Философия - не арифметика. Это вообще не наука, поскольку в ней нет ни грана математики. Это страсть к познанию смысла жизни. Именно страсть - "любовь к мудрости" -, и как всякая страсть она суб'ективна. В ней ничего нельзя доказать "по большому счету". Выбор проповедуемого учения во многом зависит от характера мировосприятия личности; аргументы здесь играют подчиненную роль. Именно через мировосприятие человек определяет для себя: это мне подходит, это - нет.
В философских спорах аргументы зачастую просто проходят друг сквозь друга, не сшибаясь, ибо лежат в разных плоскостях. Некоторые концепции вообще не опровержимы в принципе - к примеру, агностицизм. Тезис о принципиальной непознаваемости мира базируется на реальном процессе познания, как активном взаимодействии окружающей среды и рецепторного аппарата. Естественно, отображение окружающего мира в сознании очень отличается от реального положения вещей. Наука может приблизить его к действительности, но никогда не достигнет идеала.
Но если для одних агностицизм - конечная точка мировоззрения, то для других это только начало - вход в экзистенциальность: "я знаю лишь то что знаю, и ничего более".
Очень важно, что агностицизм не об'ективен - это не сомнение в правильности определенного мира, а сомнение в себе. Это сомнение экзистенциально.
Безусловно, выбор философского учения не вполне априорен в том смысле, как это проповедовал И.Кант. Он все же ближе к posteriori, т.е. базируется на некотором жизненном опыте - осмыслении собственного мировосприятия. Но, очевидно, Кант не знал еще аксиомы относительности. "Существуют такие системы отсчета, относительно которых…" - и так далее. В том смысле, что чистой априорности вовсе нет и не может быть, все сущее априорно - то ли филогенетически, то ли онтогенетически. Априорен разве что Бог - но он абстрактен, ни к чему не обязывает, ничего не позволяет, ничего не дает. Кроме Откровения в смысле жизни.
"Жизнь не настолько бессмысленна, чтобы априорно утверждать обратное…"
Короче говоря, должна существовать некая первичная аксиома. Для каждого - своя. Для одного - человек есть часть мира, для другого - мир есть часть человека. Оба взгляда неопровержимы. Это дело вкуса, о котором, как известно, не спорят.
Идеи, лишенные нравственных основ, деградируют. Отсюда - догматы необходимы, и в философии, как в самой абстрактной области, - особенно.
Человек неповторим, каждый человек - это Вселенная; такова аксиома. Выход за ее пределы - это кровь, слезы, ужас. Признание наличия "серой массы" есть признание возможности насилия над ней, отношение к ней, как к об'екту, игнорирование ее суб'ективности - это путь в Никуда.
Масса дискретна. "Серой массы" попросту нет. Есть люди, отдельные личности. У каждого свой внутренний мир. Как можем мы судить других людей? Что мы знаем о них? Тем более это касается агностиков.
После того как немцам не удалось создать экзистенциальную систему - признание одним из основоположников учения М.Хайдеггером нацистского режима перечеркивает весь гуманизм концепции -, за это дело взялись французы. Но и их здесь ждала неудача: в кружевах изысканных рассуждений нет и не проглядывается нравственного стержня.
И только теперь можно понять место и роль русской философии конца XIX - начала XX века и ее гуманистических традиций. Ведь русские философы - философы по преимуществу религиозные, т.е. имеют нравственный стержень, не позволяющий им соскользнуть в своих размышлениях в античеловеческие схемы.
Религиозный взгляд состоит в признании, что смысл жизни лежит ВНЕ этой жизни. А это - разрушение экзистенциальности.
Ноябрь 1991