
Танита была вчера грустна и великолепна. Завтра - на охоту. Едем в сторону Круглых полей.
10.
Наконец-то я вновь в своей комнате. Руки Таниты у ночного костра в поле были прозрачны. Костер отражал блеск глаз.
16.
Были с Танитой в Замке Невозвратившихся Ангелов. В лужах Замка я увидел совсем другие глаза на ее лице.
18.
И не только душа. Она сама вся какая-то не одна.
19.
Завяли цветы.
25.
Были с Эдвином на рыбалке.
28.
Приехали комедианты из столицы. Эдвин, я и Н. Смотрели. В замок вернулись за полночь.
29.
Борзая Эдвина ощенилась. Трое. Визжат. Еще маленькие, а морды уже вытянутые. Мочатся только в постель. Смешно все как-то.
38.
День весеннего солнцестояния. День равен ночи. Приходила Танита. Ели яблоки.
41.
Щенята начинают привыкать к этому миру и уже начинают кусаться.
59.
На круглых Полях я, наверное, потерял свой Талисман. Жаль.
71.
Завтра я уезжаю.
72.
Попрощался со всеми: с Эдвином, Н, S, I,. Разве что с Танитой: ее нигде не было. Куда я поеду дальше? Возница говорит, что путь к Востоку опасен, хотя и завлекателен. Не знаю, как и поступить. Но полноте, лошади готовы. В путь.
- Что такое весело и грустно, что такое радость и беда? - спросило Ночное Облако у закрытой им Луны.
- Боже мой, что вы… - Ответила Луна. - Что вы вечно мешаете мне и закрываете вид на Землю. Радость и беда? А разве они чем-нибудь отличаются? С моей точки зрение это одно и то же.
Ангелы спустились незаметно. Слабейшие из них подхватили карету и понесли.
Принц выглянул в окно. Воздух дрожал. Жарко. Выглянул в окно. Мир плыл. Деревья краснели и махали листьями. На траве показался иней. Подсолнухи склонили голову и не отвечали на дружбу Солнца.
Стало светло. Чрезвычайно светло. Слепло. Ни красных деревьев, ни заиндевевшей травы уже не было видно. Их просто не было. Как не было облаков. Видно. Видно было лишь экую невидаль - яркий свет. Но чу! Остановились.
Воздух продолжал дрожать (Ах, оставьте, Маргарита-э-э-э..) … в руку.
Открылась дверь. Мальчик. Легкий наклон головы. Голубые глаза. Ах, нет. Ссадина чуть повыше коленки. Родинки треугольником на предплечье. Ладони в занозах. Игриво вздернутый носик. Ушки, правда, жмутся к головке (прозрачны как вода). Но зубки-то зубки! Боже, до чего милое дитя. Ничего, что грудь покрыта кое-где прыщами - переходный возраст. Переходный. Просит перейти.
Руку. Старая тележка. Пони. Рельсы. Канатная дорога вверху. Несуществующий портрет Босха на земле. Истоптан. Измят. Ах, Иероним, Иероним. Пони с большими глазами. Послушно везет. Хорошая скотина.
Чьи-то портреты. Стены. Коридор. Мальчик сморкается. Смахнул со лба прядь. Двери. Ряд дверей. Дверь рядов.
Шепот. Шепот и крики. Шарканье. "Отчего в Христе юродствуешь?" "Отчего? Отчего?"
"Ах, оставьте, Артюр, Ваши буддистские штучки. Вы же умный человек".
"Что будет с нами? Что будет?.." "Апокалипсис" "Четверть второго…"
"Только сегодня…"
"Кто ты?…"
"… Я есмь…"
"…Ах, шоколада вам не надо?…"
"Прости меня, моя…"
"…Восемнадцать ноль ноль…"
"… От рождения…."
"…Кайся, грешник…"
"…рождения от…"
"…Кайся - фирма по-японски…"
"… От собаки воздастся нам…"
"… не сломить вам нашу веру в…"
"… Способны ли вы быть счастливым?.." (белая дверь)
"… Кто Вы?…"
"… Кто Вы?…"
"… Ах, оставьте меня…"
"… Да ведь это же…"
"Ну и …"
"… революция…"
"сколько-сколько…"
"Садитесь"
Изменение ориентированности пространства, нарушение целостности.
Дверь открыта.
"Проходите". "Садитесь".
Ночь. Звезды. Пахнет сеном. Грабли в углу.
Стол. Лампа. Блестит лысина. Старик с бородой улыбается. "Как Вам у нас?"
("А, оставьте, Маргарита… э-э-э… Львовна?.. )
"Как?"
"Миша, подмети, зайчик…"
"Что же вы так? Где забыли главное? А ведь учил я вас. Тогда, на горе, помните? Паша после по миру разнес. Весточки мои.
Благи… благодарные. Вам, людям. Творившим меня…"
"Кто ты?…"
"Я?.. Я-то… Гм… Кхе-кхе… Да, вот что, голубчик, передайте батюшке Вашему благодарность превеликую. А я-то кто? Вот уж удивил… Я-то…
Не из горящего куста я вышел, но все мы дети одного отца… Был брат у меня. Да разошлись мы давно. По сей день неизвестно, где шатается.
А я-то… Я любил вас, люди, и люблю по сей день. Мне говорили: здесь дурно пахнет. Но это не так. Это смотря чем дышать. Душа ведь она вещь особенная..."
Душать.
"… особенная. С ею как с дитем малым надо. Но и проволокой колючей. Терн. И злой человек добр. Гхы-гхы. Стар я стал.
"Так что же ищу я?.."
Старик совсем закашлялся и прикрыл рот ладонью. Глаза его покраснели. На щеках появились слезы. Старик плакал. Борода и волосы его темнели, а зрачки расширялись. Лоб избавлялся от морщин, приобретая кровавые следы. Он плакал. В общем, это был весьма красивый мужчина с умными глазами (грустный взгляд из-под век) и мощными руками. Костюм исчез, и на теле оставалась лишь тога. Римская тога. И изношенные сандалии.
"Как странно все… Солнце светит как и семь веков назад. Когда тебе будет трудно, мальчик, приди ко мне. Я укрою тебя и спасу от напастей. Научить жизни невозможно. Ее возможно лишь любить.
Скрипку - в футляр - и с собой. А путь - он один, но у всех разный. И не то что концы, начала у всех разные. Но - дождь в конце пути. У всех. Чистый дождь. Тебе это кажется непонятным? И кто бы куда ни шел, все придут ко мне.
Все пишут стихи, но многие их жгут, а большинство попросту не записывают, но не страшно ни то, ни другое. А что же страшно? Страшно неведение? Но кому? Неведающему? Смешно. Боязнь - глупость…"
"… Но ведь все боятся…"
"… боятся? Чего? Кошек в темноте?…"
Назойливо летала муха вокруг лампочки. Назойливо? Ее подруга? Билась в стекло.
"Тебе дурно?.. …Миша! … Миша! Да где же ты? Помоги… плохо ему…"
Мир поплыл. Долго оставались еще в воздухе умные глаза старика. Миши он так и не увидел. Воздух дрожал.
Темнело. Топот копыт стал четче - выехали на дорогу, ведущую через скалы. Звезд не было. К. насвистывал какую-то непонятную мелодию.
Свистел ветер. Его музыка, соединяясь с музыкой холода и свистом К., загоняли Принца в угол кареты, где, сжавшись в клубок, сбросив башмаки, наконец-то он и уснул.
Пахло анимизмом.
"Как суетна жизнь! Вот Ветер. Даже его мне не придавить, - думал Камень, упавший в ущелье много веков назад. - Ветер. Он король здесь. Ему все почести. Лишь стрелы… Да где они… Он один здесь. Один. Он и пыль поднимает, и волны. Говорят, правда, за скалой есть еще Солнце. Но где оно? Ни разу мне не показалось.
А я камень. Простой камень. Не поднять меня, ни придавить. Так и буду лежать.
Но странно, что же это за Солнце такое. Ах, увидеть бы хотя бы на миг. Хотя бы на миг…"
Ах, оставьте анимизм, Маргарита… э-э-э…"
Принц читал и удивлялся. Давно он так не был поглощен чтением, хотя к тому времени прочел уже немало книг. Но все они были какими-то далекими от него… Хотя нет, и эта книга не была родной ему, но… Он ничего этого не знал. Ну почему, думал он, почему?
Книгу эту он нашел лежавшей на дороге в пыли. Страницы изрядно потрепались, и не все можно было понять, но Принц читал. У книги не было начала (а конца пока видно не было). Очевидно, это был сборник коротких рассказов, а может, и повестей, верней, их обрывков.
Принц читал:
«Аманда была шлюхой. И Алонсо знал это. Каждый вечер она выходила вновь в город и занималась любимым делом. (Ах, как красив, как красив Рио в ночной час, когда атмосфера звенит от жары, и кажется, что тебе на ухо тихонько поют цикады). А Алонсо, чувствуя Аманду, уходил в грязный подвальный кабак, называвшийся почему-то "Форт-9", брал бутылку в четверть разбавленного рома, бутылку хереса и закусывал все это рулетом.
Ну и хрен с ней собачий, думал Алонсо, с Амандой то. Пусть таскается по мужикам. В конце концов, дело то какое? Дева Святая, мне то что, говаривал Алонсо, выплевывая на пол рулетный хрящ, мне то…
Да пусть сдохнет, сука эта, и тут Алонсо брал виски, и последнее обстоятельство настолько сказывалось на нем, что он уже почти не размышлял. Его мутило.
А глаза Аманды сверкали в это время в странных предместьях Рио, которых Аманда уже не узнавала, пусть и прожила в городе этом всю свою незатейливую жизнь, и вытирала пот ладонью Аманда со своей мощной загорелой шеи, и хотелось петь.
А у кабака пел Алонсо. Разбитый вдрызг, шел по грязным улочкам и ругался в адрес Аманды и Святой Девы. Ах ты блядь, да чтоб тебя съел залив, когда ты будешь пытаться отмыться! Алонсо становилось плохо и он начинал блевать. Да чтоб ты в собственном дерьме утонула, шептал Алонсо, и падал лицом в грязь. Грязь была теплой. Алонсо любил Аманду… »
Кто такой был этот Алонсо, и чего ему было нужно - понять трудно. По крайней мере, Принцу это было в диковинку. Находил ли он сюжет обрывка банальным? Безусловно. Но… Да и что значит банальным? Принц видел в Алонсо себя, но… чересчур уж странного. Что это было?
И что за странная фигура такая - Аманда? Она одновременно вызывала восхищение и удивление; подкупала ее веселость и радовала радость. Что это?
Принц уже почти признавался себе, что тайком влюблен в Аманду, но… в то же время боялся ее. Было странным слышать ее имя и не менее странно не чувствовать его. Принц представлял себе Аманду, склонившуюся перед распятием в молитве.
Мерцающий…
Мерцание….
к о н е ц