Согласно завещанию, публикуем "Судьбу..." Василия Ивановича
1.
Как ни поверни - погибла Родина.
Но она остается родимой,
даже если в мстительном раже
пнуть ее труп носком сапога...
О, толстожопые,
добротно одетые товарищи
в серых шляпах нового типа
на первомайских трибунах
бесчисленных российских поселков!
Я дрожу завистью к дочери завмага Шувалова:
от имени всей семьи боевой пионеров
она клянется жить, учиться и бороться
как завещал Великий Ленин,
как учите нас Вы!
Бьют барабаны, гремят барабаны,
зовут барабаны в поход!
А я барабанщик дружины имени Павлика Морозова,
я такой маленький пятиклашка,
но зато я иду самый первый,
а за мною - директор школы,
а за ним - два могучих завуча,
а за ними - Красное Знамя,
а за знаменем - все остальные:
за шеренгой шеренга
и класс за классом.
Тум-турурум-тум!
Тум-турурумтум!
Тум-турурум-турурум-тумтум!
2.
О, пышногрудые, волоокие,
украсно
украшенные инструкторши
райкома комсомола!
Вы ведете меня,
делегата областной комсомольской конференции,
секретаря школьной комсомольской
организации,
молодого поэта, публикующегося даже
в "Комсомольской искре",
в гостиницу "Нерль",
где в невиданно роскошном люксе
у заставленного коньяком и заваленного снедью
стола
сидят два боевых соратника,
два первых секретаря двух братских
обкомов комсомола.
Бьют барабаны, гремят барабаны,
зовут барабаны в поход!
- Ты поэт? Так читай нам Есенина
про кабацкую вольную жизнь!
"Мне бы лучше вон ту, сисястую,
она глупей..."
Бей, барабан, бей!
3.
Ах, гостиница, моя ты гостиница!
На кровать присяду я - ты подвинешься,
Занавесит утро окна занавескою,
Я на миг тебе жених, ты - невеста мне.
О, Валентина, звезда, дыханье!
Как поют твои соловьи за окном,
над рассветною веночкой Клязьмы!
- Ты что, спала с ним?
- С ними.
- То есть?!
- Они нами потом обменялись.
- Не противно?
- Маленький! Вырастешь -
все поймешь.
- Но ведь противно же!
- А... Все равно...
Тум-турурумтум!
Тум-турурумтум!
Тум-турурум-турурум-тумтум!
О, Валентина, звезда, дыханье,
комсомольская гейша шестидесятых,
учительница любви,
Так и не принявшая мой первый экзамен,
я вырос, Валентина.
Я понял.
Но если все ж когда-нибудь
мне уберечься не удастся,
какие б новые сраженья
ни захлестнули шар земной -
я все равно паду на той,
на той единственной гражданской:
два коммуняки с барабаном
склонятся молча надо мной.
конец