Аргентинский писатель Х. Борхес в одном из своих произведений предложил нашему вниманию довольно категорическое заявление: вся современная беллетристика построена на сюжетах, заимствованных из вполне определенных произведений литературы, и назвал эти произведения:
1. "Одиссея" и "Илиада" Гомера
2. Библия
3. Древнероманский эпос
4. "Дон Кихот" Сервантеса
Мне хочется согласиться с таким предположением, оно удовлетворяет меня уже тем, что все перечисленные произведения я в свое время прочел. К тому же, как человеку, в свое время пытавшемуся что-то сочинять, но бросившему это занятие из-за отсутствия таланта, Борхес дает мне повод позлорадствовать над теми, кто еще что-то пытается сочинять: милые, уже все написано! Путешественник вернулся из похода, пророка распяли, влюбленная пара закончила не менее трагически, идиот уже победил ветряные мельницы!
Более того, я подозреваю, что не только сюжеты, но и многие характеры, вышедшие из-под пера авторов упомянутых произведений, переселяются, подобно душам, в новые и новые персонажи.
Осознавать это и творить в таких условиях кажется немыслимым! Это как жить, постоянно помня о том, что на твои плечи давит 16 кг атмосферного столба.
Счастлив молодой автор, ибо его энергия заблуждения производится на поле собственного невежества, которое не ограничено ничем, кроме как размерами этого невежества, которое не имеет границ. Автор восторженно мечется по полю, как жеребец, упиваясь ветром, свистящим у него в ушах, и засевает терпеливую почву своими какашками.
А вот видится другое поле, ограниченное (чем? межами из камней?), по которому, пригнув к земле голову, упираясь уставшими ногами, тянет свой плуг мерин (сивый?). Этот знает свое поле, свою землю, не первый год ее вспахивает и боронует, и засевает в надежде на будущий урожай. Жеребцом, носящимся по соседству, любоваться ему недосуг, "надо возделывать свой сад". Он знает все эти незамысловатые сюжеты - вспахать, пробороновать, засеять, скосить: ему до рвоты известны все персонажи - кобыла, жеребец, вся эта парнокопытная братия, и этот овес в стойле. Угрюм мерин и упрям, тянет свой плуг.
Жалко писателя? Посочувствуйте ему. И себе заодно.
"Мама, мама, что мы будем делать?"
Только не впадать в панику! Даже если число сюжетов и характеров ограничено, так ведь и число букв, посредством коих складываются слова, тоже ограничено, как и число фигур на шахматном поле, а посмотрите, какие комбинации, какие бои, какая игра разворачивается на 64-х клеточках!
Давайте авторов вышеперечисленных произведений представим как изобретателей шахмат: да, они придумали замечательную игру, и они, кроме этого, гениально играли свои партии! Элементарные познания в математике позволяют развить эту мысль в геометрической прогрессии и число возможных литературных вариаций на какую-либо тему параболой устремится вверх.
В этом смысле удобно называть литературу просто беллетристикой, и "над вымыслом слезами изливаться", при этом, умоляю (!), не отмахивайтесь от собственного ребенка ("уйди, не до тебя!") если он плачет в эту минуту возле вас, прося отвести его пописить.
И… e2 - e4!
В.Новиков, 15 января 1994
PS
Образы и сравнения, приведенные в данной статье, заимствованы из следующих произведений:
"Одиссея" Гомера; "Тристан и Изольда" (автор неизвестен); "Дон-Кихот" Сервантеса; "Кононада" И Высоцкого; афоризмы В.И.Бруса; сказки Салтыкова-Щедрина; "Новый Завет" (священное писание); "Кандид" Вольтера; к/ф "Кин-дза-дза" Г. Данелии; "Евгений Онегин" А.Пушкина; "Над пропастью во ржи" Д. Селинджера и др.