Вспомнил, когда приезжали ко мне Исаченковы, перед тем, как меня забрать к себе, Артур пил водку и говорил мне: "Хочешь, сказку расскажу? Приезжает к Новикову одна очень несметно богатая баба. И влюбляется в Новикова. И говорит ему: вот тебе мои несметные богатства, делай что хочешь, а я тебя любить буду...." Рассказывал мне эту сказку, и очень у него красиво выходило. Очень заманчиво рассказывал, подлец. Я аж горлом высох от волнения: а вдруг он не сказку рассказывает, а подготавливает меня к чуду? Но чуда не было. Просто - красивая сказка.
Жалел, что не смогу проводить Лемешевскую (или?). Но благодаря Коле с Сашей все же на вокзал попал. Со всеми обнялась, а ко мне приближаться не стала: "Нет, Новиков, не надо". -"У тебя неадекватная реакция" - комментированное объяснение со стороны Гали. Когда уже пошли к двери вагона, вспомнил, что не передал ей ее фотографию. Нашел ее в сумке, достал, отдал. Тогда все-таки обняла. "Кому-то повезло больше". - прокомментировала Галя. Прощай, Лемешевская, нет - так нет.
Володя Мартов сегодня еще раз похвалил дневники. Таня Высоцкая сказала, что кроме тех, о ком в них пишется, вряд ли они кому-нибудь еще интересны. Артур с Леной ни слова о дневниках, но Лена ко мне сегодня явно была расположена. И еще - при приглашении их посетить в Черноручье она сказала: "Парники пленкой обтягивать", и засмеялась - явно с намеком на прошлогоднее натягивание, описанное в дневниках.
Сегодня же (т.е. вчера) заходили Бельницкая и Иващенко (обе - Ленки), дважды пели песню про ветер - один раз для меня, второй - для пришедших чуть позже Артура с Леной.
Идея: взять с собой к Исаченковым Жанну. Это очень неплохая идея. Вот Исаченков обрадуется.
Позвонила Наташа Конохова, с вопросами о презентации, будет публикация в "Вечернем Витебске" в субботу. Не сказал ничего об авторах.
Окликнул Лысковец. Угощал пивом. Познакомился с женщиной солидной с дочкой, работает в банке. Зовут Татьяной. Правило - убирать зал после победы (лучи славы и эхо восторгов отражаются- приятно еще побыть в этом зале)
Что-то страшное творится с жестким диском уже два дня. Видимо, ограничить все же надо ночные посиделки Джима.
Вчера, идя с вокзала пешком домой, встретил Яугена. Он, по его словам, только что приехал из России, где говорил на чистом русском языке. Только теперь до меня дошло, что это у него правило такое: говорить в стране пребывания на их национальном языке. "Newcosmopolis"
Курьер ничего не написал о презентации. Что, вето Базан наложил?
Встретил Лысковца на Ленина: "Сохранился я потому, что никогда не занимался тем, что мне не нравится". Между прочим, Сережа обмолвился о том, что Люда уходит из "Курьера". Это что, серьезно?
Вспомнить таракана, которого я как-то однажды в сердцах прибил в Хелен на подоконнике, так что он несколько дней валялся мертвым на том самом месте. А через несколько дней вдруг зашевелил лапками, вот-вот перевернется и убежит.
Исаченков удивительно застенчиво говорил на презентации (по просьбе Бруса). Скромный он очень.
Только благодаря исключительно тому, что только набирал записанное в дневнике от 2 апреля, вспомнил, что сегодня было ночью. А было очень интересное ощущение. Как хорошо, что я о нем вспомнил!!! Лежу я, сплю как будто. И вдруг какая-то сила меня поднимает какой я есть, лежащий, словно бы как будто я избавился от веса своего тела, приподнимает эта сила с раскладушки и поднимает примерно на середину высоты комнаты. Чувствовалось, что это сделано достаточно решительно, без канители, уверенно. Эта сила чувствовалась. Сначала меня приподняли, в горизонтальном положении, затем немного я проплыл ногами вперед к противоположной стенке, а потом начали медленно вращать ногами вниз, т.е. в вертикально положение в воздухе ставить. И все-таки я чувствовал тяжесть. Ощущения земного притяжения сохранялось, просто кто-то меня держал в воздухе, но не руками или там какими-то присосками, а без захвата, общим, по всему телу усилием. И вот меня уже начали переводить в вертикальное положение, да вдруг что-то случилось и я проснулся. Было тревожно. Сначала в этом сне было тревожно - я уже думал, что сейчас мне покажут мое тело, оставшееся на раскладушке, и после пробуждения было тревожно - так это было необычно. А проснулся я просто от стука чего-то то ли на кухне, то ли еще где-то что-то упавшего. Это было замечательное сновидение!!! То был точно сон, т.к. то, что я видел в окружении себя, не совпадало с реальностью. Я не запомнил, что было на стене слева, но явно не эти обои, которые сейчас в моей комнате. Видел на стене этой какое-то изображение невнятное.
Одиноко. Была Светлая и ушла. Одиночество осталось. Надоело. Пойду звонить Жанне. Ни к кому идти не хочется. Пустое все это общение. Напрягает.
Ну вот, сходил, к Высоцким, позвонил дорогим людям. Жанны, как получается (к телефону никто не подходит) дома нет. Джима и Люси нет. Галка... С Галкой такой состоялся диалог:
- Галка?
- Да.
- Это Новиков. Привет.
- Привет. Ну, что скажешь?
- Да вот, хочу вас посетить...
- С какой целью?
- Да просто так...
- И что я должна ответить?
- Что ты очень рада, это так здорово, что ты придешь, мы будем очень рады!
- Знаешь, Денис сейчас диплом пишет, мы тебя никак не сможем развлечь. Вот приходила ..., так ей было скучно, она и ушла.
- Ясно. Ну ладно. Буду в другие места звонить. Пока.
- Пока.
С отчаянья стал звонить Каримовой:
- Таня?
- Да.
- Это Новиков.
- Ну привет.
Я молчу. Долго молчу. А что сказать?
- Ну что ты молчишь?
- Да вот, никто меня видеть не хочет.
- И правильно делают.
- Да?!
- Да.
- Ну ладно. Пойду домой.
- Ну иди.
- Пока.
- Пока.
Вот так я поговорил. Плохо мне. И тут же думаю, что это к лучшему. Такая определенность лучше. И это... Да это все здорово! Прекрасно.
Сегодня купил сардельки свиные три штуки и отварил их две и кушал с макаронами. Они очень были похожи на мужские половые члены. Я взял одну на вилку и засунул в рот, и попробовал представить себе, что чувствует женщина, беря мужской член в рот. Сарделька была теплой и мясистой. Очень неплохое ощущение. Варю сейчас последнюю, третью, вот и вспомнилось.
Днем поехал (впервые с осени!), предварительно позвонив от Вали, на велосипеде к Веренич. Взял у нее две книги почитать. Заезжал в Сапегу, Нестерову (никого не было). Отослал письмо Михайлову. Приехал домой, наелся пельменей (читая Кобо Абэ "Женщину в песках") и завалился спать. Проспал до вечера. Пришли Джим с Эдиком. Завтра - на работу. У Веренич пил ее чай и старался не смотреть на ее фигуру, когда она ходила передо мной. Много говорит про своего бывшего мужа. Джим не видел Люсю со дня презентации. Высоцкий, видимо, уехал в деревню с отцом.
Сегодня видел Ольгу Валерьевну, Шульмана, Лену и всех женщин ГЦК (копировал для шефа). Говорил по телефону с Артуром, видел Медведева (передал мне кассету), видел Нестерова - в машине проезжал по Толстого мимо меня (пойду к нему смотреть кассету). Жукам звонить, видимо не буду. Жанны дома нет (или что-то с телефоном?) А утром встретился с Высоцким. Короче, устал за сегодняшний день сильно.
Ночью Джим набирал Веренич. Приходила и Клемят, но меня дома еще не было. Художественный фильм получился вместе с Нестеровым, когда он, заговорившись со мной, вдруг случайно обнаружил, что идет прямой эфир с прокурором области Тарасовым, который должен был отвечать на его вопрос о украденном доме (Базан не печатает статью об этом уже два номера). И вот народный депутат Нестеров берет у меня велик (реквизирует фактически) и мчит на Скиф через фестивальные улицы по мокрому асфальту в сумерках и фонарях. И успевает застать там Медведева, Наташу (ведущую прямого эфира) и всех остальных. Картина интересна, напоминает дух повести "Полуостров Крым" (в джинсовом костюме депутат горсовета, пропуск на "СкиФ"; с моим "Идиотом" - игрушки, а дело с ворованным домом - не шутки). Интересна была атмосфера всего этого события. Все скифовцы узнали меня и приветствовали.
Несколько дней было очень плохо. От одиночества? Выбили из колеи несовершившаяся поездка к Исаченковым, пропажа Люси Клемят, Галки Жук отказ меня принять, пропажа Жанны, и известие о необходимости освобождать квартиру к июню. Вчера промаялся весь день перед телевизором, и сегодня история продолжается. Правда, уже легче от Люсиной публикации о презентации. Духовников уехал в Могилев (или в Гомель?). С Нестеровым пробуем допечатать еще 10 экз. №33 на продажу. Завтракал у Нестеровых, обедал у Высоцких. Вчера приходили Вас. Ив. с Высоцким, поддержали. Хотя от общения с людьми мало получаю удовольствия. Основное раздражение - от неспособности что-либо делать. Это 9 мая вышибло меня из себя. Надеюсь, что хандра пройдет. Люся своей заметкой в "Курьере" подбодрила меня сильно. Спасибо! Заходил сегодня с утра к Каримовым. Разбудил. Таня из-за двери сказала, что они еще спят и я пошел восвояси. Отцеплял свой велик от батареи и она открыла дверь и внимательно, кажется, с сочувствием на меня смотрела. А когда после Нестеровых поехал к ним опять (передать Юле №33 для библиотеки), дома была только Юля. И хорошо.
Читаю Юнга и вот что подумал в связи с этим: дневники свои я пишу, неосознанно опуская те вещи, о которых мне не хочется писать. Я лукавлю, заявляя о своей искренности, даже если "пишу всё". Уже несколько конкретных случаев, когда события, или ощущения, о которых бы надо было бы написать, остаются неописанными - по подсознательному нежеланию их описывать - так было с пост-марафонскими днями, так было несколько дней назад после звонка Галке и Тане, так было сегодня, после очередного опыта с ощущениями своего тела. Мы не можем быть объективны по отношению к себе. Можно постоянно приближаться к объективности, и все. Надо писать Колину контр. работу.
Приходил и уже ушел Джим. Спрашивал Люсю (не понял, в шутку или всерьез). Набираю Михайлова и строю иллюзии насчет HP 5L. Завтра, т.е. сегодня - на работу. Игорь договорился с Христофором о допечатывании 10 экз. №33. Надо уже ложиться спать.
Вчера не удержался, позвонил Вите - узнать что-либо о Жанне, куда она пропала. По словам Виты она, возможно, еще не вернулась с Волги. Но вообще она с ней практически не общается. Это - минус Жанне.
Вчера Юнг подвинул меня на идею, о которой стоит подумать: продолжать писать свои дневники. Но это дело только тогда будет значимым, если стремиться быть при этом абсолютно искренним. Возможна некоторая мистификация для обеспечения тыла (определяющая дневники как литературное произведение).
Бутылка пива в конце рабочего дня - это неплохо. Или просто все настроение - из-за встреч с симпатичными мне людьми: Люсей Клемят, Юлей и Таней Каримовыми, Светой из Сапеги, Костей Грамотным, Высоцким и Вас. Ив.? Нет, по настоящему могла сделать этот вечер только Каримова. И она его сделала:
- Я надеюсь, не только я ругаю тебя за твои маразматические дневники?
- Все ругают!
- Вот. Ладно. Пар когда выйдет, поговорим...
Она могла говорить любую чушь. Главное - она говорила со мной. И улыбалась. И называла Славиком. Вечер удался. А днем с дрожью в коленях шел в Курьер, как на ту гору. Люся посетовала, что зря я так с Базаном... (что - с Базаном? - не знаю). Они говорят, и я вижу, что они говорят чушь. Не думая. Я чувствую, что эта публикация - удалась. При этих словах Карл Густав Юнг просто бы улыбнулся. Всё это - такая мизерность! Эти слова больше значат, чем то, что они обозначают. Хочется взять и посмотреть, что же я такого написал в этих дневниках, что эти дамы трясутся? И чувствую, что туда просто не стоит заглядывать, надо жить дальше, ведь я ничего еще не написал, пяти строк таких, как у Кости: "И, открыв скафандр, своим дыханием согревал космос." Я ведь ищу не понимания и не благосклонности этих витебских людишек, мне очень хочется достичь того, на что я способен, на что были ОНИ способны. Лермонтов, Толстой, Достоевский, Набоков, Бродский. Вот о чем есть смысл переживать и плакать.
Вчера отпечатал у Христофора 160 стр. (на 10 экз.) с очень плохим качеством. Мог бы и все отпечатать, но уж очень грязные получаются копии. А сегодня Христофор обещал вызвать некоего Диму почистить барабан. С Нестеровым пошли ко мне домой в 10 часов вечера. Через Весту. Я устал сильно после вчерашних похождений по почтам и КВЦ и домой пришел никакой. А Нестерову хотелось, чтобы я ему смакетировал книжку его за час. И еще намеревался остаться у меня ночевать. Аристархович вчера тоже был в ударе - двинутый слегка молодой человек. А Духовников переживает из-за моего пренебрежительного отношения к своему "другу". Пустые отношения. С двух бутылок пива опьянели с Игорем и я нес разные грубости беспардонные в его адрес. Велосипед не дал в два часа ночи. Пешком пошел искать хулиганов. Скучно мне с этими людьми. Мне не скучно было бы с Исаченковым, Высоцким, Галей Ж.
Вчера приходили ко мне Грамотный с Высоцким. В.И. чуть позже подошел. К Духовникову приехал некий Аристарх. Костя выкупил у меня 10 пластинок с классической музыкой (утерялось значение этого слова - "классическая" и потому не очень мне уютно его использовать применительно к этой музыке - это слово больше гораздо значит применительно к музыке PF и Beatles). Лена сегодня особенно хороша в своем новом (?) костюмчике. Вчера все же не удержался и открыл "Витебские дневники" - посмотреть, что же я там написал такое, что возмущает людей. Начал читать с самого начала и так увлекся, что просидел до 3-х часов утра, прочитав до августа. Очень занятное оказалось чтение. Похоже по восприятию на мое прочтение "Поездка удалась-2" после письма Михайлова. И все равно - это мелкотемье, поверхностное скольжение по призракам жизни, к тому же выраженное заскорузлым, бездарным языком и сознанием. Каримова была не так далека от истины, назвав это писание (не без раздражения и, вместе с тем, подозреваю, не без стремления обезопасить себя от сестры и других) "маразмом". Да. Бред сивого мерина. Но как же они... набрал телефон Жанны. Было занято. "Наконец-то она приехала!" Но - набираю повторно - никто не поднимает трубку. М.б. она отключает телефон? Скрывается? Сегодня видел Каримову. Она - очень нервная, дерганая (это по таким очень мелким тонким движениям определяется). Она мне не нужна такая. Мне просто нужна женщина. Но из всех женщин она - одна из тех, которая мне нужна. Т.е. мне нужно добиться ее благосклонности. Нет... Мне нужно, чтобы она показывала, что она любит меня. Мне просто нужно, чтобы кто-то любил меня. Но ведь это - очередная тюрьма!
Вот уж сюрприз! - Галка С Денисом переехали на новую квартиру, а она оказалась в доме, соседнем с моим, и окна смотрят в окна (правда, сверху вниз, если смотреть из их квартиры). Замечательная у них квартира! И жалко, что мне приходится отсюда уезжать. Пока не знаю, куда. Они встретили меня так же тепло, как обычно, только, конечно, напряжение чувствовалось. (Или нет? - показалось?). Все равно, спасибо им за понимание, и Денису, и Галке. Очень жаль, что моя с ними дружба привязана к Трутень... И как тут быть? И еще жалко, что пишу это, и чувствую, что висит уже эта самая настороженность в выборе слов - а вдруг опять решу публиковать и эти записи! Нет, уж, хватит! Неужто нет ни на что больше сил, как только демонстрировать свое говно? Прошедшим днем - Площадь Свободы, 13:30 пусто; У Лены умерла мама: "Живи, Слава, и радуйся каждой минуте (сквозь отсутствие слез в глазах)"; занятие у Шишкиных и фраза Анны Павловны по Кирилину: "Неудачник!" Вряд ли это ее слово. Ленино-Артурово? Вся квартира уставлена пейзажами Никитича. Подумалось: "Анна Павловна - Никитич. Лена - Артур".
Моя все возрастающая мудрость скоро мне и слова уже не позволит сказать!
Три праздника в день - это много или мало? А постоянное угнетающее ощущение одиночества одновременно с этим на протяжение всего дня?
- Каримова в ГЦК, окруженная свитой из четырех высоких и красивых юношей.
- Ирина подходит и передает привет от Л.Н. из Голландии.
- Люся Клемят в сетке, под которой больше ничего, кроме пары молодых задорных грудей.
- Вечерний визит Коли Трифонова, симпатичного, такого обаятельного парня, с большим количеством прекрасного пива "Черный принц" в знак благодарности за контрольную по английскому.
Этого мало за день?! И что же мне так неуютно? Уж не Юнгу ли разобраться в моем бессознательном?
Виталик сегодня красиво заметил: "Неужели Коля наконец-то обратил внимание?" - по поводу ярко выраженной, уже давнишней симпатии к нему со стороны Л.Р. Было весело и хорошо сегодня. И одиноко.
Беллетристика. После Грофа, после Юнга, после Гумилева всё - беллетристика. Красивые слова. Fiction. Фикция. Хотя вот Достоевский...
Я хожу из комнаты в кухню, готовлю чай, иду за компьютер и боюсь посмотреть в окна дома напротив - светятся ли там окна квартиры Галки и Дениса?
Она сказала "маразмэ" с ударением на "э", чтобы уничижительно сказать уничижающее слово.
Полное ничтожество этот К.М. в своих "трактатных думах". Особенно его ничтожество смердит, когда он позволяет себе судить писателей, психологов...
Открывашка с деревянной ручкой, очень подходящая для анального секса.
Вернулся от Г. и Д. - постриженный и согревшийся. Все-таки мне нужно (наверное, всем нужно) такое человеческое общение. Мне было хорошо с ними, вот уж не знаю - им со мной было ли так же хорошо? Кажется, Исаченков еще раньше это начал испытывать: он приходит к людям и делает им праздник, потому что он не переносит ощущение того, что он может быть кому-то в тягость.
Идея возникла несколько дней тому назад: издать отдельной книгой свои дневники. С самого начала, все. Ведь факт остается фактом - журналы раскупились. И уж не знаю, благодаря какому материалу, но уж можно представить, что и благодаря дневникам 96 тоже. Или просто - продолжать публиковать их в Идиоте?
Перед пробуждением видел такой сон: Мы с Высоцким, почему-то голые и чистые (после бани?); он стоит, я сижу, разговариваем. Причем без напряжения, как старые добрые друзья, что называется - "душу в душу". И вдруг у меня появляется желание подойти к нему и взять его меленький, чистенький членик в рот. Из любви к нему. И я приблизился и уже приближался, но в последнем движении не взял, а просто поцеловал область бедра на том уровне. Потом, взял один из пальцев его руки и начал посасывать, ну чисто как это может делать женщина. Я был собой, но это были чувства женщины... Но что же меня остановило поласкать его член? Вот такой вот сончик...
Одна надежда на Жанну.
Написать рассказ-исповедь.
Ветрова, оказывается была женой этого самого Афиногена. Он же - давний знакомый Высоцкого, который ему первому дал смотреть свой первый (фантастический) роман, видимо тот, что мне очень понравился впоследствии. Сегодня решился вопрос с редакцией, благодаря Вас. Ивановичу и "Западной Двине". Сегодня же виделся с Сашей Маханьковым.
Интересная в воскресенье перебивка в настроении произошла: Промаялся часов до 16-ти с ощущением крайней потребности в женском теле. Решил ехать на вокзал просить у местных женщин помощи. Взял с собой бутылку пива и поехал на велике (и еще около 200 тыс.) на вокзал. Предварительно решил заехать к Высоцким позвонить еще раз Жанне. И, оказавшись у Высоцких, поговорив с Таней, все это настроение улетучилось бесследно (Жанны до сих пор нет) А после поехал к В.И. смотреть "Западную Двину". В.И. остается во многом загадочным. Не говоря при этом, конечно, что каждый из нас является загадкой уже для самого себя. При расставании вчера после ничего не значащих фраз он обронил: "Трудно. Осталось лет двадцать... и надо что-то делать стоящее..." То, что В.И. отдает мне помещение на В.-Интернационалистов - это хорошее дело с его стороны (надеюсь, что обоюдовыгодное).
Третий разговор интересный с Духовниковым, что мне запомнился за нашу с ним совместную жизнь, открывающий что-то новое в этом человеке: о его графике: "Новиков, заметь, у меня нет ни одной помарки или подтерки - ни в карандаше, ни в туши. В карандашной графике я не пользуюсь стеркой вообще".
Получил реальную информацию от своей Хамбиды - она мне вычислила, где сейчас Денис с Галкой. Они - на дне рождения у Геры.
Переезд, видимо, планирую 31 мая.
О Москве много бы надо написать, но устал сильно и недосуг - много дел. Скотч - гениальное изобретение человечества. Получил ключи от Вас. Ивановича. Буду жить дальше. Видимо, поедем в субботу к Исаченковым.
Все, больше нет времени. Набираю Михайлова.
Читаю Юнга. Прелесть!
Опять, заставляя себя, и сознательно! - иначе все забуду! А так отблагодарится сторицей! - открываю дневник, чтобы записать хотя бы телеграфным стилем произошедшее сегодня. Обзвонил всех, многих своих знакомых и пригласил их 31-го на праздник Передвижения. Утром сделал дубликат ключа. День на работе странный. Паншина не было. Звонил Исаченковым - завтра приезжают в Витебск утром. М.б., заедут. Приятно. Позвонил Жанне и она готова со мной встретиться в воскресенье. А я почему-то весь сегодняшний вечер воображал, что она придет сегодня, т.е. в субботу. Вот недотепа! Тем не менее, надежда на ее визит воскресный меня очень согревает. Вечер прошел в "Западной Двине" (ЗД) с Цвиками, Высоцким, В.И. и Борисовым. В.И. балагурил, как всегда, ничего нового. Правда (но это было уже позднее, у меня дома за чаем), рассказал о своей поездке в Уфу и о пении цыган в зале ожидания на какой-то глухоманьской ж\д станции. Красиво. Видимо, у него этот рассказ уже написан. Пили водку, ели ветчину, Цвика общался с В.И., я молчал и мне это нравилось. Вас. И. все же хороший, но можно понять его Таню, которая уже давно устала от его балагурства. Сложный человек Вас. И. И загадочный. Приятнее всего был Цвика - прост и без фальши, хотя и ему приходилось слегка потакать Вас. Ивановичу. Не могу не вспоминать Исаченкова - как все-таки он мне нравится! Молодец, Артур!
У Духовникова сегодня в гостях были очень красивые молодые люди. Послушали Володино пение и ушли. Володя на заказ не очень хорошо пел. Но однажды я дождался - мурашки пошли. На какой же это песне? Вспоминал Залесскую. А вот и неожиданность - Вас. Ив. рассказывал свой рассказ о командировке и я почувствовал (слабые, но!) были!. Т.е. не только от музыки. А просто от слов. Нет, это он читал стихи. Кажется Евтушенко. Понравился сегодня, что все-таки восстановил баланс в словах о Евтушенко. Приятно. Молодец. А то ведь дрянь какая-то получается! Нет, сказал и очень много хорошего про поэта. Диалектично говорил. И это правильно. Не нравится в Вас. И. моментальные повертыши в угоду настроениям аудиторов. Или - тут гораздо более серьезно - психотерапевтическая политика? Что Влада хочет услышать, то он и говорит. С В.И. поговорить, так можно плюнуть и сказать себе: зачем спрашивать совета, ведь сам же можешь додуматься! И В.И. просто помогает тебе найти ответ в самом себе? М.б. Тогда это - мудро. Сегодня утром в бухгалтерской школе ребенок с плачем отказывался куда-то идти и мне было больно. Я очень остро воспринимаю детский плач. Мне становится очень плохо. Только Достоевский умел описать боль взрослого человека при виде страдания ребенка. Цвике очень нравится романс цыганский из "Идиота" со Смоктуновским. Надо бы тот фильм еще раз посмотреть, по мотивам "Идиота", что я смотрел около месяца назад. В целом день прошел впустую. Для журнала. У Лены муж стал зав. кафедрой. Она была хороша сегодня. И я чувствую, что дневники мои читают и интересуются. Это была удачная публикация.
Женька копирует Свету. Это не нравится Высоцкому (Высоцкому не нравится, что Женька становится похож на Свету).
Утром (только проснулся) видел сон, как я шуганул (?) двух пацанов и они побежали через дорогу и одного из них сбило мотоциклистом. Мотоциклист тоже упал, но просто - развернувшись. Подбежали люди (все вижу как в кино, отчетливо и непредсказуемо). Мальчика как будто понесли в медпункт. И я решал, пойти ли в свидетели или нет - это же я их послал на смерть и надо было быть свидетелем.
Муссолини(?)
Дали - сновидения
Исаченков - бессознательное
Книгу из одного стихотворения
Log Key - палец отрубить и человек не пройдет в здание.
Думаю о предстоящей встрече с Жанной. Уже уверен, что у нас с ней очень мало общего и вряд ли возможны естественные между нами отношения, но в состоянии такого отчаянного одиночества цепляюсь за соломинку и надеюсь на теплоту. Будет игра? Война? Или дружба? Подозрителен ко всем без исключения. Все-таки думаю и о Каримовой, с сожалением о несостоявшемся. Жаль.
За полночь зашел разговор о справедливости по отношению к творческим людям. Я оказался максималистом, заявляя (по Хайеку), что все выражается в деньгах, и (по Грофу) мир устроен справедливо: сильнейший побеждает. С точки зрения космоса - все, что творится у нас на Земле - справедливо. Это зависит от того бога; короче - растение - насекомое - млекопитающее - человек - космос. Человек по отношению к растениям и насекомым - бог. Продолжаю читать Юнга и получаю большое удовольствие. Мне показалось, что после спора о справедливости остался между нами (между мной и Артуром и Леной) легкий осадок. Следующий день был тусклым - смотрел "Reinman" и "DOORS".
Было приятно обнаружить, что я попал почти в центр листа почти точно, на 3 миллиметра ошибся. Это Артур какой-то тест проводил.
Артур по моей просьбе почитал несколько страниц из своего дневника за 1996 г. У него - 365 страниц этих дневников. Можно ли их опубликовать все? Они сдержанны и обстоятельны. Надо попросить все же эти дневники для публикации!
Есть желание и душевная настроенность на достижение внутреннего порядка и гармонии. Пришла в 17:00, опять без Сезама. Маленькая. Подала ручку. Наверное, была не прочь обняться со мной или что-то в этом роде. Я мешкался. Она не удручалась. "Ямщик, не гони лошадей". Мне комплимент за хороший внешний вид. Спасибо, но что мне от этого внешнего вида? Когда внутри - хаос и сумятица. Конечно, ей многое дало общение с разными шведами-немцами в Новозыбково, и конечно, неплохо то, что она написала и прочла. Я сначала дивился - оказывается она неплохо читает, и только потом дошло, что ведь она рассказывала при первой встрече, как она собиралась быть актрисой. Вряд ли стоит много писать об этом вечере - ничего особенного. Любви нет. Просто есть человек, который мне симпатичен (как очень многие) и который не скрывает симпатии ко мне. Вот и все. Ходили с ней в "Зап. Дв.", ее водил вместо кошки, посмеялись. Стул железный, свой неприятный талисман, перенес туда. Непознанная территория - это о ее теле. Слегка пухловатые бедра. Но где же грудь? Слишком широкая рубашка и грудь даже не угадывается. Только что из Курьера, куда зайти не пришлось. Всех увидел в коридоре: Сережу Кочетова, Люсю, потом подошел ее муж, и в коридоре же сидел Пукшанский (как Ленин). Всех пригласил 31-го на праздник Передвижения. Что мне очень понравилось - я говорил с ребятами и смотрел им в глаза. Это здорово! Я знаю, что это мое состояние сегодняшнее - это благодаря Жанне, нашей с ней встрече. И уже за это я ей благодарен. А война, предстоящая, что ж, не в первый раз. А вдруг - на этот раз - не будет войны? Вдруг - вот утопия! будет как с Леной Московской? А Достоевский как никто был близок в свое время к пониманию человека. Просто у Вас. Ив. и у меня разные интересы в чтении. Чего он хотел бы от Достоевского? Красиво звучащих фраз, красиво построенных мыслей? Лака и парфюма? Пусть читает Блока и Набокова. А Достоевский - это в первую очередь психолог и психолог высшего порядка. Гениальный психолог Ф. Михалыч. А когда я, проводив Жанну, посадив ее в автобус, пришел домой, там был Джим. Мне понравилось, как вела себя Жанна с Духовниковым. А он все-таки недобр. Видимо, как и я по отношению к его девчонкам. Насмешлив. Жанна без подковык, без шпилек - и не понимала, кажется, подвохов. Открыта и наивна? Жанна читала свои молитвы как подарок для меня. Так и сказала.
Вот, благодаря этому невежде Михайлову, остро прочувствовал тот пример, который Юнг приводит, чтобы показать, что человека лечит не слово, а терпеливое умолчание некоторых, очевидных для психоаналитика и неприемлемых для пациента оценок его состояния. Бесполезно Михайлову объяснять, какой маразм он создал из своих невежественных построений и эклектичных заимствований. Если повезет (ему), он сам осознает в конце концов это. Так и мне никто не скажет правды по поводу моих "маразматических" дневников. Пока, если Бог вразумит, не пойму это сам.
Красивая девушка Ида пришла с Духовниковым. И ушла.
К моей радости, читая Хайека, Юнга, Гумилева, обнаруживаю в себе чувство восхищения новыми для меня непознанными Землями, в которых так много удивительных открытий предстоит мне совершить. Это радует. Огорчает, что не читал это в молодости. Основное огорчение было в восьмидесятых, по прочтении Библии (спасибо Меньшикову) - как удручает, что я не мог читать эту потрясающую книгу в юношестве!
В каждом дне проходит столько событий, больших и малых, что необходимо много потрудиться, чтобы записать их все. Но никакого трудолюбия не хватит, чтобы описать поток сознания, что несется через весь день. "Улисс"? Может быть. Хотя это просто литературное произведение, не научный труд. Как записать то, что грубо меняется, как только начинаешь это записывать? Это должен быть наблюдатель? Диктофон?
Получил письмо из РНБ. Они готовы покупать свежие Идиоты. Приятно.
Говорим по телефону и рисуем разные почеркушки. Лучше всего для чистоты эксперимента подкладывать под руку говорящего по телефону чистый, нелинованный лист бумаги.
Сходил в обед на выставку Кириллина. Сама выставка произвела странное впечатление: ничего в картинах я не нашел, кроме приятных цветовых сочетаний, а после выставки - удивительное настроение - словно как верующий в храме побыл. Хорошо на душе, думается спокойно и не спеша. О сынишке, о самопознании, о смерти и жизни. Слова и мысли побежали в голове и мне было хорошо идти по ул. Суворова вниз и всему я был рад по дороге.