Черносотенный офицер закричал: "Бей жидов, спасай Россию!"
В тихий осенний вечер, в полумраке усыпанной желтыми листьями аллее устало брел с работы Больцман. Марик по инерции еще носил легкие сандалии, которые носками взрывали легко поддающуюся листву, иногда скрывающую маленькие лужицы на неровном асфальте. Холод он возненавидел еще в раннем детстве, из которого помнил только ласковые потрескавшиеся руки бабы Сони и огромный стеклянный аквариум с разноцветными пучеглазыми рыбками.
После погрома лавочник Хомленко, открывший кабак под вывеской "Рюмочная", вылил из аквариума воду с рыбками, насыпал туда взамен соленых огурцов и залил мутным рассолом. Посетителям это очень нравилось.
Он медленно брел, иногда вздрагивая всем телом, когда нога погружалась в холодную лужу. Сейчас он не замечал холода. Он вспоминал в черно-красном, как хоронили бабу Соню, как стало пусто в его детстве, как появился Хомленко, как он с утра и до поздней ночи в смраде и полумраке мыл рюмки и стирал тряпкой блевотины со столов.
. . . . . .