- У меня всё время создается такое ощущение, что на острове, кроме нас, кто-то есть ещё, - заявил вдруг Борис Николаевич, после того, как над островом растворился последний аккорд скрипичного концерта Василия Погорелова.
- Не дури голову, Боря, - отмахнулся Леонид Николаевич. Братья сидели в беседке и похмелялись "Тархуном" со льдом, только что извлеченным из холодильника.
- А вот это - что по-твоему?! - Борис Николаевич указал пальцем на стол.
- Не понимаю тебя. Что ты имеешь в виду?
- Вот здесь, именно на этом месте, должен лежать крохотный кусочек пищи. Ведь за этим столом мы пировали, как только прилетели сюда. Ты помнишь, мы в тот день ели "сердце фауры"? Так вот, кусочек этого блюда выпал тогда у меня изо рта. Я очень хорошо это запомнил. Куда же он, по-твоему, делся?
- Может... птички?
- Да... О птичках я почему-то сразу не подумал... А они здесь есть?
- Наверно, есть... Правда, я не видел... Да успокойся ты, Боря. Кто ещё тут может быть, кроме нас?
Но Борис Николаевич не унимался.
- А вот! - закричал он, указывая на след босой ноги.
- Действительно... - согласился на этот раз Леонид Николаевич, накренив голову внимательно рассматривая дактилоскопию чьей-то стопы. Определив размер (оказался 42), он озабоченно посмотрел на брата и, в пользу присутствия на острове постороннего, высказал такое своё замечание: - И ведь столовых приборов на месте не оказалось...
- А крик! Помнишь, Леня?
- Помню-помню... Я его ещё не расслышал из-за того, что слаб на ухо... А вот, смотри! Ещё... - Леонид Николаевич указал на банку водоэмульсионной краски, - Кто-то открывал её!
- А вот и кисть! - подхватил Борис Николаевич, и тут же увидел исправления на транспаранте: - А! Вот зачем понадобилась краска! Кому-то не понравилось, как слово написано! Вот ведь хулиганьё! Лишь бы испортить!.. Хорошо ведь было написано... Да...тут явно кто-то похозяйничал... Может быть, Коля?
- Ги-не-та-ли-и, - прочитал Леонид Николаевич.
Потом произнес, как надо: - Ге-ни-та-ли-и... Проверочные слова - "гений", "Гениральный"... Правильно я говорю?.. Нет, думаю, не Коля. Он у меня неграмотный и вряд ли бы додумался исправлять то, что не им писано.
- Кто же тогда? Может... Карлович?..
- Так я же Коле сказал, чтоб он его - чики-чики!
- А вдруг он его - не чики-чики?
- Кто?! Коля?! Да что ты такое говоришь...
- Но больше и подумать-то не на кого...
- Ай, Борь, не дури ты мне голову. Чепуха всё это. Ты мне лучше скажи...
- Но, факты, Леня! Факты! Вот давай вызовем сюда Колю и спросим!..
В этот самый момент Коля, пошатываясь, вывалился из зарослей.
- А мы только-только тебя вспоминали, Николай, - объявил Леонид Николаевич.
- То-то меня икота разобрала. Никакого спасу нет. Ну как вы тут? Пъянствуете, смотрю.
- Пьянствуем. Налить тебе граммулечку?
У Коли засияли глаза от такого предложения, но Борис Николаевич яро запротестовал:
- Нет, нет! Ни в коем случае!.. - и тут же осекся. Когда его попросили объяснить - почему он возражает? что плохого в том, если Коля пригубит граммульку "Тархунчика"? - он не смог сказать ничего вразумительного в своё оправдание, но чтобы замять эту тему, вылил себе на голову свою рюмку и громко засмеялся. Потом предложил поиграть в прятки и принялся тыкать во всех по очереди пальцем, произнося считалку:
- Как-на-море-окияне-в-жопе-выросли-тюльпаны. Раз-два-три-четыре-пять-выходи-из-жопы-вон!..
Получилось, что вадить должен был Коля. Коля уткнулся своим мордоворотом в холодильник (и откуда, спрашивается, взялся?) и принялся считать, как было условлено, до двадцати. Братья же бросились врассыпную и вскоре притихли, каждый в своей канаве.
Довольно долго пришлось Леониду Николаевичу дожидаться, прежде чем его найдут. Он даже успел немного вздремнуть, а как только проснулся, так тут Коля его сразу и застукал. Леонид Николаевич и мысли не мог допустить, что пока он сидел в своем убежище, у Бориса Николаевича, который специально для этого и затеял игру в прятки, а посему особо и не прятался, с Колей возник целый диспут; и что Коля, поначалу категорично отвергавший буквально всё, что предлагал Борис Николаевич, мало-помалу стал с ним в конце концов кое в чем соглашаться, пока не согласился во всём окончательно; и тогда они пожали друг другу руки.
После имевшего место рукопожатия, игра продолжалась еще довольно долго.
- Раз, два, три... - Очередь вадить была - Леонида Николаевича. Он добросовестно досчитал до двадцати, предупредил: - Я иду искать. Кто не спрятался я не виноват. - и - пошел...
Видеть удаляющийся от острова аэрофургон он, разумеется, не мог, поскольку Коля пилотировал его с противоположной стороны острова. Что же касается сотрясения воздуха, возникшего при преодолении фургоном звукового барьера, то Леонид Николаевич в этот момент с удовлетворением отметил про себя, что взрывное устройство наконец-таки сработало, разметав, вероятно, могилу Крумлича, где бы она ни была и что бы собой ни представляла, в пух и прах.