30 июня (1984 г.) 15:05
Мы - в Венгрии. Мы - это группа советских студентов и преподавателей Московского Университета Дружбы народов, приехавших сюда, в лагерь русского языка, помогать венгерским школьникам овладевать русским языком. Нас - тридцать шесть - тридцать студентов и шесть преподавателей. Все - с историко-филологического факультета. Приехали мы в поселок, где размещен лагерь, рано утром, на автобусе, который довез нас со станции Сольнок.
Но хочу все по порядку. Дело в том, что когда я ездил в Болгарию по турпутевке, у меня набралась масса впечатлений, которая так на меня давила, что я однажды не выдержал и начал все излагать на бумаге. Но к тому времени в голове моей уже все перепуталось, все события, числа, люди, и путное что-нибудь никак не получалось. И вот теперь, собираясь сюда, в ВНР, я клятвенно решил каждый день хотя бы помаленьку что-нибудь записывать, хотя бы назывными предложениями, хотя бы основные события. Если же выполнять программу-максимум, есть идея писать сразу коротенькие рассказики, рассказики-зарисовки, рассказики-впечатления, нечто вроде путевых заметок, чтобы затем (ведь 
это получится документальный материал, хроника, не затуманенная, не затертая временем - что и ценно) напечатать этот материал в "Идиоте".
Так вот, все с самого начала.
Началом можно обозначить момент отъезда нас из общежития, 28-го вечером. Нам, благодаря Тосифу и нашему шефу Денисенко Владимиру Никифоровичу выделили автобус, чтобы довезти наши вещи и нас на вокзал, и мы, вшестером, кажется (вот - уже плохо помню!), поехали на Киевский вокзал. У университета к нам подсел Денисенко. Дача Косыгина. Провожал нас Володя Панин. Меня подвела первая пленка. Ехали на вокзал другими улицами, не теми, которыми мы ехали на такси, когда отправлялись в Болгарию.
Ехали через Ленинские горы, по набережной - красивый город - Москва!
Мы приехали первыми. (Удивительно - я не видел у Денисенко каких-либо вещей, кроме его кожаного большого портмоне). Начали подъезжать москвичи, большинство - с родителями. 
Интересно было посмотреть. Помню родителей Лены Ивановой. Трудно описать внешность, можно разве что сказать, что мама выглядела более презентабельной, чем папа, и оба были ростом чуть 
ниже Лены. Приехала с Сашей Хоменко его жена Оля (такая беременная! - попросила меня сфотографировать ее с двух сторон - сказала, что больше возможности не будет; она стала такая интересная - добрая, матронированная какая-то, и большая!) и теща. Место нашей встречи на вокзале - памятник Ленина.
Когда собралось побольше народу, я приделал к своему "Зениту" вспышку и всех запечатлел. (30 июня 15.35 м.в. - исторический момент - выдали 1000 форинтов). Ребята раздобыли большую тележку, 
все наши чемоданы погрузили на нее, т.е. не все, 
а что можно было уместить, и направились по перрону к первому вагону нашего подошедшего уже поезда "Москва-Будапешт". Там - сцена прощания и - поезд трогается.
Я еду в четвертом купе. Со мной Слава, Саша Иванов и Витя Попович. Всю дорогу они нас со Славиком кормили. Было несколько неловко, но сытно.
Доехали почти нормально, разве что спали мало последнюю ночь - долго стояли в Чопе, на пограничном пункте. Разбудили нас сегодня в шесть часов утра по местному времени, т.е. в четыре - по московскому. Подъезжаем. Железная дорога - она, видимо, 
во всех странах одинакова, разве что колея уже (не с нашу ли метрополитеновскую?). А дальше от дороги - уже не так.
Первое, что бросается в глаза - дома, все - как картинки: аккуратные, разноцветные, зажиточные такие, с красными черепичными крышами. Проезжали полями и в одном месте - делянки - похоже на отцовский сортоиспытательный участок. Все зерновые - низкие, но густые. Машин больше советских - ЗИЛы, Лады. Но есть и "шкоды", и польские фиаты, румынские "чапы" (по Славику). Проехали немного и вот - станция, на которой нам выходить. Выгрузились по правилу - "девочкам до чемоданов не дотрагиваться". Нас встретили мужчина и женщина - прилично говорили по-русски. Объяснили, куда грузить багаж, где нас ждет автобус. Погрузились в автобус, сели сами (девочки наши в автобусе несколько заждались). Поехали. Глазеем в окна. Да, это не Болгария, т.е. похоже на Болгарию, но как-то все не так близко. Болгария - страна родная какая-то. Здесь же - надписи совсем непонятны, говорят на совершенно непонятном языке. Но в городе - чисто, уютно, не шумно, воздух чист и все такое прочее. Едем улицами. Еще рано - около семи часов местного времени, и на улицах мало народу. Да! - на вокзале - такси - в основном "Лады". Икарусы ездят. И длинные, как у нас, желтенькие, и короткие есть - такие смешные! Выезжаем за город. Дороги, как и в Болгарии - узкие, но аккуратные, по краям очерчены белой полосой. Позже заметил, что в большом уважении здесь велосипедный транспорт - не как у нас. По дороге проезжаем через поселки. Проезжали поселок, в котором дома - такие аккуратные, такие красивые. На окнах - жалюзийные шторы-ставни - красные, розовые, желтые, но больше - красных. Крыши - сплошь черепичные. Все - очень аккуратно, чисто. Другой поселок - не так зажиточно, победнее, но нормально. У нас же есть села - стыдно!
Еще удивили акации - у нас они не вырастают из кустов, здесь - большие деревья. Виноградников не видно. Все-таки это не такой уж и юг. Небо пасмурное, но на удивление тепло. Какой-то мягкий, бархатный климат.
Но вот и приехали. Небольшое, красивой отделки здание, очень непохожее на наши школы тем,
что - небольшое. Впрочем, кажется, это не школа, а интернат. Школа - рядом, через улицу, за двухэтажным особняком. Этот особняк, что стоит напротив нашего интерната - целое явление - красивый, выкрашенный по штукатурке синим, с имитацией под кирпичи, с лоджией. Дом обнесен строгим черным металлическим забором. Во дворе - "Мерседес". Рядом с домом - "жигули" и мотоцикл. Всё - просто шикарно. Одни говорили, что здесь живет шофер посла ФРГ, а Саша Жуков позже сказал, что владелец дома - миллионер.
Когда снесли вещи на второй этаж, пошли прогуляться. Иван Александров показал нам стадион, лес, речку Тиссу. Завтракали. Завтрак приличный - колбаса, джем, два рогалика, молоко, морс. Лена Иванова недовольна. А я все умял с аппетитом. Да, еще был перец, полстручка, зеленый, я и его - с хрустом. Повара - гостеприимные, доброжелательные женщины. Узнавали многих наших, которые приезжали год назад, обнимали их, жестами расспрашивали, как дела. Так Лену Иващенко одна повариха встретила - обняла, чуть не расплакалась. У Хоменко спросили, почему жена не приехала. Саша показал на живот - повара поняли, рассмеялись. Но это уже на обеде.
До обеда я рисовал какие-то знаки, различающие мужские и женские туалеты, потом - "Добро пожаловать!". После обеда получили деньги. Девчонки уже до обеда успели побывать в магазине. Говорят, что есть красивая обувь и сумки. Но тогда у них еще денег не было. Все довольны.
Нас определили по комнатам. Я сплю наверху, Славик - внизу. Комната наша большая. Да, сказали, что с венгерской стороны будет только трое мальчиков, по другим источникам - шестеро, остальные - девочки. Вот будет любовь!
Сейчас у нас тихо. Я облюбовал один учебный класс и сижу пишу, всем отвечаю, что письмо. 
Остальные отдыхают после обеда. Душ - замечательный. Вообще, жизнь прекрасна! Чувствую, что много теряю, тратя время на эти записи - можно было бы погулять, посмотреть. Но, думаю - успеется.
Внизу венгры разучивают "Эх, ухнем!" на своих народных инструментах - хорошо же у них получается! Да, утром, после завтрака, все мужики смотрели по телевизору "Фантомас". Ни черта не понятно - фильм дублирован на венгерский. Ну ладно, пока хватит, вечером продолжу.
После ужина, в субботу.
После обеда долго мыкался один.
Все куда-то ушли. Потом в окно увидел - группа ребят прошла мимо по перекрестку у магазина. Я надел шкары и - вниз. Догнал их на стадионе. Точно - наши ребята. Ваня, Славик, Сережа, Володя, Лена и Таня. И Шура Хоменко. Прошли к Тиссе. Довольно широкая речка, и мутноватая, наверно из-за того, что сильное течение. Хотя наша Самарка бежит не медленнее. Правда, там дно песчаное. Ну ладно. Погуляли по берегу, потом по улице пошли вглубь поселка. По обеим сторонам улицы - дома. Не дома - картинки.
Маленькие, но до того красивые и уютные - у Славика глаза загорелись. Вокруг каждого домика - аккуратная металлическая ограда, внутри - садик, цветы. Словом, маленькая загородная вилла. Внутри каждого дворика - машина. Все это - летние дачи, коттеджи - диву даешься, до чего все хорошо, благополучно.
Пошли в зону отдыха. Там киоски, тир, бары. Видели частный бар. В киоске Сережа спросил конверт "Для Москвы" - женщина сказала: "Нет", естественно, на своем, мадьярском. Было много смеха. Много журналов с фривольными фотографиями. Потом подошли к тиру. Играет хорошая западная музыка. Тирщик, тоже, видимо, частник, готов услужить. Стрелял какой-то парень в джинсах, с очень длинными, по плечи, волосами. Надо срезать пулькой палочку, на которой что-нибудь прикреплено - игрушка, сувенир, открытка с девицей - тогда приз твой. Подошли еще ребята. Тирщик - парень лет тридцати - услужливо заряжал ружья и, умело нагибаясь под дулами целящихся и стреляющих, нырял то к одному, то к другому.
Сережа Смолий купил две пульки по 8 форинтов каждая.
Промахи. Просили Славика - он у нас мастер спорта по стрельбе - не стал - стесняется, или денег жалко. Пошли дальше. На улице жарко. Решили со Славиком сходить в интернат, переодеться и вернуться - искупаться. Так и сделали. Были на пляже. Пляж как пляж, хуже среднего. Но видел девушку - красивая, платье короткое, стройные, загорелые ноги - юная, шла с братцем впереди нас, в руке бадминтоновая ракетка. Купались выше по течению. Славик первый полез в воду. Вода прохладная, дно каменистое. Славик зашел по шею и поплыл - сначала прямо, потом по течению. Я посмотрел, потом тоже полез - но уплывать далеко от берега не стал, плавал так, чтобы течением не сносило - и назад, к берегу. Все боялся на корягу какую-нибудь напороться. Купание закончилось благополучно. Мы обсушились, взяли вещи в руки и пошли. Славик брюки надел на берегу, а я дошел до стадиона, там надел.
По пути встретили группу ребят во главе с Валерой Вилькевичем - нашим преподавателем физкультуры - позвал на поле - попинать мячик. Славик пошел в душ, а я переоделся и бегом на стадион. Испортил ребятам игру - влез пятым; но, слава богу, скоро пришел Денисенко и позвал всех на ужин - доиграли вместе с ним до первого мяча и пошли домой. Мы с Хомой - самые хитрые - быстрее под душ. Я мылся долго и немного опоздал на ужин. После ужина сюда - писать. Вот, собственно, и все. До новых встреч. Да, прибывают венгерские ребята, все больше девочки.
Сейчас уже новые сутки. На моих часах - 1.15. Был ужин. Потом собрание. Потом (да, перед собранием смотрели ТВ - развлекательную программу) репетиция. Потом проявил одну пленку, вокзальную, сейчас закрепляется вторая - та, что порвалась. На собрании Денисенко сказал, что купание в Тиссе категорически запрещено, что венгерские школьники приезжают завтра с 11 часов (значит, то были не наши девочки), что завтра будет много работы. Была дискотека, я в это время проявлял пленки. Славик на дискотеке сверкал вспышкой, говорит, что сделал несколько коронных кадров (заметил, местные девочки ходят без лифчиков). Завтра надо будет рисовать плакаты для кухни - "Приятного аппетита!" и тому подобное. За день все порядком устали - еще бы, столько событий! Чувствую себя превосходно. Саша Хоменко показал нам комнату для фото, мы в нее торкнулись, она закрыта. Мы к В.Н. Он говорит, что только завтра. Мы попробовали нашим ключем - подошел (тут такие замки, надо сказать!), вошли. Это оказалась комната техничек - всюду плакаты с рекламой кока-колы, масса вещей. Мы вышли, заперли дверь, решили про наше посещение никому не говорить. Я у Хомы спросил - что, в прошлом году она пустая была? Да, говорит, пустая. Ну ладно, думаю, завтра пусть откроют, посмотрим, но ведь нельзя у техничек отбирать комнату. Наверное, другую дадут.
1 июля 10 час. мест.вр.
Очень интересный день. Сначала был подъем. Зарядка. Пока народ собирался внизу на зарядку, я успел пробежать два круга - к стадиону и обратно. Зарядку проводил Валера. Командовал-командовал и даже упал от усердности - все захлопали. Потом - завтрак. Кормят очень хорошо. Только все - сначала старички, потом за ними и мы, первогодки - стали поругивать какой-то бром, который якобы подсыпают в компот, чай и другие жидкости. По мне все готовится вкусно, чистенько, и достаточно. Повара - милые женщины, спрашивают - всем ли хватает. А некоторые, кажется, просто по привычке, поругивают здешний рацион. После завтрака, вплоть до обеда - для меня было сплошное рисование. Нам дали аудиторию для занятий, туда набежали наши девчонки отрядовские - Маша, та полячка, потом Коля - помогали оформлять - прикалывали картинки, газеты. Ничего, Маша - хорошая девчонка, добрая такая, своя. Еще лучше Саша.
Обед замечательный был. Потом опять что-то рисовал, фотографировал. Внизу ребята репетировали - так я их фотографировал. А потом... Что было потом! Мы играли в футбол. За нас играли Валера, Саша Иванов и другие, а против - Ваня, Володя, Саша Хоменко, в общем, игроки что надо, особенно Ваня. Долго играли, я ногу подвернул, во мне злость (спортивная) проснулась. И я заиграл. Как я играл! Бегал по всему полю, как угорелый, вот только что голов не забивал - ноги не так привинчены, что ли? Валера советовал играть поспокойнее. Не спеши, мол, будешь забивать. Точно, стал забивать. Солнце пекло, хотя было уже под вечер, около четырех. Я думал, обгорю. Сейчас вижу, вроде бы ничего, нормально. Но тогда пекло кожу сильно. Но не в этом дело. Играл я хорошо вот что! Меня хвалили. И гол решающий забил. Забил - и побежал место под душем забивать.
Такая благодать - холодный душ! Все во рту перепеклось никогда так не бегал, ноги побиты, но настроение хорошее. Славик сказал (меня заинтересовали его слова насчет спортивных игр): "просто надо загружать организм". А по мне - игра в футбол - игра азартная, требует жертв. Ну ладно, проехали, как говорит Алена.
Дальше. Начали прибывать венгерские школьники - так интересно! Все молодые, все такие симпатичные! Мне наши девочки, Таня, кажется, Пьянковская, сказала, что одна девочка ко мне уже приехала, и показала мне ее. Я посмотрел - такая девчонка - выше меня ростом, в красной футболке, белых штанах - мимо меня так стремительно вжих! Я растерялся - что я с ней буду делать?! Наши девчонки, когда я задал себе вслух такой вопрос, засмеялись - пошел анекдот гулять. Потом я с ней познакомился - не такая она уж и большая - можно сказать, мы с ней одинакового роста, и она симпатичная. Зовут ее Анико. Правда, по-русски разговаривает и понимает плохо. Лена Иващенко посоветовала мне просто больше с ней говорить, самому говорить, лишь бы она слушала - она будет понимать, начнет говорить сама.
И мне повезло со второй девчонкой - такая маленькая, серьезная, посмотрел на нее - похожа на "провинциалку". Как только мы познакомились, она ко мне - с вопросами. Показала мне свой песенник, взяла у Гали гитару (она с ней в одной комнате живет), начала петь "Поворот" Макаревича. Такая милая! Мы с ней спустились вниз, на ужин. Тут к нам подошел Зеленин и начал с ней таким "менторским" тоном говорить. Мне кажется, она девчушка умненькая, она поняла, что Володя делает что-то не то, и часто обращалась ко мне.
Потом мы ужинали, причем Сережа сделал замечание Зеленину (такие за столом разговоры идут жуть!): "Это твой ребенок?" - спрашивает Серега у Володи. Володя отвечает: "Нет, не мой, Славин". (Причем, все это в присутствии Вероники, моей подопечной). Серега: "А че лезешь? Че пристал?" Зеленин: "Так причем тут "мой - не мой?" Надо разговаривать с ними". И так далее. Вероника, кажется, догадывалась, о чем разговор, и ей неловко было - я заметил. Мы сдали с ней посуду, вышли. Там познакомил я обеих девочек, Веру и Анико. (Тосик хромает. Славик, кажется, пришиб ему ногу). Они такие разные - Вероника и Анико. Потом у венгров было собрание в столовой, потом (в это время я еще одну пленочку проявил, кед свой штопал - недоштопал - пятка оторвалась, когда метался по полю во время игры), потом наш отряд собрался в нашей учебной комнате (чем она хороша - последняя по проходу и через нее никто не ходит) и разучивали нашу отрядную песню. Саша представил нас, советских студентов, венграм. Я сидел с Анико и еще какой-то девчонкой - объяснял им слова в песне, почти каждое слово. Вероника сидела впереди и с краю, я не мог к ней подсесть. Она не балованная, и скромная - я это заметил по тому, как она поднимала руку, когда называли ее имя - так невысоко, не привлекая лишнего внимания. (Как мы встречали венгров, брали у девочек чемоданы, показывали им комнаты - это я так, чтобы не упустить, просто вспомнил. Наверное, у меня так и дальше будет, такими прыжками. 
Думаю, что лучше прыгнуть, чем упустить - конечно, ни о каком художественном стиле нет и речи - описываю как можно больше событий и впечатлений).
Сегодня первый раз паял уже очки, и вот ручку свою белую, которой сейчас пишу, тоже паял, она у меня сломалась пополам, когда в сумке, в кармашке лежала. Вот сейчас в ухе начал ковырять и она снова сломалась наверное, видно по моему почерку, и так малопонятному. Заканчиваю писать, а то Иштван уже назвал меня писателем.
2 июля
Пишу (после обеда) сувенирной ручкой. Событий много. 
Мы занимались в классе, потом ходили гулять к Тиссе. Наконец-то нам дали комнату для лаборатории и ключи. Да! Сегодня было открытие лагеря 
и я засветил всю пленку, много интересных кадров. Ругай - не ругай себя, ничего не поделаешь - так вот глупо получилось! Ну ладно. Да, от расстройства живот заболел. Вечером буду печатать.
Говорят, 21-го занятия будут закончены.
3 июля, 5:30
(Уже местное, венгерское, средне-европейское время - переставил часы). Я совсем обленился и перестал писать. Через пятнадцать минут наша тройка работает в столовой - готовим столы к ужину. У меня есть 15 минут. Так - сначала кратко. Вчера после ужина я начал печатать. 
Пришла Вера - с ней так интересно - она в первый раз видела, как печатают фотографии. Она серьезная девочка. Потом пришел Слава - стало еще интереснее. Слава влюблен в Веру. Он говорит, что она - чудная девчонка. Мне она тоже очень нравится. Вчера вечером подумал, как тоскливо будет нам расставаться. Печатали и говорили-разговаривали с Верой.
Лишь когда нас позвал Иван на сабантуй по случаю рождения у Саши Х. дочки, нам пришлось расстаться. Я выпил полстакана вина, сделал несколько вспышек и - назад, в лабораторию. Лег спать около часа ночи. Утром - зарядка, ноге - легче. Думаю, можно будет бежать 100 м. После завтрака глянцевали фотографии.
19:30
Пишу в нашей лаборатории, после урока пения (разучивали "Метелицу"). Ребята смотрели фотографии - все хвалили, Катя и Маша ржали от восторга. Я весь день хожу с крыльями. Были занятия. Обед. После обеда мы с Верой ходили в часовую мастерскую - в ее часы нужно было вставить новую батарейку. Потом были в магазине книг и грампластинок. Я купил "PINK FLOYD" и "BEATLES". Вероника купила какую-то книжку. 
Мы встретили Жуковых, ходили с ними по разным магазинам (тут надо выразить свой восторг, особенно относительно продуктового магазина), много фотографировались ("так, чтобы по фону было видно, что мы - в Венгрии, чтобы там были венгерские слова", просила Галя), и чуть не опоздали на спортивный праздник.
Бегали. Я был вторым. Первым - Саша Х., третьим - Иштван. Я дарил Вере вымпелок, но не подарил - она отказалась брать. "Это награда, я не могу взять". Такая чудная! Мне прилепили еще пару крыльев. Летаю. Вечером собираюсь делать фотографии.
4 июля. Среда.
Была дискотека. Мы с Верой учились (вернее, она меня учила) танцевать. Потом мы пошли делать фотографии. Потом пришел Слава. Мы много говорили и почти признались Вере в любви. Она спрашивает - любите ли вы животных? Я сказал, что люблю, что люблю птиц, но не в клетке, а на воле, люблю цветы, но не в вазе, а в лесу. Потом Слава интересно сказал о глазах - у тебя синие глаза, у него - карие - чьи глаза лучше? Оказывается, можно говорить на самые сложные темы.
Как-то я зашел к девочкам в 112 комнату, где живут Маша, Катя и другие девочки нашего отряда - в это время там были одни венгерки - я занес для Веры книгу "44 венгерских рассказа", дать ей посмотреть. Так все венгерки окружили меня - смотрели оглавление, шумно читали и узнавали венгерских авторов. Я заговорил с ними о литературе. Они читают Анну Зегерс, Чехова, Толстого, Ремарка, автора "Мальвиля" (забыл его имя), Эдгара По, Хемингуэя и других - всех мне знакомых писателей. Я сказал, что это удивительно, что мы читаем одинаковую литературу. Я объяснил им мои представления о Хемингуэе, и им было почти все понятно, меня слушали.
Вчера мы не хотели, чтобы Вера уходила от нас, а она должна была идти спать, 
было уже поздно - около полуночи (сегодня Наталья Николаевна распекала Сашу Х. за то, что его девочка, Моника, писала свой дневник в 11 часов вечера, когда уже все спали - что было бы, если бы она увидела мою Веру в 12 часов ночи, идущую в свою комнату?!). А мы не хотели, чтобы она уходила, и она сидела с нами, а сначала даже работала у меня вместо Славы, который еще был на дискотеке - помогала мне печатать. Молодец, она сидела с нами до полуночи, и нам было с ней хорошо. "Но у меня может болеть голова" - сказала она, что так и оказалось.
Сегодня, глядя на нее, я уже жалею, что так упрямо настаивал на том, чтобы она не уходила. Вид у нее был усталый, а один раз она даже зевнула. Но, когда я спросил ее, ты спишь? она сказала нет, и улыбнулась. После занятий (я говорил с ними о поэзии, о русском языке) Вера спросила: "Ну, теперь можно идти отдыхать?". Она устала - я видел.
Сегодня был второй завтрак. Творог - так вкусно! Вообще, кормят очень вкусно.
5 июля. Четверг.
Вчера мы ходили с Анико по магазинам, купили кубик Рубика, угостил ее мороженым. Потом была экскурсия. На первый автобус мы с Анико опоздали и Вера уехала без нас. Но все равно, было очень интересно. Мы ездили по Тисакечке, по всем улицам, видели старую ("мертвую") Тиссу, границу трех областей. Директор гимназии - такой приветливый, словообильный мужчина - все нам рассказал и показал. 
Венгерки не все были рады его говорливости. Я их понимаю - они у себя в стране, может быть, им скучно было его слушать. А мне нет. Мне было интересно. Было интересно послушать, как переводит его наш молодой венгерский преподаватель. Через него я даже поговорил с директором гимназии. Тот рассказал про свою сестру (дочь?), которая учится в Одессе.
В автобусе мы сидели на заднем сиденье (мы - это Анико, ее подружка, вернее, подружка Ольги - они замечательные подружки, и армяночка - очень красивая, которая учила меня произносить слово "хуйя" - "дура" (это история о преподавательнице русского языка у Анико - каждой из своих двадцати учеников она подарила по большой, написанной своей рукой тетради с русскими текстами и упражнениями). В автобусе мы говорили о Шопене, Бетховине, АББА, бензине (в Венгрии 1 литр - 20 форинтов), перед экскурсией я показывал Анико советский рубль. Еще смотрели бассейн, сауну, пляж на Тиссе. Очень понравился бассейн. Нам можно туда будет ходить.
Вечером был Вечер Знакомства. От Братьев Абрамовичей все со смеха 
падали со стульев. Успех полный. Потом, я уже ревную Веру. Так смешно и грустно! А какие красивые и пустые глаза у той девочки, с которой мы переглядывались в автобусе! Вера опять была с нами после дискотеки в фотолаборатории, но на этот раз недолго. Мы ее просто вытолкали, потому что ей надо было идти спать. А так жалко было ее выгонять! Она умница. Благодаря ей мы смогли выключить свет в фойе, который светил нам бумагу. Сидел за фотоувеличителем до трех - напился кофе. Но в шесть проснулся и больше спать не мог.
Утром бегал к турничку, потом - зарядка, глянцевал фотографии, раздавал ребятам, Вл. Никифоровичу. На собрании он всех поблагодарил за вечер знакомства. Всё действительно было очень здорово. И цитристы молодцы. Иногда на глаза навертывались слезы - до чего хорошо они играли! Счастливо мы здесь живем. Я не работаю - киплю. А Вера выглядит уставшей.
Золтон. Иштван. Сегодня на занятиях был сплошной прикол. Разыгрывали сценки в магазине - покупали матрешки, ложки, подносы расписные и т.п. Продавцами были Саша Иванов, Шура Хоменко, Коля.
Весь день после обеда просидел у девчонок, в 112-ой, переписывал слова песни, много разговаривал. Вера, кажется, устала, и устала от меня...
18:15
Мы всем лагерем - в клубе, смотрим слайды. Оксана дает пояснения. "Это, - показывает она тройку лошадей, - тройка". В зале - хохот. Вообще много смеха. До этого были в спортзале. Наша "Юность" играла с "Улыбкой".
20:00 (вернее, без десяти восемь)
Происходит вот что: Вера меня избегает. Наверное, я слишком навязчив. Да, вот что однажды случилось, когда мы гуляли с Верой, с Галей и Сашей Жуковыми: я ненароком назвал Веру Наташей. Галя услышала это. У меня все точно перевернулось внутри. Я уже не раз ловил себя на желании назвать ее Наташей.
Вряд ли я ошибусь, если скажу, что венгры живут лучше нас. У родителей Веры - "очень большой виноградник" и ей много приходится работать, летом - весь день. Виноград идет на продажу.
Играли наши девчонки в баскетбол и Вера играла молодцом, хотя она была самой маленькой в команде. Она обиделась (но вида не подала) на то, что я сказал, что она хорошо играла, и что она хорошо читает стихотворение. Но это действительно так! "И скучно, и грустно..." - чтобы так читать, как она читает Лермонтова, надо действительно чувствовать эти вещи. Славик удивляется, и я вместе с ним: "И такие девчонки в деревне живут! А какие живут в городе?"
6 июля, пятница.
Сегодня все покупали "LEVI'S", а я купил плавки. Сегодня плаваем. До обеда - работа в тройке - мы ее провели вчетвером - был еще Слава - в лаборатории, делали фотографии Эрже. Заодно - на пленке были еще кадры с тройкой Поповича - отличные кадры. 
А нога все болит, и я уже думать стал нехорошее.
Вчера, когда печатали вечер знакомства, Славик учил Веру песням зеков - это было весело, смешно, и грустно. Разговоры о броме - неужели? Чувствую, что немного устал. Сегодня спал уже до семи и еще спать хотелось. Весь день ходил вялый.
Был в бассейне, но соревнований не получилось, нам не удалось арендовать воду, и это дело отложили на неделю. Но мы поплавали, я - в новых плавках. Хотя бассейн совсем не понравился. Очень мелко, вода мутная. 
Правда, говорили, что она лечебная, но плавать - никакой возможности. Ну ладно, если нужно будет плыть, я поплыву.
Возвращались из бассейна пешком (туда ехали на поездочке - два вагончика) с Верой, Терезой и еще одной девочкой. Девчата рвали мне вишню - она уже осыпается с уличных деревьев - ел и удивлялся - некоторые вишенки - размером с ранет. Много разговаривали по дороге.
Одна из девушек увидела шпиль какой-то церкви и мы направились туда посмотреть на нее. Нашли не сразу. Оказалось, что эту церковь я уже видел во время автобусной экскурсии. К сожалению, она была закрыта. После ужина - вечер поэзии. Усталость сказывается. Заметил, как по лестнице пробежала вверх Оля Бакулина в слезах. Кто-то из девчат что-то не так сказал. Вера сегодня ко мне не придет - тоже устала и будет спать. Завтра встаем рано и едем на экскурсию по трем городам.
8 июля, воскресенье.
Вчера с утра погрузились в два автобуса и дунули на экскурсию. Были в трех городах. В первом городе Тереза, Вероника, я и Сергей ходили в католическую церковь - ничего, хорошо там. Правда, служба не велась - было обеденное время. Служба проводится утром и вечером. Заходим в частную лавку. Сергей купил американские пакеты. Были и в реформатской церкви. Там - два ряда скамеек: один ряд - для венгров, другой - для словаков. Девчонки объяснить это не смогли. Я купил джинсы и майку. Девушки угостили нас с Сергеем мороженым. Я пил вишневую водичку, потом сдавал бутылку.
Да, забыл: перед этим городом мы были в дендрарии. 
Много деревьев. Видели павлина, зайцев. Вера уже лучше говорит, быстро. Были в городе, где крепость. Два километра до Румынии.
Границы не видел - просто пшеничное поле - и на другой его стороне, как нам сказали - румынская деревня. Уплатив по два форинта, лазили на верх крепостной башни.
Назад ехали вечером, к ужину (обедали в дороге, прямо в автобусе - нам каждому выдали по пакету всевозможной жратвы), пели песни. Вечером опять печатал - фотографии начал делать плохие. Приходила Вера, но наверняка она приходила не ко мне, а к "другой Славе".
12:07
Отдал фотографии Саше. А Славику наговорил всякой ерунды. Был в 112-ой. Играли в карты. Карты у них интересные, венгерские - нет тузов, дам, вальтов и т.д., а есть лето, осень, зима, весна. А мы в России играем, оказывается, во французские карты. Потом - обмен информацией - что сколько стоит - хлеб, кофе, электричество. Хлеб у них немного дороже, кофе немного дешевле, а в целом, я думаю, кушают они совсем неплохо, во всяком случае, нас здесь кормят здорово.
Вчера, когда мы с Верой печатали, она немного рассказала, как она работает дома. Отец - частник. У них много вишни, винограда. Летом Вера много работает. Она очень серьезная - здесь ее все любят. Она похожа на "провинциалку" - наверное, это мой любимый тип женщин. И еще она похожа на Ламу. А с Анико я совсем потерял контакт.
18:07
Собрались на фильм - Вера, Тереза, Славик и я. Фильм английский, фантастика. А пришли только что с бассейна, вернее, с зоны отдыха. Загорали, плавали в бассейне,
принимали термитные родоновые ванны. Были еще Галя, Валера, Наталья Николаевна. Иштван и я кушали "сахар" - так смешно!
А до этого сидели в холле (наш отряд - дежурный) и пели песни: "Поворот", "Оз о сеп. оз о сеп, о кинек о семе кек..."
Города Сарваш, Бекешчаба, Дю'ма.
9 июля, понедельник.
Не дождавшись Веры с билетами, я, Тереза и еще одна девочка (не знаю имени) отправились в кино. Английский фильм. Нас встретила кассир, объяснила, что фильм уже начался (в 6 часов), больше сеансов сегодня не будет, а будут завтра, и в 8 часов. Она предложила нам пройти потихоньку в зал и посмотреть кусочек, чтобы узнать, стоит идти или нет. Я отказался, мы вернулись домой. Там Катя буянила. Вера и Эва плакали. Маша, я видел, успокаивала Эву. На уроке (еще до того, как я узнал, что с Верой и Эвой) мы хохмили с Анико. Писали дневник - "Мы там видели павлина и дендрарий..."
Потом была дискотека, где мы лихо танцевали. Долго ждал, когда придет Вера и только здесь от Терезы узнал, что Вера и Эва плакали. Вера пришла под конец, глаза опухшие, я ей показал, где Слава. Надо же, как раз начинался медленный и Славик пригласил ту маленькую, "умеющую смотреть". Я увидел это, пригласил Веру. Она отказалась и быстро вышла из столовой. Я как-то все понял сразу, все стало для меня ясно. Как стало легко! Когда мы делали фотографии, я шутил, пел песни, много говорил. Вера смеялась даже, это было хорошо. Был еще Иштван. В 23.15 я стал искать веник. Ребята ушли. Вера умница, она понимает меня. Я ее спрашивал о дневнике, что она там пишет. Нет, не так. Я спросил, когда мы остались вдвоем, что случилось (на время вдвоем - Слава куда-то вышел), она сказала, что все нормально, что сегодня мы отдыхали, пели песни; я спросил, а что случилось из того, что ты не записала в дневник? - она улыбнулась и ничего не сказала. И потом, когда я так бесцеремонно их с Иштваном выпроваживал, она не обиделась на меня, она все понимает.
9 июля, понедельник.
Сегодня встал, пробежался до турника, 
назад, зарядка, завтрак, отглянцевал фотографии, собрание, занятия, тройка, почта, обед, автобус, работа в кооперативе - вишня, автобус, ужин, свободное время, ждем диско. Будет дискжокей профессиональный из поселка.
Поподробнее. Ноет нога, утром трудно бегать. Обозлился на футбол - не игра, а костоломка. Но урок - надо хорошо перед игрой разминаться. Зарядка, как обычно, завтрак. На собрании Денисенко говорил о приехавших в лагерь иностранцах, о том, как себя вести.
На занятиях проходили тему: "Работа в саду" - сегодня после обеда собирались ехать в кооператив. Н.Н читала мой текст "Природа и деревня". Думал, что она скажет, кто это написал, она не сказала, и правильно сделала.
Ходили на почту - Вера с Анико отсылали письма домой, по пути заходили в туристическое бюро, Вера попросила там рекламные проспекты - ей дали целую кипу - она раздала нам всем и еще оставила для "другой Славы". Там - много нужного - Будапешт с картой, карта Венгрии. Анико и Вера показали на карте, где они живут и учатся. Тисакечки нет на карте.
Обед очень вкусный.
Через полчаса - посадка в автобус. Поехали в кооператив. 
В саду набросились на вишню. Вишня крупная, никогда такой не видел. Начали собирать. Я почти ведро набрал и, когда с дерева начал спускаться - ё-к-л-м-н ! - уронил! Вся вишня высыпалась. Спасибо Монике и Ильдике - помогли собрать рассыпанное. Потом - все нормально. Много смеха. Песни, солнце - чудесно. Немного устал. Вишня идет на экспорт в Польшу, Австрию, ФРГ. Саша Хоменко ест вишню и говорит: "Это - тоже экспорт - в СССР". Все смеются. Мы тоже смеемся: "Смешные чувихи"."Что такое - "чувихи"?" - "Это девушки, но так говорят на улице". Снова смех. Домой ехали весело. Сидел между Ильдико и Моникой. Опять смех.
Ну вот, была дискотека. Дискотека тисакечковская. Славика с Верой не было. Я танцевал с девчонкой из нашего отряда, но она танцевала плохо и я еле дотянул до конца. Ильдико ждала "бобамнока" своего, но не дождалась, и я его не нашел. Пришли они под последний танец и уселись в кресла. Я понимаю, что ж, это смешно, но это и грустно, и все же это смешно, как бы ни было грустно. Они заходили потом ко мне в "фото" узнать, буду ли я печатать. Ответил почти злорадно, что не буду, что проявлю пленку и завалюсь спать. Вера ушла, Славик помолол какую-то чепуху вроде: "Ну что, пленку проявляешь?" - на что я довольно грубо ответил, и он тоже удалился. У него крылья за спиной я увидел. Так грустно, но что делать?
А дискотека интересная была. Интересные синие тусклые лампочки - делают белые рубашки, брюки, футболки и даже шнурки на кроссовках как бы светящимися, люминисцентными - так здорово!
10 июля, вторник, 10.30
После завтрака проявил Сергею пленку, потом со Славиком отправились по магазинам. Он купил себе "Джокер" и "Битлз". Джинсы стоят всего 480 форинтов. Сейчас у венгров наших - контрольная работа. Сидят, бедные, пишут. Скоро - занятия в тройке, - мне надо говорить больше, больше, больше.
16:23
Перед обедом зашел в 210-ю, к Анико. Там они что придумали - игру. Называется "медвежата". Меня попросили выйти из комнаты на минутку, потом пригласили и - началось. Я сел - все сели. Я встал - все встали, и т. д. Я понял это дело. Ну, что, говорю, пойдем на обед. Они повторяют: "Ну, что, пойдем на обед". Ну пошли, говорю. "Ну пошли" - вторят, и т.д. Дошли до столовой - что делать? Кричу: "Да здравствует обед!" Они тоже кричат. Зашли. "Приятного аппетита!" кричу. Они все тоже хором: "Приятного аппетита!"
Смотрю - они все мои движения повторяют - я руки скрещиваю - и они тоже, я чешу нос, и они все свои носы чешут. Тогда я поднял руки вверх и держу - они тоже подняли, но долго держать их в таком положении не могли, попросили меня опустить руки. На том игру и закончили.
После обеда с Этелкой ходили в местную библиотеку. Интересное дело - она расположена в здании, как мне сказали, бывшей синагоги. Сейчас это - сверкающее белизной двухэтажное (если снаружи смотреть) здание с красивой отделкой: коричневой, резко контрастирующей с побелкой краской по углам и по крыше. 
Зашли вовнутрь - прохладно. У библиотекаря, молодой девушки, возле ее стола - система из радиоприемника, магнитофона и проигрывателя. Рядом, напротив - стойки с подвешенными на них в целлофановых пакетах пластинками. Звучит "Бони М". Этелка поговорила с девушкой за столом, мы пошли наверх. Поднялись на второй этаж, потом на третий - оказалось, что здание трехэтажное. Масса книг. Нам дали антологии русской и советской литературы, энциклопедии, книги по искусству. Довольно богатый выбор книг. И надо же, в венгерской библиотеке - сборники, да какие! - тома! - русской и советской литературы!
Сидели до трех часов - Этелка должна была подготовиться к олимпиаде по СССР (стыдно! я не все столицы помню республик Союза!) Сейчас уже не так напряженно с Анико и Верой. Мне все ясно и отношения с ними ясны тоже. Все нормально. Ну, пока!
11 июля, утро
Сегодня мы встали в шесть часов - едем в Будапешт. Печатали до часа ночи. Золтона искали - а он сидит у меня в лаборатории. И смешно, и не смешно. Маша, как нашла свое "солнышко" - так в слезы. Золтона смогли вытащить только в половине первого, сказав, что если он сейчас не пойдет спать, больше он печатать не будет.
А до него мне помогала Вера. Мы с ней вовсю шутим, меня два раза назвали ведьмой, я тоже - не промах. Много улыбок друг другу. До этого - урок пения. Вера заметила, что "у тебя, наверное, очень, очень веселое настроение", - что это? - ирония, или еще что-то - не знаю, "нем тудом".
Вчера договорился с Ильдико, что разбужу ее в пять утра и покажу ей новые фотографии. Я проснулся без пятнадцати пять и сразу вспомнил о своем обещании, пошел ее будить.
Это было занятно - мы в одном неглиже пошли вниз, она смотрела мокрые фотографии, а я смотрел на нее - щечки розовые ото сна, сама сонная, в полусне - картинка! - пошли наверх. На лестнице встретились с Соколовой - что она подумала, не знаю, но представьте себе: Ильдико - в белой, просвечивающейся утренними лучами солнца насквозь ночной рубашке, под которой - только узкая полоска трусиков - с сонными глазами, и я - в трусах и майке, с ключем от фотолаборатории! Вот дела!
Еще - когда Маша с Катей пришли вчера посмотреть свежие фотографии и за Золтоном, я впопыхах уронил себе бутылку с закрепителем на большой палец ноги. Сейчас - стучит, как бы не было хуже - вот не везет!
Вчера Славик обещал проявить пленку для одной девочки, потом вспомню ее имя, я сначала сказал, что не могу сейчас, но после печатания нашел время и проявил. Сегодня встретил ее перед столовой и отдал ей эту пленку - она так удивилась, обрадовалась - поцеловала в щечку!
11 июля, 23:20
Экскурсия в Буду и Пешт. Встали в шесть - да что я пишу - я это уже писал. Короче, думал, что как в прошлый раз будет волокита с обедами, и не торопился, а тут раз - уже отъезжают! Ну, я бегом - туда, сюда - все в спешке. Забыл часы.
Выехали. Утро солнечное, веселое. 
Сидел снова на тюфячке, впереди, возле начальства, вернее, у его ног. По дороге - много разговоров о домах, сельском хозяйстве. Хороший дом в Венгрии, т.е. хороший, двухэтажный особняк - стоит миллион. И цены все растут с каждым годом, как говорила Катя. По дороге кое-где уже убирали пшеницу. 
Подъехали к Будапешту. Пригороды не такие красивые, как поселки в Венгрии. И еще удивил воздух над городом - сизый, почти синий смог. Ну ладно, смог как смог, скоро привык. Поехали искать цветочный ларек, потом - Гора, там - памятник (пишу сплошными тире - нет времени), возложили, спустились. Поехали в крепость - другую, где собор.
Были внутри. Вера сегодня была ко мне благосклонна - снова поворот - или она поняла, что Славик - парень слишком серьезный? Как бы то ни было, я продолжал держаться Этелки. С ней мы обследовали музей Собора, смотрели копию какой-то короны, потом прошли в смотровую беседку. 
Потом она угостила меня кока-колой и мы поехали в Пешт.
Там - парк, музей, знаменитый тем, что из него смогли украсть шесть каких-то ценных картин - венгры любят посмеяться. Потом я выслушал Этелку с ее информацией о великих мадьярах, скульптуры которых стояли на арочном постаменте на главной площади города. Затем мы поехали к новому универмагу, обменяли 30 руб. и разбрелись.
Сначала я гулял с Этелкой (купил АББА'у), затем пришли с ней к автобусу (который сломался на подъезде к универмагу), но там никого не было. Потом я уже узнал, когда ходил один (Этелка устала), что сбор - в половине шестого - ходил по лавкам, купил брюки, а еще с Этелкой покупал альбом "Битлз" - она смотрела на меня искоса, по-моему, она очень хотела в туалет. Ну ладно, в туалет хотел и я, и мы вместе отправились его искать и нашли в одном ресторанчике. Потом я купил рубашку к брюкам, пришел к автобусу к шести - все уже сидели на своих местах и ждали меня. Получил небольшой выговор от В.Н. - классный мужик, мировой - уважаю его и люблю - молодец!
Вера, оба Золтона, Сергей, Саша Корчинов - сегодня столько народу было в лаборатории - ужас! И приятно. Ну ладно, день прошел неплохо, но прошел бы лучше, если бы не это досадное мое опоздание.
12 июля, четверг, утро.
Пробежал до турничка, зарядка. Сегодня ночью под окнами собрались какие-то веселые ребята, "группа ребят", как сказал Тосиф, много балагурили. Первым встал Попович: "Ребята, потише можно?" На время ребята были потише, потом - прежние децибелы. Вторым пришел (с Тосифом) Сергей Юрьевич Преображенский: "Гайз, лисен ту ми! Шат ап енд гоу увэй! Андерстуд?" Они на время "андерстуд", но потом - эгейн. Третьим и последним выступил Ласло. Сказал несколько слов по-венгерски и через минуту под окнами никого не было.
12 июля, 16:37
Потом уже узнал, что он сказал. Он сказал, что было бы лучше, если бы ребята выбрали другое место для серенад ("серенада" - это было понятно). Сегодня В.Н. попросил сделать ему подборку фотографий. Большая работа предстоит сегодня. Четыре пленки. И еще одна сейчас лежит в закрепителе. Сегодня же попробую сделать заказы и подборку. В общем, буду работать до посинения. Ноги - тянутся постоянно. Видимо, бег - не панацея от всего. Ноги слабые - в футбол играть невозможно.
Сегодня ходили на Тиссу. Оказывается, держать девушку за руку - это значит любовь. Ильдико сегодня держала за руку Славика. У нас с ней есть небольшой секрет. После обеда пошли все на бассейн.
Так здорово! Хорошо можно отдохнуть. Есть один большой крытый бассейн и вокруг него - три открытых малых бассейна с термоводой. Много детей, смеха и красивых девушек. Но лучше наших девушек я там не видел. Играли в волейбол.
К Вере сегодня приехали две ее подружки и она отправилась с ними гулять (предварительно отпросившись у меня). С подружками познакомила. Интересно они знакомились: одна протянула руку, другая - щеку. Я же вовремя не сообразил, балбес, и она немного смутилась. Урок кретину.
Шел из бассейна по улице - какие красивые домики, как чисто и уютно во двориках! Много цветов, аккуратных деревьев. Этому нельзя не удивляться. Красиво живут. Я вспомнил наше село и наш новый, неплохой, по нашим стандартам, дом. Смешно сравнивать.
13 июля, пятница.
С утра завертелось, до сих пор не остановится. Печатал фотографии до половины четвертого, напечатал столько, что вот уже весь день глянцую и никак не доглянцую.
Вчера вечером была викторина "Кто знает больше о СССР, о ВНР". Наши венгры заняли второе место, а Саша Хоменко и Саша Иванов, наши Саши - первое. Молодцы. Правда, не все было хорошо, но фотографировать можно было вволю, и я две пленки нащелкал. Надо бы поэкономнее.
Сегодня с Анико и Верой ходили на Тиссу - они загорали, а я скупнулся только и сразу оделся - нельзя мне загорать - вчера на бассейне сгорел полностью, сегодня хожу красный, как рак - да еще работа жару прибавляет.
Сегодня на пятиминутке после завтрака Денисенко вставил всем пистолей за прошедший вечер, на меня тоже намекнул, правда, по другому поводу, по Будапешту.
13 июля, 18:45
Весь день работал, но чувствую себя очень хорошо - сделал много фотографий, все раздал, все довольны. Получаю новые заказы. Но - распоряжение Денисенко - работать только до половины одиннадцатого, позже - с его ведома. (У венгров тоже есть наколки).
19:15
Сижу на вахте. Наш отряд дежурный. Скучно. Сегодня очень хорошо сделал - все фотографии разложил по пакетам: Денисенко, Саше, заказы, и на раздачу, и пошел по комнатам. Заходил в каждую и показывал фотографии. Девчонки брали свои, я шел дальше и так пока фотографии не раздал. 
Для газеты Саше еще раньше отнес. Сейчас она ее как раз делает. Тоже - труженица.
А Славика прошу уволить. Сегодня перед обедом ходили на Тиссу загорать. Вера, Анико и я. Очень жаркий оказался день. Я вчера обгорел на бассейне и поэтому надел брюки, рубашку, чтобы уберечься от солнца. Пошел за компанию - уж очень Вера хотела полежать под солнышком. Пришли на речку, я сразу полез в воду. Вода в Тиссе прибыла, и течение очень сильное. Но было приятно, хотя и немного боязно плыть по такому водоносу - в этом месте как раз наисильнейшее течение - изгиб - вода как в центрифуге; выбрался на берег немного ниже, чем обычно - на старом месте сидел какой-то мужчина, не стал его беспокоить. Вылез из воды, посмотрел на себя и испугался: кожа как у рака вареного - красная. Подошел к девочкам. Вера подвинулась, освободила для меня место на полотенце. Приятно было сидеть возле нее, такой симпатичной, скромной, кукольной... Она заговорила о Славе. Любят ли Слава и Ильдико друг друга.
По реке плыл буксир с большой баржей против течения - вот это сила! Против такого течения - это же очень тяжело.
13 июля, 21:27
Цитристы - любопытный народ. 
Их около... трудно определить, сколько их - днем их не видно, по утрам собираются мальчики и девочки в клубе - там репетируют; старики - тех не видно до вечера. А вечером - начинается. Они - везде - в гимназии, что по соседству с Диакоттоном, в самом Диакоттоне - входят, выходят - муравейник! Вечером они собираются в клубе или столовой - и тогда начинается музыка. Сегодня у них - концерт: по коридору ходит на цыпочках тетенька и предупреждает входящих, чтобы не шумели, прикладывая палец к губам. В ансамбле - и старики и дети. Это так здорово! И такие отношения между ними, отцами и детьми - можно позавидовать - музыка их близит, они равные, уважение - по степени владения инструментом.
Пью молоко и ложусь спать. (Не забыть про кружок программирования - так интересно!)
14 июля, суббота.
В Будапеште смотрел "великого" художника Вазари. Сегодня спал как сурок, с десяти до семи. Бегал к турничку - ноги по прежнему гудят. Саша Ланская повесила новую фотогазету. Сегодня еще ничего знаменательного не было. Разве что заметил, что Анико совсем не любит меня, отворачивается. Вообще все уставшие. Проверял дневники Анико и Веры. Сейчас - репетиция сказки в 112-й. Собрался почти весь отряд. Надо рисовать декорации.
15 июля, воскресенье.
С утра - репетиция. Рисовал ящики с вишней, вчера мастерил уши для Чебурашки и шляпу для Шапокляк. Вчера же 
вечером играли в футбол с местной командой с завода "Ремикс" - З:1 не в нашу пользу. Меня после первого тайма заменили. Мужики оказались сыгранными, нас обделали под орех, могли бы и сильнее, но пожалели - все-таки мы гости.
После игры нас пригласили на ужин, в кафе при стадионе. Усадили за столы, расставили рюмки с водкой, принесли горячее - мясо с картошкой. Очень было вкусно. Венгры, те, что играли, их женщины, дети - сидели все вместе. Принесли пиво. Наши запели. До этого - две речи: директора "Ремикса" и нашего Денисенко. Неплохо сказали, молодцы. Поужинали, был кофе, было весело и шумно. Ласло, переводчик, разрывался, бедняга.
14:30
Подробнее. Игра. Пришли мы командой на стадион. Нас встретили, показали раздевалку, принесли форму - синие трусы и майки: на груди надпись "Тисакечке". Выбежали на поле. Накануне я предупредил Валеру, что со своей ногой игры не сделаю, просил замену. Он сказал: поиграешь, там видно будет. Начали играть - нам на первой же минуте забили гол. (В воротах стоял Витя).
Потом с углового - второй гол. Я почти не играл - правая защита - требовалось, чтобы далеко не уходил - я и не уходил, стоял у ворот, а они - резко - вперед - и - гол. Мужикам по 30-40 лет, многие с брюшками, но играют - пас в пас - все четко - рабочий класс. В общем, разделали нас под орех. Девчонки наши молодцы, болели. Правда, по-своему, по женски. Но громко. Молодцы. "Дружба", "Дружба", не робей, поскорее гол забей!"
После игры я поплелся домой, в Диакоттон. Меня догнала Катя, вместе пошли. "Разве ты не будешь ужинать здесь, в кафе? - всех советских пригласили". Мне что-то не очень хотелось. "Наверное, поужинаю в интернате", - сказал я. Мы с ней поговорили об игре, вернее, она решила подбодрить меня, говорила, что счет - нормальный, т.к. команда заводская - очень сыгранная и еще удивительно, как хорошо мы играли против них. Проходя мимо гимназии, я спросил Катю, сколько школьников учится в одном классе - около 30-34, ответила она - в одну смену учатся. Очень редко - в две, в городах. В интернате были еще Смольный и Саша Иванов - мылись в душе, переодевались. Сказали, что идут на стадион - ужинать. Они уйдут - я останусь один. Пошел вместе с ними.
Пришли. Кафе маленькое - столы поставили буквой "П" - тесно, но кучно. Все уже сидели. Сели и мы - хотелось вместе со своими ребятами, но там мест не было и мы с Сергеем сели напротив, почти напротив нашего начальства, Денисенко, Нат. Ник., директора "Ремикса" и других. Подошли наши соперники по игре. Пока ставили рюмки с водкой и говорили речи, мы с Сергеем озирались кругом, осматривали помещение. Посмотреть было на что. Больше всего занимательного было на стенах: большие плакаты-календари с девушками, преимущественно голыми, с красивыми титьками, такие живописные картины! Но на них никто не обращал внимания. Выпили, подали горячее - острое, похожее на болгарское, блюдо; хозяева сказали, что блюдо - ихнее, национальное. Ну, ихнее, так ихнее, главное, что очень вкусное. Запивали пивом. Всем повеселело. Запели "Озосеп, озосеп..." и т.д. Много говорили (мы с Сергеем), Тосиф с . . . . . адресами менялся, Ласло метался из одного конца зала в другой, начальство вело светскую беседу.
Понравилась Клара, переводчица. Молодец - кушает, улыбается, и переводит одновременно. Почему-то подумалось: вот ведь и Верины родители - частные предприниматели - это ведь такие люди, которые в случае каких-либо интересных событий будут наверняка не на стороне защиты общественной собственности на средства производства. И таких - целый класс. Вот почему в Венгрии только еще строят социализм - это примерно наша НЭП, только на более высоком уровне. Народ живет, что ни говори, лучше нашего.
Наши девочки 
заняли третье место - проиграли "Дружбе", и по количеству очков - еще одной команде. Но все равно - молодцы, играли в полную силу, старались. Анико, Вера, Линда, Эва - как можно забыть! А наши студенты уже грызутся (больше студентки - как они похожи на базарных баб!) - стыдно. Ведь взрослые люди!
15 июля, 17:30
Еще у нас проводятся уроки пения. Они короткие, получасовые, но я на них отдыхаю. Пою от души. Сейчас только что с такого урока.
16 июля, около 9-ти утра.
Вчера - вечер Сказки. Пять отрядов - пять сказок.
Золотой ключик, старик Хоттабыч, Гена и Чебурашка, Водяной с бабами Ежками, Красная Шапочка. В "Золотом Ключике" понравился Буратино, "50 фор.", в "Старике Хоттабыче" - сама идея: ученье - свет, а неученье - тьма. В нашей сказке - Чебурашка и старуха Шапокляк - Золтон и Линда - молодцы! В "Красной Шапочке" все было хорошо, но особенно - Тосиф с его "наглядными пособиями" - паровозом, портретом, "русскими обычаями" ("чай-чай!"). 
После вечера (наш отряд занял третье место) - дискотека. Дискжокей - из поселка, программа - класс. После того памятного вечера в Казахстане думал, что так танцую последний раз в жизни. Но нет. Так, как я танцевал вчера - еще не танцевал, наверное, никогда. И, кажется, Этелка на меня не сердится. Танцевал больше с малознакомыми девчонками. Хорошо получилось - посреди вечера ребята принесли ящики с кока-колой: каждому по бутылочке - здорово помогло. Потом со Славиком отправились в нашу берлогу - печатать. Говорят, что слово "печатать" по венгерски - нехорошее слово, как и "спина".
Сегодня на пятиминутке ("получасовке") получил ЦУ - сделать газету. В субботу венгры уезжают.
Около 10 часов.
Сегодня после обеда едем на завод Кока-кола. В.Н. просил всех вести себя там "корректно".
16 июля 18:22
"На кока-коле были мы". Анико нашла одну бутылку, на которой название было написано славянскими буквами. Наверное на экспорт в Болгарию. Наши потери были небольшими - разве что Миша (скрипач) перебрал, а со стороны завода - десяток разбитых бутылок да десять ящиков с кока-колой в виде трофея. Хотели со Славиком выпить по полному литру какого-то фруктового напитка, но попытка не удалась - пришлось бутылки с недопитым поставить назад в ящик. Я с этого напитка захмелел. А Саша Иванов и Иштван выпили!
Сегодня занятие в тройке проходило у нас в фотолаборатории - я доглянцовывал фотографии, чтобы успеть до обеда, потом их обрезал, а заодно расспрашивал девчат об их квартирах, и сам рассказывал о своей. Потом пришел Слава - стало веселее. Пели песни - Вера принесла гитару. Но тут они со Славиком занялись аккордами и мне ничего не оставалось делать, как идти на обед, одному.
20:15
Настроение паршивое. Одиноко. Бодрюсь, пою песни. Наверное, просто устал.
17 июля, утро, после завтрака.
Вчера печатал фотографии - где-то в полночь в интернат завалилась группа каких-то баб и мужиков. Они расположились в холле, в креслах, начали на все голоса балагурить, смеяться, да так, что всех, наверное, разбудили на этажах. Но что я слышу - речь-то, кажется, русская! Ба! Да это наши преподаватели. Так вот зачем им нужен был фотоаппарат! Значит, вернулись с какой-то вечеринки. У меня закончилась бумага и надо было выходить из фотолаборатории. Я свернул свое производство, стараясь при этом наделать побольше шума, чтобы они поняли, что их могут услышать, что не все еще спят. Все мои шумовые эффекты были напрасны. Лишь когда я приоткрыл дверь, Катя обратила на фотолабораторию внимание - через некоторое время я вышел. И они, и я были смущены. Никого не видя в темноте холла, я прошмыгнул мимо всей честной компании в туалет, затем - наверх.
Проснулся лишь когда пригласили всех на зарядку. Хорошо поспал. С утра в берлоге - столпотворение. Всем интересно, как получились 
сказки. Славу обязал отглянцевать все напечатанное за ночь. Фотографии получились неважнецкие, серые, особенно кока-кола. Видимо, долго держал экспозицию и слабым был проявитель. Вчера помогали Золтон и Беа.
Около 10 часов утра.
Вчера была репетиция перед конкурсом песни. Потом еще отрядом репетировали у себя в классе. Одна девочка делала из бумаги журавликов - так хорошо у нее получалось! Я попросил у нее один, маленький.
18 июля, среда, 15:40.
Вернулись из Сольнока. Ездили на поезде. По городу ходили с Иштваном. Он молодец, с ним легко в чужом городе, не то что с Этелкой, да и вообще с девчонками. Начинаю ценить мужскую компанию. Вчера был конкурс песни, и наш отряд поделил первое место с каким-то другим отрядом. После вечера печатал. Групповые снимки с вечера сказки. Сейчас глянцую.
20:05
Были в бассейне. Т.н. чемпионат по плаванью. Проплыл кое-как, но оказалось, что лучше всех. Завтра на закрытии Спартакиады будут награждать.
19 июля, утро.
Вчера снова печатал. Сначала один, потом с Золтоном. Приходила Вера, просила помочь описать ей мою комнату в общежитии. Печатал до двенадцати, свернул все хозяйство, поднялся наверх. Народ еще не спал. Слава с Иштваном о чем-то тихо шептались в уголке, Сашка Х. курил, кое-кто гулял по коридорам. Зашел в душевую почистить зубы, а там Иван чуть ли не с криком на меня. Почему Иштван не спит, почему ничего Славику не говорю. Я говорю, что он взрослый человек и лучше меня знает, что ему делать. Пришел в комнату, разделся, погасил свет, забрался на ярус. Уснул лишь когда Сл. с Иштваном наговорились. Трудно заснуть, когда кто-то шепчется.
Ровно 12.
Мы на почте (Анико, Вера и я).
Около 3 часов дня.
Зашло много народу. Был Сергей Сергеевич, Лена Иванова, Денисенко. Лена говорила о сексе, о том, какая у меня, оказывается, мощная фигура, примеряла на меня свой свитер. Потом с тройкой ходили на почту и в магазин игрушек. На почту пришла свежая газета "Петефи Непе" со статьей о нашем таборе. Вера купила пять экз. для преподавателей. Мне сказали, что в статье есть несколько строк и обо мне, что, дескать, в лагере работает "страстный", как сказала Вера, фотограф, который трудится и днем и ночью.
Заходили в магазин игрушек, я искал "глобус" для Вадика. Вера узнала у продавщицы, что, возможно, будут завтра. 
Вдвоем с Верой (Анико с Володей З. и его Моникой и Ильдико пошли в Диакоттон) заходили в продуктовый, Вера купила там сахар и вафли. Я рассказал ей о впечатлении, которые произвели на меня венгерские магазины и об "обслуживании" в наших магазинах. Она, оказывается, знает, что в Москве продавщицы не всегда вежливы. Я объяснил, почему так. Наверное, этому две причины - много народу, мало магазинов и ниже уровень общей культуры.
Спросил Веру, будет ли она в лагере в следующем году. Говорит, что очень хочет, но точно не знает. Я тоже не знаю. После, нет, перед обедом заходил "сам" - забрал фотографии, которые я ему подготовил. Сергей Сергеевич говорит, что Мария очень за меня заступалась, когда обсуждали мое опоздание в Будапеште. Нат. Ник. тоже говорила в Сольноке, что все уже об этом случае забыли. Сказала, чтобы я не расстраивался.
20 июля, утро после завтрака.
Пасмурно. Зарядки не было по причине дождя. Печатал вместе с Леной. Но у нее был страшный насморк. 
Сделал фотографии поварам, что стоило мне больших усилий. Сегодня утром, во время завтрака их вручил, но оказалось, что из тех женщин, которых я фотографировал, сегодня работает только одна. Она меня спросила: "Сколько форинтов?" Я покачал головой - не надо - опять меня расцеловали. Потом другим поварам пообещал сделать фотографии после завтрака.
Вчера ночью, когда печатали с Ивановой, в окно постучал Иштван - двери уже были заперты и они с Беа не могли зайти. Пришлось им лезть через наше окно. Еще заходила Катя - искала какие-то лекарства. Ушла. А через несколько минут мы слышали ее голос в клубе, где под аккомпанемент цитр она и наши женщины пели "Катюшу" и еще какие-то русские песни. А потом мне показалось, что они еще и плясали.
Вчера в спортзале проходили "Веселые старты" и заодно награждали победителей в плавании. Я - чемпион. 
Удовольствия мало, разве что Вера чмокнула в щечку, поздравила. Хотела чмокнуть в другую, да передумала. Да еще очки для плавания подарили, правда, с опозданием, когда я уже работал в лаборатории, да и то такие, какие у меня есть. Ну да ладно, все нормально.
Сейчас бегал наверх, за часами - засечь время для проявки пленки - навстречу из класса - Вера. Я мимоходом ей: "Привет!", потом, видя, что она не замечает меня, добавляю: "Вера", но она - пшик - мимо меня, вниз по ступенькам. Я взял часы, вышел из комнаты, спустился вниз - ее нигде нет. Вышел на улицу. Там Сергей Юрьевич и Нат. Ник., больше никого. Заглянул в клуб - пусто. Что-то случилось. Мне показалось, что у нее глаза на мокром месте. Обидел кто-то?
21 июля.
Вчера пили чай, дарили подарки, сувениры друг другу, целовались.
Был концерт, отличный концерт, с лебединым озером, братьями Абрамовичами, Революционным этюдом Шопена, стихами, песнями, танцами. Дискотека.
После дискотеки - залез в "фото". Пришел Славик, и не один - с Мони и Ильдико. Это, конечно, здорово, но работать - никаких условий. Славик с Ильдико удалились в заднюю комнату, а мне ничего не оставалось делать, как печатать фотографии с Мони. Она оказалась девчонкой сообразительной, поняла, что к чему и работала добросовестно. Но дело не в этом. Дело в том, что в дверь начал ломиться Золтон-маленький с требованием пустить и его. Начал чуть ли не скандалить. Я бы его с радостью пустил - все же с ним веселее, чем с Мони, но тут, за стенкой - Славик не один, и как пустить? Тут подошла еще Вера. Подумать только, что я ей заявил! "Не пора ли тебе спать, Вера?" Кошмар. Она развернулась и ушла, предварительно обо всем узнав от Золтона. И во всем виноват я! Что делать, не знаю. А тут еще подошла Катя. Золтон утих, начал с ней говорить. О чем, не знаю, но скандал назревал. А у Славика глаза медовые, ничего не соображает. Ну, не глупо ли? А надо прощать. А как меня простит Вера? И Золтон?
21 июля, суббота, 15:20
Хочется плакать. Школьники уехали. Прощания, поцелуи, слезы. Трудно писать. Была линейка - дали грамоту за работу и премию 200 фор. Перед обедом начали подъезжать родители - забирать своих детей. Трудно писать. Уехал Золтон маленький, Золтон большой, уехали Вера, Тереза. А тут еще повара - сними да сними! Правда, подарили бутылку чего-то, еще не смотрел.
Недавно вернулись со станции - провожали Иштвана, Монико, Ильдико - до чего хорошие ребята! И все - не хочется ничего писать. Решил проявить пленочку.
22 июля, воскресенье, 10.35
Вчера лег в десять. До этого ходили со Славиком в местный кинотеатр смотреть диснеевскую 101 собачку ("101 кискутса" по венгерски). Вернулись, проявил одну пленку и залег спать. Приходили ребята, тормошили, звали на сабантуй - собирали по 30 форинтов по случаю премии - отказался. Не хотелось, чтобы видели мою кислую морду.
Проснулись сегодня в восемь. Позавтракали. 
Уже вместе с преподавателями - теперь им никто не накрывал. Завтрак прошел уныло. Потом писал отчет. Проявлял пленки. Сегодня вечером надо будет взяться попечатать. Грустно, очень грустно. И тоскливо. Или это - усталость? Ничего не хочется делать, и без дела - тяжело. Весь день - свободный.
19:04
До обеда гуляли со Славиком по Тисакечке. Ходили на пляж. После обеда попробовали печатать. Нормально получились повара - они остались довольны. Слава сделал свои фотографии с Ильдико, я сделал советским ребятам первого отряда фотографии (всем тогда не хватило, я попросил все отдать уезжающим венграм) и сделал заказ Золтона маленького - он мне оставил конверт со своим адресом. Переписал с битловского диска слова "Yesterday" - пою.
23 июля, понедельник, 20:10
(Часы спешат на пять минут). Ночью печатали. Сначала со Славиком, потом с Сергеем. Сергей меня учил, как надо класть фотографии в закрепитель.
Сегодня ездили в Кечкемет. Красивый город, но не красивее болгарских городов. Ходили с Кларой покупать для меня проявитель и бумагу. В 10 часов на центральной площади начали собираться венгерские школьники, которые живут в Кечкемете или рядом. Подошли Мони, Ильдико, Иштван, Эрико (с которой я так много танцевал), другие.
Приехала Лена Иванова (она ездила к своей девочке в гости), довольная. Рассказывает: съела у них всю колбасу и обыграла всех в карты. С Кларой и Сашей Ивановым заходили в католическую церковь - красиво. Видел исповедальни. Посреди зала, в проходе, стоит тумба для монет - верующие бросают в пользу церкви.
Много ходили по магазинам. Я купил подарки Сергею, Вадику, маме. Папе подарю палинку, которую мне дали повара. Устали до смерти. 
Попрощались с Иштваном - ему надо было спешить на автобус - в свою деревню. До этого мы ходили с ним смотреть гимназию, где он учится, в общежитие. За общежитие 500 ф. каждый месяц надо платить, но зато общежитие - класс. Мони, Ильдико и Иштван (и, кажется, Золтон, Золи) учатся в одном классе. У Иштвана мама - учительница русского языка, отец - преподаватель истории. Попрощались с Иштваном, погуляли еще, потом у автобуса, перед отъездом, попрощались с Ильдико, Монико, Эрико. С Эрико поцеловались два раза, она подставила щечку в третий раз - так надо, говорит, чтобы еще встретиться. Я был не против. Опустил письмо Золтону.
24 июля, вторник, 22:00
Вернулись с Балатона. Сейчас глянцую фотографии, которые делали со Славиком вчера ночью. Сегодня утром поднялись рано - в половине шестого. Взяли свои пайки и - в автобус. Доехали до Кечкемета - там В.Н. и Катя сошли, да, еще Соколова. 
Старшей на Балатон ехала Левшина. Проехали Дунай, остановились, попили молока - купили со Славиком по поллитровому пакету. Ласло взял в таком же пакете, только другого цвета, холодное какао. Поехали дальше.
К Балатону подъехали к десяти. Было прохладно еще. Мы решили минут сорок погулять по городу, а потом поехать на пляж. Балатон понравился. В городе больше австрийцев, чем венгров, много русских. И вообще было много народа. Я купил на последние бумажки еще одну хиповую рубашку - пришлось просить Славика дать взаймы 40 форинтов. Купили Панину очки. Вернулись на пляж в час. Народ уже прогрелся. Озеро интересно тем, что у него очень покатое дно, чтобы забраться в воду "до шейки", надо брести в воде не менее сотни метров. 
Вода теплая, но выходишь из нее с желанием погреться, особенно когда воздух стал теплее к обеду. Первым из нашей группы в воду полез я. Да как! Полез в воду, а там - камни, острые, скользкие! Можно пораниться. Я думал, что все дно в таких камнях. Но к счастью, камни лежали только по самому берегу, их, видимо, специально положили, чтобы волна не размывала прибрежную бетонную слойку. Глубже был песок.
На берегу имел разговор с Н.Н. У нее муж, оказывается, профессиональный переводчик - польский, чешский, английский. Давала мне советы как улучшить свою память, и стиль. Оказывается, надо (всего-то!) принимать какие-то таблетки и читать Тургенева. Непременно воспользуюсь этими советами. Славик много восхищается жизнью здешнего народа. Мне кажется, он несколько преувеличивает.
Когда выезжали из Кечкемета, народ уже торопился на работу - кто на велосипеде, кто пешком. Во сколько же начинается рабочий день? Мария говорит, рабочая смена начинается в шесть, заканчивается в два. И начинается вторая.
По поводу моих штанов дискуссия продолжается. Зеленин критически их осматривает, пробует молнии, бурчит: "За что боролись?" Славику нравится, но "сам бы я так не одевался".
23:20
Заканчивается наш месяц в Венгрии. Венгерский месяц - так его можно назвать. Трудный и интересный. Сегодня со Славиком поднялись на верхнюю террасу одной из здешних гостиниц, постояли там немного, посмотрели на окрестности Балатона. Спускаться труднее, чем подниматься потому, что не интересно.
Нашего шофера зовут Имре.
Ласло заходил вчера ко мне, интересовался фотографиями, между прочим предложил обращаться на "ты". Пора уже, говорит. Я и сам недавно заметил, что многие к нему и к Кларе - на "ты".
25 июля, среда, утро.
После завтрака прибираю свою "темницу". Все надо оставить так, как было здесь до нашего пришествия. Месяц пролетел незаметно. Хорошо прошел. Если бы не было того досадного опоздания на автобус в Будапеште, было бы совсем все прекрасно.
18:25.
Был обед. Съел три миски супа (с мясом) и две рисовые запеканки - еле встал из-за стола, а сейчас, после бассейна - с нетерпением жду ужин - так проголодался. Вещи упакованы, фотографии отданы Кате (она мне подарила китайскую ручку, которой сейчас пишу). Жозеф, ее муж, подарил мне флакончик какой-то - я его отставил в сторону - занят был. Я тогда подумал, что это - одеколон, а потом взял рассмотреть - это, оказывается, палинка. Причем сделана в Тисакечке.
27 июля, пятница.
Вчера - день отъезда. Утро - завтрак, погрузка. Ехали в Будапешт. В Будапеште до шести часов вечера гуляли со Славиком, потом я один гулял. В шесть часов еще раз сделали на автобусе круиз по городу и в восемь были на перроне Восточного вокзала. Пятнадцать минут девятого наш поезд тронулся. Сейчас едем уже по Советскому Союзу. Только что останавливались в Тернополе.
Буду писать подробнее. Знаю, что со временем все забудется. Все, что сейчас, кажется, будет вечно стоять перед глазами. Начну со вчерашнего утра. Проснулись рано. Тосиф, как всегда, побежал ставить чайник. Молодец, он мне нравится. Нравится его неугомонность. Я помог ему убрать со стола, 
потом вынес мусор на улицу - перед Диакоттоном стоят на улице три колоды для мусора. Попили чай - мне сделали с молоком. Собрали белье и все такие дела. Позавтракали. Начали сносить вещи вниз, к автобусу. Имре - ювелир по своей части - умело компоновал багажную нишу "Икаруса". Оставшиеся вещи - в заднюю часть салона. Мест хватило почти всем. (С нами едут до Будапешта две женщины с детьми - пришлось кое-кому из наших разместиться верхом на вещах). Как всегда, выдали сухие пайки. Как всегда - перец, набор паштетов, салями. Не как всегда, на один персик больше и два огурца. Персики и огурцы не долго мучились в пакете моем. С паштетами - сложнее. А ведь в первые поездки они казались такими вкусными!
Как всегда, на подъезде к Будапешту останавливались на несколько минут у таверны. В город приехали около десяти часов. Остановились у Восточного вокзала, с которого нам и предстояло вечером отбыть. А сейчас - уйма свободного времени - до шести часов вечера. Взяв фотоаппарат, мы со Славиком (да, мы еще перед выходом из автобуса подкрепились колбаской) отправились гулять. Хорошо, что Мария показала нам, куда идти. По главной улице мы могли дойти до центра и дальше выходили на мост. Уже в начале прогулки я пожалел, что не оставил денег на покупки в Будапеште - так много с витрин смотрело на нас разных соблазнительных товаров. Позавидовали Володе Зеленину, который умудрился не израсходовать около пяти тысяч и сейчас попал в отличные условия для того, чтобы наверстать упущенное: четверг у венгров - день покупок. Дошли до моста, свернули на параллельную Дунаю улицу, прошлись по ней до следующего моста. Там посидели на скамейке у какого-то памятника (влажный ветер с Дуная делал свою работу - все медные и бронзовые памятники на набережной быстро покрываются зеленым налетом окиси). Я немного фотографировал.
Мои желтые туфли немного мне малы, трудно было поспевать за Славиком. Несколько раз я просил его не бежать, идти медленнее. Мы перешли мост, решили по другому берегу дойти до следующего моста. Уже когда прошли половину пути по набережной, поняли, что путь не близкий - километра три. Но дотопали. У моста купил два персика, Славу угостил. Пошли по мосту. С этого моста можно было пройти на остров - своеобразную отдушину Будапешта: на острове много зелени, чистый воздух, много спортивных сооружений, фонтанов - похоже на наши Сокольники. И везде - немецкий язык. Такое впечатление, что это не венгерский, а немецкий парк, а иногда казалось, что и город - тоже немецкий - очень часто слышится немецкая речь.
Походили по острову, съели по мороженому, снова выбрались на мост и - в Пешт. В первом же попавшемся продуктовом магазине обнаружили палинку, которую хотел купить на оставшиеся у него форинты Славик - в маленьком, как для духов, флаконе - мне такую подарил Жозеф - с примечательной надписью на этикетке "Made in Tisacketchke". Снова вышли на улицу, с которой и начали свой бег. Было уже половина второго. Славик постоянно шел впереди, я плелся сзади, пытаясь что-нибудь запечатлеть на пленку, и злился на Славика за эту его стремительность:"Куда спешим?" В конце концов расстались - он пошел на вокзал, в автобус - время было обедать, а я решил еще погулять, но уже не на такой скорости. Пробовал блинчики, какие-то булочки, рогалики. Когда осталось десять форинтов, зашел в один продуктовый магазин, чтобы на них что-нибудь купить. Взял пакетик драже, долго искал на нем цену, не нашел, подошел к кассе. Посмотрел выбитый кассиром чек - 12 ф. Пришлось извиняться. Вышел, купил мороженое (но уже после того, как был в автобусе. И еще до этого встретился на улице с Сашей, Ваней и Сергеем. Они просили меня сфотографировать их на фоне рекламы "AKAI". Сфотографировал - они удивились, как это я так быстро). После того, как посидел в автобусе, пошел в поисках мороженого в завокзальную часть города. Набрел на рынок - ничего примечательного - перец, персики, яблоки... Но какие я там увидел закусочные! Сосиски, колбаски, куски обжареного мяса - все сочится соком, дымится, только что вынутое из котлов и сковород на продажу - так и просится в рот. Но у меня уже денег на такую роскошь не было. На вокзале истратил последние пять форинтов самым худшим образом - купил стаканчик кофе, удостоверился, что все вокзалы одинаковы - не кофе, а какая-то подогретая вода. Купить же просто стакан воды не отважился, боялся, что снова будет как в том магазине с драже, а на кофе стояла цена - 5 ф. Говорят не "кофе", а "кафе". В конце концов осел в автобусе и проспал около часа, изнывая от духоты и жажды. Потом с ребятами пошел искать кран с водой - должна же быть на вокзале простая вода! Нашли. Попили. Уже с улучшенным самочувствием отправились на прощальную автобусную прогулку по Будапешту. В этот день перед парламентом висел флаг Кампучии, а на площади Героев - венки - кампучийские товарищи возложили.
После экскурсии - беготня с чемоданами, погрузка, прощальные поцелуи с
венгерскими преподавателями. Приехала и Ева. В 20.15 отъехали. Проводник, узнав, что едет группа, все понял и исчез. Кое-как поужинали, сами сделали себе чай. Витя много рассказывал о своей поездке в Испанию - 
в сентябре 83 года он ездил туда переводчиком с группой москвичей - рассказывал интересно. Улеглись в конце концов спать. Ночью разбудили - граница. Потом - снова спать. Сегодня едем уже полдня. Ребята отправились в ресторан - у меня денег нет. Сижу, пишу.
27 июля, около 9 вечера.
Какая-то знакомая прошла мимо открытой двери купе, в красном. 
Потом оказалось, что это Анна-Мария, моя однокурсница. Откуда? Из Рима.
Ребята на остановке закупили пива. После пива Витя достал с верхней полки гитару - сначала пропели добрую половину репертуара Высоцкого, вспомнили его спортивный цикл. Потом вспомнили наши лагерные песни. На хор (довольно дружный благодаря пиву) заглянул Денисенко, затем Сергей Сергеевич. Затем парень из соседнего купе, кажется, это наш проводник. Он принес с собой гитару. "Дай-ка нижнюю! - попросил Витю. Спели "Все пройдет...". Хорошо спели. Правда, меня уже загнали наверх. Проводник упорно предлагал нам чаю - это после пива. Не отказался только Сергей Сергеевич. Потом, поскольку притязания проводника не ослабевали - Катя махнула рукой: "Девять стаканов!", которые не замедлили прибыть. Вообще, проводник очень услужлив - если бы не его сахар, он бы не нужен был нам. У меня какими-то судьбами сохранилась пачка индийского чая и початая банка кофе. Впрочем, проводник и кипяток делал.
Интересная в Жмеринке происходит вещь - наш поезд начинает ехать в обратном направлении.
27 июля, 21:20 (ср.евр. время)
Все еще едем. Едим. Разговариваем. Убиваем время. Поужинали со Славиком, без Саши и Вити. Умяли банку кильки в томате, доели икру (кабачковую), почти закончили сгущенку. Саша и В. придут - удивятся: оказывается не такие уж мы и плохие едоки. Слава много рассказывал про стрельбу. Интересный случай рассказал. Чемпионат Союза. Три молдаванина - выступают за команду, а Железняк - лично. Он выступал лучше всех. На заключительном этапе, продолжай он так же хорошо стрелять, мог выбить своими очками команду с третьего, призового места. Вот отстрелялся последний член сборной Молдавии, и не самым удачным образом. Что делает Железняк. Начал стрельбу (бегущий олень): десятка, десятка, десятка и т.д. Осталось две пары выстрелов (по каждой мишени делается два выстрела - после первого выстрела делается перезаряд - эта операция у стрелков доведена до автоматизма). А Железняк выбивает три десятки и - "забывает" сделать этот перезаряд. После стрельбы, после награждения команды (получили они свою бронзу) он подошел к тренеру - кинул ему тот, последний патрон, что остался невыстрелянным: "Держи на память!" Этот Железняк потом выиграл Мюнхенские игры.
В дороге хорошо думается, мечтается - что делать? Если что написать хорошего, чтоб полезное было, так это надо так написать, чтобы люди поменьше читали и больше жили.
Слава рассказывал, еще там, в Tiszakecke, однажды, когда гуляли с ним по Тиссе, уже перед закрытием лагеря, не хочется забыть, интересно: Бэа, интересная девочка, хотя они, венгерки, все, особенно такие молодые, интересны и неповторимы, но эта... Бэа. 
Однажды Слава, она и Иштван гуляли, вот тут же, по Тиссе, спустились вниз, к воде, долго стояли там. Был вечер. Заходило солнце. Было тихо и печально. Вдруг Бэа как закричит: "А-а-а!" И сжалась вся, так, со всей силой кричала. На другой берег. Замолчала. Слава с Иштваном... что они делали, Слава не говорил - наверное, смотрели на нее с недоумением. Она помолчала, потом опять: "А-а-а!" - так же, во весь голос, во весь голос! Так можно кричать только от отчаяния, от ужасной боли. Замолчала. И вот с другого берега - там, на том берегу - только лес - такой же пронзительный, такой же громкий - вечером по воде так слышно все! - крик! Только мужской. Что это? Юмор? Или понимание? Призыв и ответ? "Do you want to scream?" - вспомнилось сейчас из "Жизни взаймы".
В лагере понял, что молодость уже не моя, а их. Моя молодость ушла. Они - молодые и я им завидую. Так завидую! До слез!
Все, ребята.
* * *
Москва - Тисакечке