- Слышал? - поднял указательный палец Борис Николаевич.
- Что? - Леонид Николаевич ничего не слышал, он был немного слаб на ухо, к тому же - прибой.
- Крик какой-то, что ли...
- Показалось, наверно. А может, Коле что надо...
- Коля, поди, ещё не скоро вылезет. Дорвался до дармовщинки... А мне, Лёнь, надо сказать, и поднадоело уже. Тоска смертная. Это что ж получается? Мы втроём всю пенсию тут сидеть будем?
- Коля к своей пошел? Не видел?
- Верно, к своей. Любит он её. Так ты не ответил насчет пенсии?
- А что я, Боря, могу тебе ответить? Думаешь, обошлось?
- Да нет, не думаю...
Братья сидели на обласканных и избитых волнами камнях, в излюбленном своём месте, где береговая линия делала крутой изгиб вглубь острова. Если бы у них был свой флот, здесь наверняка была бы маленькая гаванька, но флота у них не было... Зато чуть выше, в расщелине, стоял аэрофургон, способный за несколько часов пересечь океан; и сам этот факт давал основания предполагать, что со временем соблазн вернуться в большой и шумный мир станет столь велик, что с ним станет просто невозможно совладать. А посему, лучше бы аэрофургона, как и флота, у них не было. Леонид Николаевич предлагал было его утопить, но брат с Колей запротестовали, а Леонид Николаевич не стал настаивать.
- Тоска смертная, - вздохнул Борис Николаевич.
- Тебе-то чего тосковать. Сходи, Жанну проведай. Она, правда, только на прошлой неделе посажена, но уже должна созреть по идее... А там глядишь - и Анфиска поспеет...
- Всё одно, тоска...