Политическая обстановка к выходным накалилась до предела. Ожирелов не мог смириться со своим, фактически, поражением. Он рвал и метал. Антип Франциевич лично уговаривал его повременить с какими-либо перестановками в правительстве, обещая что-нибудь к выходным придумать. Но Ожирелов слабо реагировал на эти уговоры, и, если бы не звонок Анания Аполлинарьевича, то в лучшем случае, всей команде пришлось бы искать для себя новую работенку.
Ища выход из создавшегося положения, Ананий Аполлинарьевич поручил Антипу Франциевичу собрать закрытое совещание и определиться, какие следует принять меры по данному вопросу. В связи с его важностью он сам обещал присутствовать на этом совещании.
Заседание было назначено на субботу и проходило оно в кабинете Антипа Франциевича при закрытых дверях. Присутствовали все без исключения, в том числе и Орест Климович, получивший во время событий в ночь с 22 на 23 августа три огнестрельных ранения.
Вопрос был поставлен ребром: "Как быть?" Не найдя на него ответа, собравшиеся решили позвонить самому Ожирелову и спросить у него. Разговаривать с Ожиреловым было предложено Антипу Франциевичу.
- Болеслав Африканович?
- У аппарата.
- Антип Франциевич беспокоит. Какие планы на эти выходные?
- Я, Антип Франциевич, извините за резкость, не хочу с Вами разговаривать. По крайней мере, до тех пор, пока Вы не выполните обещанное. Даю Вашей команде еще три дня...
Ожирелов бросил трубку.
- Н-да... - вздохнул Ананий Аполлинарьевич и повторил звонок лично.
- Болеслав. Что же ты это горячишься?
- Я, между прочим, Ананий Аполлинарьевич, поверил именно Вашему слову. И если я буду вынужден пойти на крайние меры, не обессудьте. И, простите, мне сейчас некогда...
- Подожди-подожди, Болеслав. У меня к тебе конкретное предложение: давай соберемся, обсудим всё как следует, глядишь и найдем выход из положения. Нельзя же так, вот, сгоряча решать такие важные государственные вопросы.
- Но мне и вправду - некогда! Сегодня у меня парламентский час, потом пресс-конференция перед иностранными журналистами, а ещё ребенка надо забрать из школы, он у меня во вторую смену учится - так не удобно...
- Ну поручи всё это кому-нибудь! Неужели у тебя там людей нет?! Мы тут у Антипа в кабинете собрались.
Но если угодно, можем рвануть куда-нибудь - покутить...
- А что вы взяли?
- "Иссинди" и "Тархун". В нашем ничего больше не было. Забеги, глянь - может в ваш завезли что импортное...
- Ладно, уговорили. Ждите. Скоро буду... Алё! Только я с собой двух телохранителей возьму.
- Вот так надо разговаривать с людьми, - удовлетворенно произнес Ананий Аполлинарьевич, кладя трубку.
Далее события развивались самым естественным образом: выпили, закусили, выпили, закусили, выпили, закусили, выпили, закусили, выпили, закусили, выпили, закусили, выпили, закусили, выпили, закусили, выпили, закусили, выпили, закусили, потом еще раз выпили и поехали кутить. Разумеется, на природу.
И угораздило ж Колю посадить свой аэрофургон именно на этой природе! А всё из-за Бориса Николаевича! Его приперло по большой нужде, и он чуть высидел, пока перелетали океан. Хотел даже открыть дверцу и совершить бомбометание прямо в полете, но потом всё же передумал. "Дотянем до леса - решили друзья" - запел, а между слов очень сильно ругался в адрес конструкторов, не предусмотревших в летательном аппарате нужник. Ну а скоро океан перелетели, а пока затормозили, оказались уже посреди континента...
"Наша команда" встрече с Колей неимоверно обрадовалась:
- Коля! .. твою мать! - закричали все в один голос. - Где ты, пёс, шлялся? Мы из-за тебя чуть все под откос не полетели... А где Леонид Николаевич?
- На острове остался, - лепетал Коля.
- Так ты что? Оттуда?
- Да...
- Давай! Разворачивай и - обратно!
- А... как же Борис Николаевич?
- Какой Борис Николаевич? Где Борис Николаевич?
- Он посрать пошел.
- Пускай срёт. Полетели.
Пьяная, оживленно галдящая компания набилась в фургон.