“Равновесие - повторение пройденного, отклонение от равновесия - путь к прогрессу,” - так афористично выразил суть своей теории по термодинамике открытых систем лауреат Нобелевской премии Илья Пригожин. - Стационарному состоянию системы и повторению одних и тех же процессов соответствует минимальное производство энтропии. При отсутствии препятствий энтропия вообще стремится к нулю, но это - недостижимый идеал, так что рано или поздно происходит “затоваривание” энтропией, “тепловая смерть”. И только постоянным введением энергии извне возможно поддержание существования системы.
Под действием дополнительного введения энергии сверх обычного система меняется в сторону создания новых, более высоких и сложных технологий. Такое ее поведение свидетельствует о наличии у материи рефлексии-сознания: усложнение технологий - это, по сути, рефлекс защиты, предотвращающий “короткое замыкание” - простое сгорание под действием энергии извне, пускающий эту энергию, насколько это возможно, на ту или иную работу, и чем энергии больше, тем технология сложнее. (Речь идет об истинных системах, “строение” которых позволяет говорить о свойстве поддержания гомеостаза). Солнце греет Землю, космические лучи овевают ее - количество энергии позволяет (или заставляет) усложняться технологию существования. - Но столько, что дает время усложняться, не выжигая саму возможность Жизни на корню. Интересны рассуждения А.М. Уголева о возможности возникновения Жизни на Земле - о возможности образования клетки как Ее субстрата
: клетка не могла образоваться по частям, постепенно, но только вся сразу. - Жизнь из не-Жизни могла появиться только рывком, скачком, за счет некоего импульса, привнесенной извне энергии сверх обычного. В какой форме? - можно только догадываться. Под энергией здесь можно понимать информацию о рациональном соотношении частей-блоков Жизни. Простейший вариант: занос из Космоса каких-нибудь вирусоподобных частиц, молекул ДНК - они и могли стать дополнительной энергией, заставившей Пред-Жизнь преобразиться в Жизнь - более сложную технологию по сравнению с Пред-Жизнью. Похоже, все наши эволюционные “толчки” и “взрывы” - космические явления, не исключая “высших материй”. Пусть мы не знаем, откуда ДНК берутся в космосе. Но ясно: мы - продолжение космоса. Мы - сам Космос.
Представьте себе, как появляются дети: из ничего, каких-то яйцеклеток, слизи, совокупления появляется клетка, которая постоянно развивается, растет, делится-делится-делится много-много миллионов раз, но даже не это главное, а - рождается НЕЧТО на свет, кричит, плачет, не то жалобно, не то требовательно, именно на такой частоте, какую нормальный человек спокойно воспринимать не может - детский крик побуждает его к действию; так птенцы доводят своих родителей-птиц до изнеможения в поисках пищи. - Рождается на свет НЕЧТО и развивается, учится держать головку, садиться, топать ножками, узнавать какие-то слова, повторять их и требовать понимания - медленно-медленно развиваясь в неповторимую и упрямую индивидуальность - медленно-медленно, соответственно тектоническим масштабам, - до Слова, до Разума, до Мысли...
Когда-то была Земля - обычная планета, “косная” материя, только не такая уж косная: шли какие-то процессы, был какой-то аминокислотный бульон или нечто подобное, что еще не было Жизнью, но из чего впоследствии появилась Жизнь - бурлила Пред-Жизнь. А потом что-то произошло, на Земле появилась Жизнь, которая неуклонно усложнялась, что говорит о постоянном привнесении дополнительной энергии извне, заставляющей усложняться. - Будь то новые молекулы ДНК, жесткое излучение, приводящее к генным мутациям (но только в сторону усложнения!) или же активация ранее заложенных программ развития. Как говорится, факт налицо: быть может, даже не с первой попытки, но Жизнь добралась-таки до нас нынешних. Нам предшествовали взлеты и падения целых классов Жизни, пока не появился вид homo sapiens - Человек, который расселился по всей Земле, заняв место предыдущих классов-”царей природы”. И всякий раз речь идет о взрывном увеличении разнообразия какого-то класса, и всякий раз - о движении в сторону усложнения, т.е. о проявлении действия негэнтропийного фактора .
Жизнь началась в воде и до сих пор продолжается в воде, являя нам таинственный и бесконечный мир морей и океанов. - Он бесконечен как Вселенная, и думается, самые разумные из морских обитателей не подозревают о наличии ЧЕГО-ТО за пределами океана. Чтобы выйти на сушу, надо было преодолеть колоссальное сопротивление окружающей среды и инерцию традиционного поведения - только негэнтропийный импульс мог взломать равновесие морской гармонии с минимальным воспроизводством энтропии, и вот уже вся Земля оказалась заселена живыми существами. Но самые разумные из них до появления человека не подозревали, что за бесконечностью Земли существует еще одна бесконечность - Космос. Вырисовывается многоуровневая циркуляция энергии, где каждый уровень достаточно автономен и ограничен от другого, хотя и неразрывно связан с ним.
Сейчас человек вкладывает колоссальную энергию в освоение Космоса. Сколько же энергетических уровней ждет нас впереди? Как выглядит следующая граница? Возможно, это граница краткой индивидуальной жизни отдельного человека - значит, следующий энергетический уровень суждено освоить уже не нам.
Впрочем, строение мира не столько экстенсивно, сколько интенсивно. Молекула белка или ДНК заключает в себе много большую энергию, чем можно получить при ее сжигании. “Джоулевое” понимание энергии вообще убого. Сама технология есть форма энергии, а не простое ее упорядочение и перетасовка. Возможно, речь идет об информации, как одной из форм энергии: это структурирование и упорядочение энергии позволяет вместить большое в малом, делая мироздание интенсивным, а не экстенсивным. Моей доченьке уже скучно играть с газетами: они однообразно шуршат - и все. Что же я нахожу в них каждый день новое? - В самом ограниченном пространстве скрывается все разнообразие мира, все уровни бытия одновременно, и каждый новый уровень не отрицает смысл предыдущего, а надстраивает над ним новый.
Человек живет в нескольких измерениях, кто-то - в большем их числе, кто-то - в меньшем. Энергия человека может быть трансформирована в физическую работу, а может - в идеи, и чем больше энергии, тем сложнее, изощреннее мысль. Древние греки, например, без громоздких научных экспериментов, из “чистого разума”, можно сказать, построили свою космогонию, по сложности сравнимую с современной. Только конечность заложенной энергии заставляет как-то себя ограничивать на “низших” уровнях Бытия для понимания “Высших”: чтобы понять Хайдеггера, нужно чем-то пожертвовать, самое главное - временем...
Принцип мира может быть выражен простейшей формулой: 2х2, - но боюсь, самое важное здесь будет пропущено. 2х2 - это первый, самый простой, самый низший уровень Бытия. Уже следующий должен быть описан как (1,258х1,589825)х(25463х0,0000785), - и чем выше, тем сложнее, в сложности - весь смысл Бытия, специально стратифицированного по различным уровням. - Бытие можно огрубить. “Евгения Онегина” пересказать в двух словах. “Мир есть 2х2”, - можно сказать и так. Но не только - вот в чем вопрос, и суть, и смысл нашего мира - в усложнении, нарочитом, может быть, зряшном. 2х2 - это мир в зачаточном состоянии. Но разве окружающий нас мир таков? - Наш мир интересен, необычен, сложен.
В сложности - спасение всякой особенности. В сложности белковой структуры фермента скрывается его видовая специфичность. Или как можно, к примеру, вывести геометрическое понятие точки? А.Ф. Лосев, анализируя античную диалектику, потратил на это более ста страниц. - В школе, классе в пятом-шестом, мы определяли ее за две секунды: “точка”, - и все. Что тут непонятного? Но это - легко подражаемая формула, фальсифицируемая простота. А попробуйте воспроизвести рассуждения А.Ф. Лосева!
У меня давно сложилось мнение, что период ухаживаний, ласк, знакомств-раззнакомств должен быть сложным, длинным, как сложен всякий брачный ритуал у высших животных. И чем животное стоит выше на эволюционной лестнице, тем ритуал сложнее. Это домашние кролики и коровы спариваются просто, по-скотски, а животные в естественных живых условиях спариваются сложно, витиевато, ветвисто. В сложности ритуала у разных народов или даже у разных классов и социальных слоев просматривается механизм эндогамии, поддержания структуры системы. Это мысли вульгарных женщин: мужчина должен мочь всегда и со всякой. - Нет, вовсе нет: она говорит “колидор”, и все опускается. Только нужда - настоятельная потребность в необходимости - может заставить поступать просто. Простота здесь - следствие несвободы. Свободное развитие идет по линии усложнения. Пока именно свобода творит мир, он усложняется. - И свекровь, невзлюбившая невестку: “не пара, из простых” - тоже оттуда. Люди будто нарочно осложняют себе жизнь! Жалко, до слез жалко внебрачных детей, обманутых девушек, привлекает сексуальный демократизм: “свобода любви”, открытость чувств, - но ведь это упрощение:
- А не трахнуться ли нам?!.
Уменьшение пресса “должного” в интимной сфере, до которой, казалось бы, никому не должно быть дела, уменьшение строгости в воспитании детей - мало кто способен, как Тарас Бульба, убить оступившееся дитя, - предвещает упадок. Оттого-то, что эндогамия не может быть железной, и сменяется аристократизм демократией, а развитие - стагнацией. Мой отец более культурен - более сдержан, нежели я, как и мой дед - больше, чем мой отец. Мой отец женился по любви, безо всяких расчетов, что несколько осложнило отношения новой и “старой” семей. У меня также и в мыслях не было никаких расчетов, иначе уже не представляли ни я, ни мои родители. - Не оттого ли все? Как это все связано, переплетено: любая ниточка выводит к самому Мирозданию, ко всей сложности Бытия. “С позиции астрофизики судить о политике” - не это ли Гармония? - и тропа к тоталитарности...
* * * * *
Основополагающая категория Природы, которую мы называем адаптацией - тоже проявление энергии, и в зависимости от количества энергии бывает простой и сложной: от адаптации папуасов, “простого” родового строя, собирательства и рыболовства - до современного постиндустриального общества, атомных реакторов или Нобелевских премий по литературе. Человеческая адаптация, как и всякая другая, активна, то есть направлена как “внутрь”, на самого человека, так и “вовне” - на окружающую среду. Энергия зачастую принимает странную, вычурную форму. Свою теорию психоанализа З. Фрейд сформулировал в терминах термодинамики, а его последователи писали о “больном обществе”, продолжая мысль Фрейда о “неудовлетворенности” сложностью культуры и обилием сдерживающих табу. Вот только данная “болезнь” - условие развития общества, а “здоровое общество” - общество гармоников - отражение фазиса инерциального развития, стагнация.
Всякое творчество - род болезни: энергия не уравновешена и ищет выход по линии наименьшего сопротивления, где сопротивляется структура личности, культура, цивилизация. История (то, что мы называем историей - “Мир-как-История”) - плод психопатологии: осваивается новый, неведомый уровень бытия, новое временное измерение, где гарантирована неопределенность, но не удача, не адаптация в окружающем мире, не счастье. Возможно, путь истории выбран тупиковый, а структура получившегося мира неудачна - что ж, у мира довольно новых возможностей. Мне видится колоссальное безразличие истории к самой себе. Но мы...
Невозможно сделать вдохновение сколь угодно длительным, Вечным. За вдохом должен следовать выдох. - Ясное осознание величия Мироздания сменяется памятью об этом осознании, все менее конкретной, все более расплывчатой. - Я ПОМНЮ, что Мир пронизан Гармонией, Красотой... но не могу сейчас это выразить. Иногда в моей голове возникает очень сложная структура, упорядоченность элементарных фрагментов - не успев ее зафиксировать, - она рассыпается... - Время, уносящее краткие периоды вдохновения, заставляет писать, использовать драгоценные мгновения чтобы зафиксировать его.
Остановись, мгновенье, ты... - ужасно!!! Ты было прекрасным только-только, но теперь - печать смерти легла на твое чело, еще недавно дышавшее Жизнью.
Я чувствую, как закончится мое творчество: просто когда-нибудь не смогу достичь состояния ясного сознания, мании вдохновения. Несмотря ни на какие ухищрения (спиртное, наркотики) вдохновение не может приходить вечно. И я перестану понимать себя - нынешнего. Быть может, останутся тексты, но смогу ли я взойти по ним?
Какой смысл имеет теория прогресса? Все научные открытия, великие произведения искусства чего-нибудь стоят лишь пока на них есть спрос. А он подразумевает наличие индивидов, которые готовы потратить свое внимание на понимание научной гипотезы, картины, романа. При отсутствии таких индивидов наука интересует лишь как источник благ, т.е. в чисто прикладном аспекте. Как и искусство - популярно экстенсивное искусство, щекочущее нервы, но не требующее умственных затрат. Каприз как основа метафизики - истощение нервной системы и невозможность внедрение в иномышление, и остается только свое...
За всякой Великой Цивилизацией, технопрогрессом следует возврат в пещеру. Жилье многих из нас уже сейчас напоминает пещеру. Мы умеем пользоваться благами цивилизации, но если вдуматься, на каком волоске знаний, умений, энергичности какого малого количества людей висит все благосостояние человечества - перспектива возврата станет не такой уж невозможной. Человечество держится инерцией - сложностью структуры, которая дает возможность дождаться нового кванта энергии и переждать эпоху БЕЗвременья. В этом смысле сложность всегда если не лучше, то ПЕРСПЕКТИВНЕЕ простоты, ибо сложность стремится к упрощению, а простоте упрощаться некуда.
“Мускульная” техника подразумевает более простую культуру - более простую структуру сдерживания, чем “паровая”, а эта последняя, в свою очередь - много проще культуры атомной эпохи. Недостаток культуры здесь означит катастрофичное высвобождение такого количества энергии, что ставит под вопрос не только существование отдельного народа, но человечества в целом и даже всей жизни на Земле. Уже совершенно недостаточно той степени сдерживания, которая передается генетически. Сложность техники, стратификация энергии не позволяет ограничиться такой “простой” формой передачи информации. Становление человека - процесс долгий, кропотливый. Чтобы быть человеком, недостаточно родиться им.
Было время, описанное этнографами, когда юноша, чтобы жениться и родить ребенка, должен был принести скальп своего врага. Жизнь за жизнь - только так могло развиваться общество, не увеличивая нагрузку на вмещающий и кормящий ландшафт. Доблестью врагов восхищались, но их непременно уничтожали - это служило залогом расширения собственного рода. Когда все проигравшие в силу жизненной необходимости должны были умереть, гуманности не было места. Но теперь?.. Мир сильно изменился с тех пор. Человечество освоило новое временное измерение, стало интенсивнее - теперь всем находится место. Проигравшие ныне не погибают, а воспроизводят неудовлетворение, ненависть, ущербность, злобу. Гуманизм стал необходимым элементом культуры. Мир без гуманизма стремится к саморазрушению. Людская солидарность, гашение неудовольствия, помощь в адаптации отдельным индивидам видятся более перспективными нежели жесткая и злобная соревновательность.
Но это означает также, что гуманизм имеет свое время бытия и когда-нибудь придет к своему ЕСТЕСТВЕННОМУ концу. Все те отрицательные черты, которые нам понятны уже сейчас (накопление генетического балласта в генофонде, снижение КПД конкуренции), выйдут на первый план, - и к нам вернется мир без гуманизма. Диффузия. Энтропия.
Естественный конец может быть “неестественно” ускорен. Как порой хочется детям, когда они стремятся во взрослые: скоро ли закончится эта беззаботная и безоблачная пора? - И как ЕСТЕСТВЕННО плавно и гармонично детство уходит, становится прошлым, пережитым. То ли дело когда желание взрослости злой волей прерывает детство! Только что здесь понимать под “естественным”? Все естественно в нашем органичном мире. Постоянно повторяющиеся гражданские войны и кровавые деспотии заставляют и к ним отнестись как к обязательным элементам мира - как к числовым его феноменам, имеющим свой сокровенный смысл. Я вновь и вновь обращаюсь к фигурам Гитлера, Наполеона, Петра Первого: первые два построили тоталитарные структуры, не имевшие перспективы; третий энергией и кровью народной выстроил здание империи, просуществовавшей 200 лет!
Но все равно рухнувшей в огне Смуты ХХ века. Следующим был Сталин, кто создал новую кровавую структуру, просуществовавшую что-то около полувека. - Что остается?
Главный уравнитель - время, поэтому всякая сложная структура обоюдоостра: какой-либо народ расплескивается империей, затопляя соседние народности и территории, чтобы с рассеиванием энергии неизбежно вернуться к исходному состоянию - к своим границам, - оставляя в прежних владениях “лужицы” и “капли” собственной крови - своей истории и потомков, которые вдруг становятся изгоями, меньшинством. И никто больше не в состоянии им помочь - ни бывшие метрополии, ни они сами. Турки в Болгарии, русские в Прибалтике и на Кавказе, англичане в Ирландии - и то же: аристократия, монархия... - За все приходится платить. За взлет платят падением...
Крушение структуры - иссякание энергии - проявляется недостаточностью культуры, научно-техническим регрессом, большой кровью. Даже когда энергия рассеивается медленно, “эволюционно”, а то - быстро, взрывом, “коротким замыканием”, революцией. Всякая культура и сложность лишь постольку являются таковыми, поскольку ограничены от остального, вне себя лежащего мира. Поэтому всякое крушение культуры и сложности проявляется “уравниванием”. Толпа уничтожает сложность, не приемлет ее. Мир в ее глазах прост, ведь видение мира - свойство в первую очередь видящего. “Простота” - синоним разрухи. Прост Шариков из булгаковского “Собачьего сердца”, очень прост: “взять и поделить”. Швондер - уже не прост, но делает ставку на “простоту”. Тем более не просты профессор Преображенский и ассистент Блюменталь. Но и они - народ, а без них народ - не народ, толпа, сброд. Писать мимо унитаза - просто, а писать в унитаз - сложно, уже какое-то понимание, какое-то сдерживание - культура.
Народ - очень сложная структура, и это ее сложность не дает энергии высвободиться быстро, взрывно, - по сути, не дает народу саморазрушиться. Толпа не способна к созиданию - для созидания необходимы структура, культура, сложные люди. Чем сложнее структура народа, тем он уникальнее, устойчивее во времени - перспективнее. Соль народа - в сложности, в ЛУЧШИХ, наиболее сложных его представителях. Структура народа канализирует энергию в “человеческое” русло, сдерживая ее “нечеловечность”. Это и есть культура - искомый институт общественной совести - этносоциальный феномен, ограничивающий проявление энергии рассеиванием ее в пространстве и времени.
Мне видится, мы еще полны энергии. Наша установка резко отлична от господствующей установки западного мира, который проявляет “общечеловеческие ценности” - ценности обыденной жизни гармоников. Будущее - как раз за “общечеловеческими ценностями”. Вот только борьба за эти ценности - тоже история, или КАК РАЗ И ЕСТЬ ИСТОРИЯ - тяга к восвосстановлению нарушенного каким-то импульсом равновесия.