Уже смеркалось, когда Васька покинул свою утешительницу. Он прекрасно осознавал, что ему необходимо давно уже было вернуться и тем самым успокоить Анфису, которая, поди, волнуется, места себе не находит... Но первым делом он направился к Жанне...
Поистине жуткое зрелище предстало его взору. Истерзанная, вся в синяках и ссадинах, с повыдранной листвой, фаура не подавала никаких признаков жизни...
- Ничего... - Васька положил на изуродованный кожно-лиственный покров жертвы группового изнасилования свою ладонь, и фауру буквально передернуло, - Ничего, Жаннет... Оклемаешься... А я что-нибудь обязательно придумаю к следующему их визиту. Бля-буду...
Потом Васька вернулся к беседке, налил себе целый стакан водки и выпил. Подобрал со стола крошечный кусочек пищи, внимательно рассмотрел его и бросил себе в рот. "Сердце фауры" - отметил про себя - "нежнейшая плоть нежнейшего существа, буквально тающая у Вас во рту и вызывающая фантастические вкусовые галлюцинации..." И Васька действительно представил себе Анфису - ту, двуногую и двурукую, с пышными огненно-рыжими волосами, в любимом своём перламутровом платье - победительницу конкурса гармонии и очарования... Ему представлялась их свадьба; как они вдвоём выходят из дворца бракосочетаний, садятся непременно в Игорьковый антикварный лимузин и едут в Старый Город... И много-много чего ещё представлялось, и всё это он видел будто бы наяву. А потом подумал, что сегодня, фактически, состоялась его первая брачная ночь, и что Анфиса-фаура теперь как бы его законная жена... И его немножко мучили угрызения совести, за ходку к Сусанне, хотя он там ничего лишнего себе и не позволял - не до того было.
Васька нарвал огромный букет цветов и, взвинчивая искусственно себе настроение, отправился к своей бесконечно любимой...
Он не верил. Он думал, что просто не может найти то место. Но он нашел его... Нашел место, но ЕЁ - АНФИСЫ - ТАМ НЕ БЫЛО!..
Разве мог Васька поверить, что нечто бесформенное изуродованное и окровавленное - это и есть ...
И в этот самый момент он, словно каплю расплавленного металла ощутил внутри себя подобранную со стола крошку изысканного деликатеса. Так вот кусочек ЧЕГО перепал Ваське с барского стола!..
Пень... Пень и невостребованная гора божественной плоти, из которой вырезали лишь самый лакомый кусочек - сердце... Вот все, что осталось...
Нутро Васькино воспламенилось адским пламенем, земля под его ногами дала страшный крен - она падала прямо на него, но прежде чем упасть, Васька успел сделать несколько шагов и... Рядом с ним, в траве, лежал Игорёк, который, оказывается, был ещё жив. Васька совсем забыл про своего друга, забыл в тот самый момент, когда фаура-Анфиса скинула того с себя и выглянула из своих, тотчас засиявших от счастья, недр. Ещё бы! Они увидели друг друга! И конечно, им было не до Игорька... Да ведь Игорёк был мертв!..
Васька поднял ему голову, спросил:
- Ты слышишь меня? Ты видел, кто это сделал?
Игорёк открыл глаза...
- Вася...
- Ты видел, кто это сделал? - заладил одно и то же Васька, но Игорьку было очень трудно говорить.
Васька понял, что всё равно ничего от него не добьется и, вставая в задумчивости, выронил его голову из рук - та, стукнувшись о камень, издала гулкий звук. А Ваське вдруг четко вспомнилось, как он поздоровался с Якобом Ароновичем, попавшемся ему утром навстречу...
Ну конечно! И в руке у него был здоровенный тесак...
Якоб Аронович просто решил сделать приятный сюрприз для своих в надежде на ещё какую дополнительную награду. Разумеется, никто из остальных и не заподозрил, что появившийся на столе привычный деликатес на сей раз - человечина. Ведь "сердце фауры" всегда привозил с собой в достаточных количествах Леонид Николаевич, а у него для этой цели была целая подпольная плантация растений Крумлича, скрещенных со свиньями. На сей же раз стечение обстоятельств лишило его возможности позаботиться о коллективе, и если бы не Якоб Аронович, бывший воин-интернационалист, известный своей смекалкой, золотыми руками и кулинарными способностями, то высокопоставленная братия могла бы остаться и без вкусненького...
- Вася... - простонал Игорёк, снова приходя в себя.
Васька рухнул перед умирающим другом на колени, его душили слезы, он не мог говорить. Но Игорёк ещё мог:
- Вась... Вась...
- Чего тебе?
- Где... ты... оставил... лимузин?...
- Возле бассейна в Старом Городе. Прямо у большого дуба...
- Я... там... был... и не видел. - были последние слова Игорька.
Хороший он был парень, Игорёк...