А что такое, собственно, идиот? И почему "Идиот"? Были же варианты: "Комикадзе", "Аспирин", "А что?", "Раскидистая клюква". Но вот выбрали самое идиотское название!
Строго говоря, название безусловно верное. "Идиот" - слово не ругательное: с одной стороны, IDIOTEIA в переводе с греческого означает странность, непонятность и вошло в русский язык как "идиоматизм"; с другой, в психиатрии термином "идиотия" называют тяжелую форму слабоумия, характеризующуюся неспособностью к адекватной реакции на окружающее.
Название журнала и, смею надеяться, его содержание само собой навевает мысль об одноименном романе Ф. М. Достоевского. И это не случайно.
Третья четверть XIX века. Редакция журнала "Современник" (В.Г. Белинский, И.С. Тургенев, Н.А. Некрасов) "зовет Русь к топору"; в воздухе пахнет грозой. А Достоевский, первоначально тепло принятый революционно настроенной интеллигенцией, мучительно решает вопрос, что важнее: успех революции или слезинка ребенка. Где-то ближе к концу этого искания появился "Идиот".
По сути Достоевский явился предтечей современной гуманистической философии, во главе угла которой стоит человек, а главным принципом является: НЕ СУДИТЕ!
Достоевский так и остался единственным проповедником этой философии в XIX веке. Умами тогда владела философия насильственного пути к счастью.
XX век. Ужас мировых войн толкнул людей в объятья "достоевщины". Возьмем для примера классика гуманистической философии А. Камю, его повесть "Посторонний"; она с успехом могла бы называться и "Идиот", хотя главный герой повести совсем не похож на князя Мышкина. Произведения сходны своим принципом: не судите! Ибо какое право мы имеем судить людей странных? То, что мы принадлежим к людям обычным, еще не означает, что мы нормальны, а все остальные - патология.
Россия, пожалуй, оказалась единственной страной, не ужаснувшейся от мировых войн. Мощный импульс гуманистической философии (как и всякой другой) был обтесан господствующими ветрами и поставлен на службу. Образовалась огромная "экологическая ниша" - ее заняла культура андеграунда, включающая в себя рок-культуру, бардовское движение, самиздат и т.д. Появилась идиотская литература.
Идиотская литература - это литература необычности. Литература искренности, даже какой-то не по возрасту детской непосредственности. Но главное, это - литература гуманизма. Да-да, тема гуманизма очень близка идиотской литературе - в истории достаточно примеров осуждения людей за их необычность.
Это не обвинение обывательщине. По математической модели человеческого общества лишь 5% людей относятся к активному населению. И это имеет глубокий смысл: 95% обычности поддерживает гомеостаз, обеспечивает преемственность поколений - т.е. выступает за сохранение status quo. Тогда как 5% определяют прогресс общества. Все дело в том, чтобы эти 5% ни в коем случае не находились в зависимости от 95-ти.
Идиоты не составляют все 5%. Эти 5% - те, кто ходит в горы, занимается коммерцией, политикой. А идиоты... Идиоты - это те, кто часто поступает не по выгоде, а по эфемерному зову души, или кто вдруг бросает головокружительную карьеру и идет работать егерем или становится правозащитником. Или вот выпускает журнал.
Журнал "Идиот" также отличается от своих собратьев. Даже по времени: он опоздал по отношению к таким колоссам, каким был, например "Метрополь", но опередил волну "перестроечного" самиздата (в основном политического). И он никогда не станет таким популярным.
"Идиот" не сразу стал идиотом. В московский период никто не задумывался над идеологией журнала. Да и название было выбрано в принципе случайно. И только в Витебске, после гонений на журнал, где главным требованием было изменить название, задумались: а что же такое идиот? и почему - "Идиот"? Как-то само собой вокруг "Идиота" стали собираться люди в чем-то необычные (ибо выпуск самодеятельного журнала - уже дело необычное, а тут еще ТАКОЙ главный редактор) - "Идиот" становился все более и более идиотским.
Идиотская литература переживает сейчас подъем. Более солидные издания, например, "Собеседник, "Юность", все чаще предоставляют для нее свои страницы.
Хорошо, если кто-то шагает не в ногу - иначе это будет означать, что мы снова оказались в казарме.
Владимир Мартов
2 июля 1990 г.