27 июля, пятница.
Вчера - день отъезда. Утро - завтрак, погрузка. Ехали в Будапешт. В Будапеште до шести часов вечера гуляли со Славиком, потом я один гулял. В шесть часов еще раз сделали на автобусе круиз по городу и в восемь были на перроне Восточного вокзала. Пятнадцать минут девятого наш поезд тронулся. Сейчас едем уже по Советскому Союзу. Только что останавливались в Тернополе.
Буду писать подробнее. Знаю, что со временем все забудется. Все, что сейчас, кажется, будет вечно стоять перед глазами. Начну со вчерашнего утра. Проснулись рано. Тосиф, как всегда, побежал ставить чайник. Молодец, он мне нравится. Нравится его неугомонность. Я помог ему убрать со стола, 
потом вынес мусор на улицу - перед Диакоттоном стоят на улице три колоды для мусора. Попили чай - мне сделали с молоком. Собрали белье и все такие дела. Позавтракали. Начали сносить вещи вниз, к автобусу. Имре - ювелир по своей части - умело компоновал багажную нишу "Икаруса". Оставшиеся вещи - в заднюю часть салона. Мест хватило почти всем. (С нами едут до Будапешта две женщины с детьми - пришлось кое-кому из наших разместиться верхом на вещах). Как всегда, выдали сухие пайки. Как всегда - перец, набор паштетов, салями. Не как всегда, на один персик больше и два огурца. Персики и огурцы не долго мучились в пакете моем. С паштетами - сложнее. А ведь в первые поездки они казались такими вкусными!
Как всегда, на подъезде к Будапешту останавливались на несколько минут у таверны. В город приехали около десяти часов. Остановились у Восточного вокзала, с которого нам и предстояло вечером отбыть. А сейчас - уйма свободного времени - до шести часов вечера. Взяв фотоаппарат, мы со Славиком (да, мы еще перед выходом из автобуса подкрепились колбаской) отправились гулять. Хорошо, что Мария показала нам, куда идти. По главной улице мы могли дойти до центра и дальше выходили на мост. Уже в начале прогулки я пожалел, что не оставил денег на покупки в Будапеште - так много с витрин смотрело на нас разных соблазнительных товаров. Позавидовали Володе Зеленину, который умудрился не израсходовать около пяти тысяч и сейчас попал в отличные условия для того, чтобы наверстать упущенное: четверг у венгров - день покупок. Дошли до моста, свернули на параллельную Дунаю улицу, прошлись по ней до следующего моста. Там посидели на скамейке у какого-то памятника (влажный ветер с Дуная делал свою работу - все медные и бронзовые памятники на набережной быстро покрываются зеленым налетом окиси). Я немного фотографировал.
Мои желтые туфли немного мне малы, трудно было поспевать за Славиком. Несколько раз я просил его не бежать, идти медленнее. Мы перешли мост, решили по другому берегу дойти до следующего моста. Уже когда прошли половину пути по набережной, поняли, что путь не близкий - километра три. Но дотопали. У моста купил два персика, Славу угостил. Пошли по мосту. С этого моста можно было пройти на остров - своеобразную отдушину Будапешта: на острове много зелени, чистый воздух, много спортивных сооружений, фонтанов - похоже на наши Сокольники. И везде - немецкий язык. Такое впечатление, что это не венгерский, а немецкий парк, а иногда казалось, что и город - тоже немецкий - очень часто слышится немецкая речь.
Походили по острову, съели по мороженому, снова выбрались на мост и - в Пешт. В первом же попавшемся продуктовом магазине обнаружили паленку, которую хотел купить на оставшиеся у него форинты Славик - в маленьком, как для духов, флаконе - мне такую подарил Жозеф - с примечательной надписью на этикетке "Made in Tisacketchke". Снова вышли на улицу, с которой и начали свой бег. Было уже половина второго. Славик постоянно шел впереди, я плелся сзади, пытаясь что-нибудь запечатлеть на пленку, и злился на Славика за эту его стремительность:"Куда спешим?" В конце концов расстались - он пошел на вокзал, в автобус - время было обедать, а я решил еще погулять, но уже не на такой скорости. Пробовал блинчики, какие-то булочки, рогалики. Когда осталось десять форинтов, зашел в один продуктовый магазин, чтобы на них что-нибудь купить. Взял пакетик драже, долго искал на нем цену, не нашел, подошел к кассе. Посмотрел выбитый кассиром чек - 12 ф. Пришлось извиняться. Вышел, купил мороженое (но уже после того, как был в автобусе. И еще до этого встретился на улице с Сашей, Ваней и Сергеем. Они просили меня сфотографировать их на фоне рекламы "AKAI". Сфотографировал - они удивились, как это я так быстро). После того, как посидел в автобусе, пошел в поисках мороженого в завокзальную часть города. Набрел на рынок - ничего примечательного - перец, персики, яблоки... Но какие я там увидел закусочные! Сосиски, колбаски, куски обжареного мяса - все сочится соком, дымится, только что вынутое из котлов и сковород на продажу - так и просится в рот. Но у меня уже денег на такую роскошь не было. На вокзале истратил последние пять форинтов самым худшим образом - купил стаканчик кофе, удостоверился, что все вокзалы одинаковы - не кофе, а какая-то подогретая вода. Купить же просто стакан воды не отважился, боялся, что снова будет как в том магазине с драже, а на кофе стояла цена - 5 ф. Говорят не "кофе", а "кафе". В конце концов осел в автобусе и проспал около часа, изнывая от духоты и жажды. Потом с ребятами пошел искать кран с водой - должна же быть на вокзале простая вода! Нашли. Попили. Уже с улучшенным самочувствием отправились на прощальную автобусную прогулку по Будапешту. В этот день перед парламентом висел флаг Кампучии, а на площади Героев - венки - кампучийские товарищи возложили.
После экскурсии - беготня с чемоданами, погрузка, прощальные поцелуи с
венгерскими преподавателями. Приехала и Ева. В 20.15 отъехали. Проводник, узнав, что едет группа, все понял и исчез. Кое-как поужинали, сами сделали себе чай. Витя много рассказывал о своей поездке в Испанию - 
в сентябре 83 года он ездил туда переводчиком с группой москвичей - рассказывал интересно. Улеглись в конце концов спать. Ночью разбудили - граница. Потом - снова спать. Сегодня едем уже полдня. Ребята отправились в ресторан - у меня денег нет. Сижу, пишу.
27 июля, около 9 вечера.
Какая-то знакомая прошла мимо открытой двери купе, в красном. 
Потом оказалось, что это Анна-Мария, моя однокурсница. Откуда? Из Рима.
Ребята на остановке закупили пива. После пива Витя достал с верхней полки гитару - сначала пропели добрую половину репертуара Высоцкого, вспомнили его спортивный цикл. Потом вспомнили наши лагерные песни. На хор (довольно дружный благодаря пиву) заглянул Денисенко, затем Сергей Сергеевич. Затем парень из соседнего купе, кажется, это наш проводник. Он принес с собой гитару. "Дай-ка нижнюю! - попросил Витю. Спели "Все пройдет...". Хорошо спели. Правда, меня уже загнали наверх. Проводник упорно предлагал нам чаю - это после пива. Не отказался только Сергей Сергеевич. Потом, поскольку притязания проводника не ослабевали - Катя махнула рукой: "Девять стаканов!", которые не замедлили прибыть. Вообще, проводник очень услужлив - если бы не его сахар, он бы не нужен был нам. У меня какими-то судьбами сохранилась пачка индийского чая и початая банка кофе. Впрочем, проводник и кипяток делал.
Интересная в Жмеринке происходит вещь - наш поезд начинает ехать в обратном направлении.
27 июля, 21.20 (ср.евр. время)
Все еще едем. Едим. Разговариваем. Убиваем время. Поужинали со Славиком, без Саши и Вити. Умяли банку кильки в томате, доели икру (кабачковую), почти закончили сгущенку. Саша и В. придут - удивятся: оказывается не такие уж мы и плохие едоки. Слава много рассказывал про стрельбу. Интересный случай рассказал. Чемпионат Союза. Три молдаванина - выступают за команду, а Железняк - лично. Он выступал лучше всех. На заключительном этапе, продолжай он так же хорошо стрелять, мог выбить своими очками команду с третьего, призового места. Вот отстрелялся последний член сборной Молдавии, и не самым удачным образом. Что делает Железняк. Начал стрельбу (бегущий олень): десятка, десятка, десятка и т.д. Осталось две пары выстрелов (по каждой мишени делается два выстрела - после первого выстрела делается перезаряд - эта операция у стрелков доведена до автоматизма). А Железняк выбивает три десятки и - "забывает" сделать этот перезаряд. После стрельбы, после награждения команды (получили они свою бронзу) он подошел к тренеру - кинул ему тот, последний патрон, что остался невыстрелянным: "Держи на память!" Этот Железняк потом выиграл Мюнхенские игры. В дороге хорошо думается, мечтается - что делать? Если что написать хорошего, чтоб полезное было, так это надо так написать, чтобы люди поменьше читали и больше жили.
Слава рассказывал, еще там, в Tiszakecke, однажды, когда гуляли с ним по Тиссе, уже перед закрытием лагеря, не хочется забыть, интересно: Бэа, интересная девочка, хотя они, венгерки, все, особенно такие молодые, интересны и неповторимы, но эта... Бэа. 
Однажды Слава, она и Иштван гуляли, вот тут же, по Тиссе, спустились вниз, к воде, долго стояли там. Был вечер. Заходило солнце. Было тихо и печально. Вдруг Бэа как закричит: "А-а-а!" И сжалась вся, так, со всей силой кричала. На другой берег. Замолчала. Слава с Иштваном... что они делали, Слава не говорил - наверное, смотрели на нее с недоумением. Она помолчала, потом опять: "А-а-а!" - так же, во весь голос, во весь голос! Так можно кричать только от отчаяния, от ужасной боли. Замолчала. И вот с другого берега - там, на том берегу - только лес - такой же пронзительный, такой же громкий - вечером по воде так слышно все! - крик! Только мужской. Что это? Юмор? Или понимание? Призыв и ответ? "Do you want to scream?" - вспомнилось сейчас из "Жизни взаймы".
В лагере понял, что молодость уже не моя, а их. Моя молодость ушла. Они - молодые и я им завидую. Так завидую! До слез!
Все, ребята.
* * *
Москва - Тисакечке