 Света Бень:Обо мне скажут дула космических пистолетов. |
 Константин Грамотный:Я инженер без всякой категории, я работник КБ (факт для истории). Я рядовой запаса, я радиотелеграфист второго класса. Я человек, а не селедка - в меня заливается водка! Я как бы писатель, а иногда покупатель. Я полумузыкант - у меня есть особый талант. Бывает - я пассажир, а бывает - клиент, а еще иногда я пациент. Если все это я - ну и я! |
 Михаил Губин:Живу в Нью Йорке с 1989 года. Раньше жил в Советском Союзе, с 53-го года. Город Харьков - это место моего рождения. Я с таким же успехом мог бы появиться на свет и в Хабаровске, и в деревне Желубки, где-нибудь на Брянщине или в Саратовской области. Среднестатистический индивидуум моего поколения, при рождении, получал от государства зараннее заготовленную схему-биографию с инструкциями, циркулярами и предписаниями, строго регламентирующими процесс проживания индивида на територии СССР: "Чтобы без дураков! и до предопределённого свыше среднестатистического возраста!"."Детсад, школа, работа, учёба, женидьба, служба в армии, работа, заслуженный отдых - это биография человека (в данном случае мужчины) второй половины ХХ-го века, жившего в Советском Союзе до момента начала Перестройки". Так, или примерно так, будут писать о нас будущие историки. Надеюсь, они не забудут упомянуть и о пресловутом 5-ом пункте, внёсшем "некоторые" коррективы в биографии некоторых индивидов. С приходом Перестройки жизнь изменилась. Как тараканы в жаркую погоду, из подполья повылезали на свет божий всякие непризнанные гении - художники, поэты, музыканты. Я щурился и радовался. Впервые я стал выставляться. Время "квартирных" полулегальных выставок прошло - пиши что хочешь, выставляй где хочешь! И тут появляется возможность увидеть мир, и мы с женой решаемся на отъезд. Впереди нас ждали Вена, Рим, Нью Йорк. Я был потрясён увиденным. От удивления, мой рот оставался долго открытым. Шло время, и постепенно пришло ощущение реальности. 14 лет жизни не были годами нытья и вытирания соплей. Я все эти годы активно работал и продолжаю работать. Количество моих выставок уже давно перевалило за сотню. Скромно умолчу о наградах. Но вот ещё что интересно - как-то, я, вдруг, внутри себя услышал какое-то тихое журчание. Знаете как это бывает, когда что-либо делаешь, и вдруг ловишь себя на том, что уже давно следуешь за какой-то мыслью. Вот и я стал прислушиваться, и меня вдруг поразило - ведь это я вслушиваюсь в звучание слов! Я стал вылавливать слова и ставить их вместе, менять местами, дробить на слоги. Это доставляло такое удовольствие, такую радость! Потом оказалось, что я пишу стихи. Вот ведь как бывает! |
 Петр Кириллин:Мое кредо: "Выдувайте из своей души духовных отпрысков, питомцев сна и неба с улыбками парящими далеко, и их названья не ищите". А девочка Таня сказала: "Когда среди моих черных волос появился один белый, как перышко птицы - я стал готовиться к полету" |
 Артур Исаченков:Вот и все. Я доверяю чувству боли. Не старайся забыть, постарайся вспомнить и по возможности ненавидеть. Ты звонишь и обещаешь задержаться еще на минут двадцать. Двадцать ролей, на которые претендует тело надорвавшейся вены. Я помнил не спеша. Я постараюсь с недоверьем Змееканта быть невдомек. Я стану ложкой в этой подслащенной жиже дегтя, стараясь очистить то, чему нет выхода наружу. Хочу однажды может быть и быть не забавляясь по началам. Пускай не рядом чьим-то существом - твоим существованьем, отрицая принципы небесного сочетания красок противоречия, коим радужно обозначен символ восторга. Я помню, что такое завязь июльского тепла, расцарапавшая в кровь кувшинку жизни. Постарайся забыть что "мы". Постарайся устать от "ты" и меня, чьи разводы на крыльях еще не оперившейся бабочки напомнят тебе однажды радугу не мной сорванных роз на празднике твоего обожания и конечно тебя, тысячу раз воздушно легкой от красного цвета и приютившего тебя на мгновение пола и еще раз тепла с прогнувшимися - пока не сросшимися позвонками твоих детей, чьими глазами рисуется восторг брошенной тени, одетой в бронзу поведения. Ты называешь меня собой, но нелюбимым. Ты дразнишь снег, чтобы ненавидеть холод. Твой суточный режим, а может быть и обман заметят сновидения и будут счастливы, что рады помнить мысли на двоих. Мы_с_Ли и танго смысла под гимн гербария в ажуре невинных крыл. Смотрю на нежность поведения и сканирую в облаках перья, чтобы наконец-таки понять, что ошибся и что никогда не доверял себе. Я доверяюсь ощущениям белизны, выдавливая из себя свинцовую тубу ограниченных восторгов. Но я люблю и жалею, что мой язык не вдруг напоминает жало Змееканта и не такой как хочется длины, чтоб быть ополоумевшей лианой, дуреющей от запаха росы, что и является, наверно, сутью твоего очарования и твоего "Я". |
 Игорь Миронов:Родился и вырос в разных местах. По херактеру скрытен и злобен. Не собираюсь никому рассказывать о событиях, происходящих в моей биографии. Очевидно не дозрел до развешивания прелых трусов. Благодарю Новикова за возможность набрать этот текст на его священном компе. |
 Владимир Мартов:Интеллигент и потомок интеллигентов. Раньше я думал, что это от слабости. И вообще вся интеллигентность - слабость, симптом вырождения. Теперь мне кажется, это - явление другого измерения. Когда мир сворачивается, регрессирует и деградирует, интеллигентность вымирает первой. Не до нее. Нужно "бороться за существование". А интеллигентность - это жизнь, а не существование. То есть когда в существовании открывается горизонт. Особь (тот же человек), отрываясь от суеты существования и поднимая голову о забот, открывает иные планы бытия. И в этот миг мир развивается. Существование остается далеко внизу. Существование - базис, фундамент, на котором может быть построено все Мироздание. И если в существовании, похоже, нет никакого смысла, кроме него самого, то жизнь трансцендентна. Интеллигентность направлена вовне. И человек оказывается не более как функцией. И существование - не более чем фундамент. И все это имеет смысл, далеко выходящий за рамки наших представлений. В это нужно верить. И тогда это будет определять поведение. И станет достоянием мира. |
 Shirly:Эйфория от отсутствия в доме большого зеркала. Ах, как комфортно я бы чувствовал себя на необитаемом острове! …и ничем не превозмогаемое стремление - погоня за "прекрасными мгновеньями". Ухватить и удержать. У меня навязчивая идея, что у меня навязчивая идея. Ненавижу работать, ненавижу отдыхать. Хочу всего-навсего ничего не делать. Погружение в деятельность-активизм - обман бездны. Ненавижу обман. Ненавижу бездну. Я раньше думал, что мне всё безразлично. Ан нет: я всё ужасно не хочу. С точки зрения любых стандартов я неприемлем…И никому ничего не доказывать больше. Особенно - себе. Любовь? Никаких анализов. Жизнь удалась. Если это не навсегда - другое будет только лучше и лучше. Противоборствующие во мне два начала - не мужское и женское, а анархическое и тоталитарное. И я не люблю свою родину. Я вообще ничего не люблю. Чего всё-таки меньше: потребности самовыражаться или способности? …и что у меня общего с людьми? Есть ли здесь кто-либо/что-либо, без чего я "не представляю своего существования"? Нету. Аки творец, себе не принадлежу. Не потому ли не удаётся себя легко и дорого продать? Патетические пророчества мои порой жутко кривляются в ответ. Что бы я ни сделал - всё можно было бы сделать лучше. Не потому ли отчаянье не покидает меня? Как типичный плебей, успешно культивирую вульгарность, втайне изнывая от зависти к аристократам, среди которых никогда не бывать. И сказать настолько нечего, что просто невозможно об этом молчать. Если словесность всё-таки не покинет меня, со временем, поняв, о чём я больше всего на свете хотел бы прочесть, Я ЭТО НАПИШУ. Что не Я, то есть Бог. Мы постоянно мешаем друг другу. Я - убеждённый антитеист, товарищи. Ласка мне нужна или преклонение? Если бы я был женщиной, вы бы все рыдали у моих ног. Мне к лицу хаки. И огнестрельное оружие. Не цветы. Относиться ко мне нужно с трепетом, дорогие мои. Я плохо переношу иное к себе отношение. Мне и терять-то нечего. Ни стыда, ни совести, ни ума, ни фантазии, ни уха, ни рыла, ни шила, ни мыла. Ужасно чего-то хочу, но никак не могу понять даже приблизительно, что же это такое. Как научиться спокойно относиться к тому, что в этом мире НЕ ХУЙ ДЕЛАТЬ? Как, скажите мне, привыкнуть к этому и воспринимать это как само собой разумеющееся? Не вижу зачем жить, не нахожу за что умереть, не хочу ничего знать. Если доживу до старости, всякое общение со мной будет подобно пытке. Я как полюс: какая только хуйня через меня не проходит. Все параллельные прямые благополучно пересекаются. А вдруг я ИМЕННО ТОТ, ЗА КОГО СЕБЯ ВЫДАЮ? |
