После публикации книги "Белорусские хроники, 1941 год" (1-е издание - 2006 год, 2-е - 2011) я надолго выпал из темы, но в 2023 году у меня появилось время обновить и уточнить свой текст. То, что можно и нужно было, я уточнил и обновил; это в первую очередь касалось подраздела "Оборона Полоцка" 2-й главы и 3-й главы "Смоленское сражение".
Теперь у меня появилась возможность подробнее описать боевые действия на северном фланге Западного фронта в июле-начале августа 1941 года. При написании своей книги в 2006-11 годах я их не изучал, потому что всё-таки это выходило за пределы Беларуси (основные события происходили в районе Себежа, Невеля, Великих Лук), у меня было мало информации, теперь же благодаря усилиям историков и краеведов информации стало на порядок больше.
Однако нельзя сказать, что опубликованные материалы сильно продвинули нас в понимании логики тех событий. Всё-таки подробностей не хватает, многое по-прежнему не известно, это оставляет пространство для фантазий, продолжается перенос из книги в книгу старых, уже разобранных и исправленных ошибок. А ещё очень мешает пафос "нашей Великой Победы", который до сих пор не позволяет разглядеть реальные события.
Между тем июль 1941 года - это был очень динамичный период войны, где важен каждый день. Речь шла о неуспехе (я бы не использовал слово "провал") плана "Барбаросса" и о необходимости его корректировки или даже о смене германской стратегии. Немецкое верховное командование не видело в смене стратегии большой проблемы - оказалось, что оно ошибалось. Но мне важнее анализ действий советской стороны: почему всё получилось так тяжело и кроваво?
В процессе написания этой главы я быстро выяснил, что описание боевых действий на северном фланге Западного фронта следует начинать с поражения советских войск в Прибалтике. А важнейшая причина поражения советских войск в Прибалтике в книгах, написанных на эту тему на русском языке, не упоминается, словно её нет (проблема "незамечаемого слона в комнате"); исключение составляет разве что книга моего покойного товарища Д. Егорова ("1941 год. Разгром Западного фронта", 2008). Общепринятое описание Приграничного сражения в полосе Северо-Западного фронта - это внезапное нападение вермахта и "упреждение в развёртывании", это спешные (безуспешные) советские танковые контрудары под Алитусом и Расейняем, это бои за плацдармы на Западной Двине вторым эшелоном фронта, особенно хорошо описаны бои в районе Двинска (Даугавпилса)…
Мне показалось, такой подход искажает ответ на главный вопрос: в чём причина поражения Северо-Западного фронта и почему вермахт так быстро вышел к Ленинграду?
Было! Было "упреждение в развёртывании"! - Я беру этот аргумент в кавычки, потому что даже те, кто его активно продвигают, не понимают до конца, о чём они говорят. А они говорят в пользу того, что как раз яростно отрицают: что два тоталитарных режима независимо друг от друга готовились к нападению. - Если вы сами не собираетесь напасть, как противник вас не "упредит в развёртывании"? А если вы не собираетесь напасть первым, то противник обязательно упредит вас в развёртывании, и как вам при этом не иметь плана стратегической обороны?
Сейчас уже очевидно, что как раз никакого стратегического планирования обороны у военно-политического руководства СССР не было. Термины "Белорусская стратегическая оборонительная операция" и "Прибалтийская стратегическая оборонительная операция", которые насильно имплантируются в современную историю Второй мировой войны, как раз призваны закамуфлировать этот факт. А если заблаговременно не готовиться к обороне, если не иметь плана стратегической обороны выиграть в современной высокотехнологической войне невозможно!
Ещё был фактор слабой оперативно-тактической подготовки советских командиров, особенно дивизионного, корпусного, армейского и фронтового звеньев - РККА полностью разорвала связь с Русской императорской армией, советские командиры и командующие были на поколение младше своих немецких визави, имели на порядок меньший командный и штабной опыт, кроме того, они вознеслись наверх в результате массовых репрессий среди командного состава РККА, и их отбор шёл не только по принципу профессионализма. Фактор слабой оперативно-тактической подготовки советских командиров выявился уже в ходе первой "серьёзной" войны, которую вела сталинская РККА: советско-финской войны 1939-40 годов. Но только 1941 год ввёл "нормальные военные" критерии отбора, и этот отбор прошли далеко не все командующие начала войны. - А это всё кровь, кровь, лишние потери…
А ещё был фактор массовых репрессий в руководстве советских ВВС как раз накануне и в первые дни войны. В числе арестованных вскоре после начала войны и позже расстрелянных - командующий ВВС Северо-Западного фронта генерал-майор А. П. Ионов. Генерал-полковник А. Д. Локтионов, первый командующий войсками Прибалтийского особого военного округа (в июле-октябре 1940 года), а до того - зам. наркома обороны СССР по авиации, был арестован 19 июня 1941 года и расстрелян в октябре, вместе с другими военачальниками-"врагами Родины". - Всё это не способствовало улучшению организации действий советской авиации…
Но у разгрома Северо-Западного фронта была ещё одна важная причина, тот самый "слон в комнате", которого пытаются не замечать и не описывать.
На чём строился расчёт, что согнанные в Красную Армию подневольные солдаты и офицеры - граждане оккупированных СССР в 1940 году Литвы, Латвии и Эстонии будут защищать Советскую власть? Сейчас хорошо известны репрессии против высших офицеров армий балтийских государств и отстранение от командования даже тех, кого считали лояльными, за несколько дней до 22 июня.
Современный историк А. Исаев привёл в своей книге "Иной 1941 год. От границы до Ленинграда" воспоминания начштаба 29-го Литовского территориального корпуса: "Незадолго до моего приезда (он прибыл в штаб корпуса 19 июня 1941 г. - А. Исаев) было арестовано около 300 человек офицерского состава из-за неблагонадежности. Кроме того, по информации особого отдела корпуса были заготовлены списки на две с лишним тысячи человек сержантского и рядового состава, которые подлежали изъятию из частей корпуса…"
Аналогичные репрессии накануне войны прошли в 24-м (Латышском) и 22-м (Эстонском) корпусах. Это сильно повлияло на настроения среди личного состава, которое и без того было не в восторге от "социалистических преобразований" на их Родине. Солдаты и офицеры, собранные в советские "территориальные" корпуса (22-й Эстонский, 24-й Латышский, 29-й Литовский; 179-я, 180-я, 181-я, 182-я, 183-я, 184-я стрелковые дивизии и корпусные части), совершенно не собирались быть "пушечным мясом". "Пушечное мясо" можно эффективно использовать в наступлении, но что будет при внезапном нападении противника? - Очевидно, что начало войны получилось совсем не таким, каким его видело и планировало советское военно-политическое руководство. Неготовые к внезапному нападению вермахта, лишённые моральной поддержки на оккупированных территориях, имевшие в своём составе ненадёжные "территориальные" соединения и части, войска советского Северо-Западного фронта были обречены на разгром. Тем более что первый удар вермахта был сокрушительным: против Северо-Западного фронта была направлены не одна, а две танковые группы, не только 4-я танковая группа Э. Гёпнера, но и 3-я танковая группа Г. Гота. Только то, что 3-я танковая группа от Вильнюса направилась на юго-восток, к Минску, позволило разгромленным частям и соединениям левого крыла СЗФ отойти на восток и северо-восток.
Потерпевшие поражение в Прибалтике советские войска в беспорядке отступили: 8-я армия - к Риге, затем в Эстонию, 11-я и 27-я армии - в Беларусь (в район Полоцка) и севернее, в район Себеж, Опочка, связь с ними командованием фронта была потеряна.
30 июня комфронта генерал-полковник Ф. И. Кузнецов отдал приказ на отход, вскоре после этого командование фронта было сменено: 1 июля отстранён от должности начштаба фронта генерал-лейтенант П. С. Клёнов (11 июля 1941 арестован и 23 февраля 1942 расстрелян как участник "право-троцкистской организации" по старым показаниям ранее репрессированных военачальников); новым начштаба фронта был назначен генерал-лейтенант Н. Ф. Ватутин из Генерального штаба.
4 июля 1941 новым комфронта был назначен генерал-майор П. П. Собенников.
На 22 июня советская 11-я армия генерал-лейтенанта В. И. Морозова имела в своём составе 16-й стрелковый корпус (5-я, 33-я и 188-я стрелковые дивизии, 270-й и 448-й корпусные артполки), 29-й (Литовский) территориальный корпус (179-я и 184-я стрелковые дивизии1 , 615-й кап), три отдельные стрелковые дивизии (23-я, 126-я и 128-я), а также полноценный 3-й мехкорпус (2-я и 5-я танковые дивизии, 84-я мотодивизия).
Уже вечером 26 июня (на 4-й день войны) комфронта генерал-полковник Ф. И. Кузнецов докладывал наркому обороны СССР маршалу С. К. Тимошенко: "11-я армия - штаб и Военный совет армии, по ряду данных, пленён или погиб. Немцы захватили шифрдокумент. 5, 33, 188, 128-я стрелковые дивизии неизвестно в каком состоянии и где находятся. Много отставших и убежавших, задерживаемых направлении Двинск. Много брошено оружия. 11-я армия не является организованным боеспособным соединением…"
Состояние 11-й армии на 30 июня описано в телеграмме начальника Генерального штаба РККА генерала армии Г. К. Жукова: "В районе станций Довгилмишки, Колтыняны, леса западнее Свенцяны найдена 11-я армия Северо-Западного фронта, отходящая из района Каунас. Армия не имеет горючего, снарядов, продфуража. Армия не знает обстановки и что ей делать. Ставка Главного Командования приказала под вашу личную ответственность немедленно организовать вывод этой армии из района Свенцяны в район севернее Двины…"
В начале июля "группа Морозова" (остатки 11-й армии, отступившие из Литвы: 5-я, 33-я, 23-я, 126-я и 188-я стрелковые дивизии, корпусные части) выходила в полосу 22-й армии Западного фронта, для чего ей предстояло переправиться на северный берег Западной Двины; штаб 11-й армии собирался в Полоцке. Как пишет с своей книге Д. Егоров, 1 июля при проведении разведки в районе Дисны пропали без вести начальник ПВО 11-й армии полковник Г. А. Константинов и начхим полковник И. Я. Эленбергер. А вскоре в район Дисны вышел немецкий 57-й мотокорпус. В итоге остаткам 11-й армии пришлось переправляться чуть западнее, в районе Дриссы (Верхнедвинска). Из журнала боевых действий 16-го стрелкового корпуса (командир корпуса - генерал-майор М. М. Иванов) известно, что 4-5 июля тот переправился на северный берег Западной Двины в районе Дриссы и продолжил движение на север-северо-восток двумя колоннами: 5-я, 33-я, 23-я стрелковые дивизии и корпусные части в первой колонне, 188-я и 126-я стрелковые дивизии - во второй.
7 июля советскому командованию удалось восстановить связь с "группой Морозова". 8 июля штаб 11-й армии убыл в Порхов и передал 16-му корпусу в подчинение ("в 20.00 личным приказом") все свои армейские части и соединения, в том числе управление 29-го "Литовского" стрелкового корпуса, которому в свою очередь подчинили 188-ю, 126-ю и 23-ю стрелковые дивизии.
В этот день 8 июля 170-я стрелковая дивизия 51-го корпуса на северном фланге 22-й армии Западного фронта под давлением противника оставила Себеж и принуждена была к беспорядочному отступлению, открыв путь на Идрицу. Отошедшие из Прибалтики в район Идрицы части 16-го корпуса оказались там более чем кстати. Так, 5-ю стрелковую дивизию, которую отвели в район Максютино (северо-западнее Идрицы) подняли по тревоге, и она встала на пути немецкого наступления в районе Дубровка (между Себежем и Идрицей), а 33-я стрелковая дивизия, выведенная в район чуть южнее Идрица, заняла позиции западнее оз. Белое (на рубеже Заваруйки, Замостье в 10 км западнее Идрица).
В какой-то момент 170-ю стрелковую дивизию даже подчинили "на бумаге" штабу 16-го корпуса - штаб Западного фронт искал решение усилить руководство своим северным флангом. Но в конце концов соединения, отступившие из Прибалтики, возвращались в полосу СЗФ. 10 июля штаб 16-го корпуса, отошедший в Кудеверь в 50 км восточнее Опочка, передал свои дивизии 65-му стрелковому корпусу (см. дальше) и убыл в район Новгорода.
6 июля в сводке боевых действий 16-го корпуса записано отсутствие связи с 126-й стрелковой дивизией (которая отступала из Литвы правой колонной). Именно в это время 126-я дивизия, переправившаяся на северный берег Западной Двины, оказалась вовлечена в бои за Борковичи (в районе Дисненского плацдарма, захваченного противником западнее Полоцка) и решением генерал-лейтенанта А. И. Ерёменко (зам. командующего Западным фронтом) оставлена в составе 22-й армии (подчинена штабу 62-го корпуса). 8 июля командование 126-й стрелковой дивизии понесло в боях тяжёлые потери (смертельно ранен командир дивизии генерал-майор М. А. Кузнецов, выбыли из строя два командира полка, начальник штаба дивизии и начальник 1-го отделения штаба); временно исполняющим должность (врид) командира дивизии назначен полковник Е. В. Бедин.
128-я стрелковая дивизия 11-й армии была разгромлена в Литве (её командир генерал-майор А. С. Зотов, потеряв связь с частями своей дивизии, отходил на восток с небольшой группой подчинённых и попал в плен в конце июля при попытке перехода шоссе Радошковичи-Минск), какая-то её часть была отброшена к Полоцку, затем оказалась в районе Витебска, где Генеральный штаб РККА 3 июля даже выделил ей полосу обороны, но другая часть дивизии отошла в район Пушкинские Горы, то есть осталась в полосе СЗФ, где её фактически формировали заново. На 8 июля она насчитывала 1771 человек, новым врид командира дивизии стал полковник Ф. И. Комаров. Вскоре "128-я стрелковая дивизия в районе Витебска" исчезла из сводок Генштаба РККА.
179-я стрелковая дивизия "Литовского корпуса" (командир - генерал-майор А. И. Устинов) отошла из Литвы в район Полоцка ещё раньше. Уже 2 июля она оказалась в районе Боровуха близ Полоцка, где для возвращения боеспособности в неё влили 8000 человек пополнения из Уральского военного округа (так она перестала быть "литовской"), 12 июля её отвели в район Пустошка. В последующих событиях она перечислялась в составе 22-й армии Западного фронта.
27-я армия генерал-майора Н. Э. Берзарина (в 1945 - коменданта Берлина) на начало войны имела в своём составе 22-й (Эстонский) стрелковый корпус, 24-й (Латышский) стрелковый корпус, 67-ю стрелковую дивизию в Лиепае, 3-ю стрелковую бригаду на островах в Балтийском море - а единственное боеспособное соединение, которое могло бы воспрепятствовать немецкому наступлению, 16-я стрелковая дивизия, оставалась в Эстонии (позже вошла в состав 8-й армии). Неудивительно, что при новом наступлении немецкой группы армий "Север" в начале июля 27-я армия не смогла оказать достойного сопротивления и начала беспорядочное отступление на восток, на Опочку, Остров. В журнале боевых действий Северо-Западного фронта сказано, что "ввиду отсутствия связи <с 27-й армией - здесь и далее в таких скобках представлены примечания ВМ> в течение 4-5.7 точного положения частей выяснить не удалось".
8 июля управление армии было выведено в Новоржев, затем в район Бежаницы.
Штаб 65-го стрелкового корпуса фронтового подчинения (командир корпуса - генерал-майор К. В. Комиссаров) незадолго до войны получил приказ передислоцироваться из Эстонии в Литву в район Шяуляй, 23 июня управление корпуса с 123-м отдельным батальоном связи и штабной батареей начальника артиллерии корпуса убыло из Таллина, 25 июня прибыло в Елгаву и походным порядком двинулось к станции Мейтене. В спецсообщении 3-го Управления НКО СССР № 4/36833 от 7 июля 1941 года говорилось: "25 июня во время передвижения из г. Таллин в г. Шавли [Шауляй] для руководства боевыми действиями 11-й стрелковой дивизии и 180-й территориальной стрелковой дивизии части и командование 65-го стрелкового корпуса встретились на шоссе в 18 км от г. Митава [Елгава] с группой красноармейцев и командиров 11-й и 90-й стрелковых дивизий, беспорядочно отступавших с передовых позиций. Вместо принятия мер к задержанию потока отступающих войск и организации обороны командование 65-го стрелкового корпуса бросилось в бегство, внеся ещё больше неорганизованности в отступление.
29 июня 1941 года колонна корпуса была обстреляна националистами и паника увеличилась ещё больше. В результате колонна корпуса разбилась на две группы: одна из них, в частности штаб, двинулась по направлению к местечку Ваймут. Вторая группа, в частности 123-й отдельный батальон связи, часть сапёрного батальона, двинулась по направлению к Риге и присоединилась к 8-й армии".
"Обстреляна националистами" - на это можно было бы пошутить, что "националисты" обстреливали "интернационалистов", пришедших на их землю стирать межнациональные различия в соответствии с теорией марксизма-ленинизма. Но те события не позволяют шутить, уж больно они страшные и кровавые.
К 10 июля штаб корпуса перебазировался в Кудеверь, принял дивизии от 16-го стрелкового корпуса и был подчинён штабу 27-й армии.
Вскоре после нападения Германии на СССР в состав Северо-Западного фронта, который быстро растратил "собственные" мехкорпуса (3-й и 12-й) в неудачных сражениях за Расейняй (23-25 июня) и Алитус (22-23 июня), передали 21-й мехкорпус. Тот накануне войны прибыл из Московского военного округа в район Идрица, Опочка, относился к мехкорпусам последней очереди и нисколько не соответствовал грозному наименованию "мехкорпус РККА образца 1941 года"; по мнению современного исследователя Е. Дрига, он представлял из себя "слабо вооружённое стрелковое соединение".
25 июня 21-й мехкорпус получил приказ выдвинуться к Двинску (Даугавпилсу), куда в результате глубокого танкового рейда вышел немецкий 56-й мотокорпус Э. фон Манштейна. Тогда же для обороны переправ через Западную Двину в район Краславы выдвинули 112-ю стрелковую дивизию 51-го стрелкового корпуса 22-й армии. Но эти "заплаты" не смогли изменить общей неблагоприятной стратегической обстановки на Северо-Западном фронте: немецкие войска группы армий "Север" преодолели линию р. Западная Двина и продолжили наступление на Ленинград. 21-й мехкорпус понёс в боях в районе Двинска / Даугавпилса большие потери, к 5 июля отошёл к Себежу и был выведен в резерв в район северо-западнее Новоржева; 112-я дивизия, в связи с отходом своего соседа справа (21-го мехкорпуса) и также понеся серьёзные потери, 4 июля начала отход на позиции по р. Сарьянка. А Северо-Западный фронт в первой декаде июля попытался организовать новый сплошной фронт.
В отличие от Западного фронта, который 2 июля фактически был сформирован заново, Северо-Западному фронту не досталось армий Второго Стратегического эшелона. Всё что смогло выделить советское командование: в район Пскова из резерва Главного Командования перебрасывали 41-й стрелковый корпус (три стрелковые дивизии из Московского военного округа) и часть 1-го мехкорпуса (Ленинградского военного округа). Однако уже 4 июля немецкий 56-й мотокорпус занял Остров, 8 июля - Псков. Стремительность продвижения немецких подвижных войск потрясала!
В наказание командование 41-го корпуса, которое не сумело предотвратить падение Острова и Пскова, было предано суду Военного трибунала: командир 118-й стрелковой дивизии генерал-майор Н. М. Гловацкий был назначен главным виновником очередного поражения и расстрелян 3 августа, командир 41-го стрелкового корпуса генерал-майор И. С. Кособуцкий получил срок 10 лет лагерей, позже возвращён в армию и закончил войну командиром корпуса и генерал-лейтенантом.
Прибывший в район Порхова 9 июля (уже после сдачи Пскова) штаб 11-й армии принимал под своё командование:
• 41-й стрелковый корпус (111-я, 118-я и 235-я стрелковая дивизии) - после оставления Пскова "в беспорядке отступал в трёх направлениях" (на Гдов, Лугу и Порхов).
• 22-й стрелковый корпус ("Эстонский", 180-я и 182-я стрелковые дивизии; штаб - Порхов).
• 1-й мехкорпус (3-я танковая дивизия и 5-й мотоциклетный полк; штаб - Дно).
• 183-ю стрелковую дивизию (восстановленную, ранее "Латышского" корпуса), 202-ю мотодивизию (ранее - 12-го мехкорпуса) и 21-ю танковую дивизию (переброшенную из Карелии).
• 16-й стрелковый корпус (штаб и корпусные части, включая два корпусных артполка, батальон связи, сапёрный батальон и отдельный зенитный артдивизион) - прибыл в район Новгорода только 17 июля и объединил под своим командованием 70-ю, 237-ю стрелковые дивизии и 1-ю горнострелковую бригаду.
11 июля немецкие войска заняли Порхов (штарм-11 переместился в Дно), но уже 14 июля 11-я армия под Сольцами нанесла поражение немецкому 56-му мотокорпусу, что привело к приостановке немецкого наступления на Ленинград на 3 недели.
27-я армия занимала полосу обороны южнее 11-й армии:
• 24-й стрелковый корпус (ранее "Латышский", 181-я и 128-я стрелковые дивизии) 8 июля вступил в бой в районе Пушкинские Горы, 11 июля ночной атакой захватил посёлок и оттеснил противника за р. Великую; штаб корпуса - Задолжье (между Пушкинскими Горами и Новоржевом).
• 21-й мехкорпус, потерпев поражение в районе Двинска / Даугавпилса, стал ещё меньше соответствовать названию "мехкорпус РККА образца 1941 года". После неудачной попытки вернуть Остров 7 июля он принужден был к отступлению, 13 июля вёл бой за Опочку; штаб корпуса - Красное южнее Кудеверь. Вскоре корпус получил приказ на отвод с фронта (его позиции должны были занять части 65-го стрелкового корпуса), однако в итоге не смог выйти из боя: как описано 16 июля в журнале боевых действий СЗФ, "ввязался в бой в районе Новоржев с частями противника, прорвавшегося на Новоржев и занявшего его".
• 65-й стрелковый корпус 10 июля принял дивизии отступившего из Литвы 16-го корпуса (5-я, 33-я и 188-я стрелковые дивизии, 429 гап; штаб - Кудеверь). Численный состав дивизий на 14 июля представлен в журнале боевых действий СЗФ: 5 сд - 2460 человек, 33 сд - 800 человек, 188 сд - 2023 человек. Дивизии, разгромленные в Прибалтике и вернувшиеся в полосу СЗФ, спешно получали личный состав; насчёт восполнения потерь спецчастей (связь, инженерные части) и поступления нового вооружения, особенно тяжёлого, сведений недостаточно. В район Кудеверь для восстановления также отвели 84-ю мотодивизию (разгромленного в Прибалтике 3-го мехкорпуса).
• 29-й стрелковый корпус (в его составе перечислены 23-я и 126-я стрелковые дивизии) вывели во второй эшелон в район Насва (восточнее Кудеверь, в 40 км северо-западнее Великих Лук). По документам 126-я дивизия должна была бы "исчезнуть" из района Полоцка, где действовала против немецкого Дисненского плацдарма, и, как ранее 128-я дивизия, закончить своё "двойное существование" на бумагах. В сводке СЗФ за 10 июля описано, что 126 сд - это "около 1200 отставших, прибывающих команд и др." в районе Сорокино, Красное, Никульчино, затем, в следующей сводке - "126 сд сосредоточилась в районе Насва", всё - в полосе СЗФ. Одновременно 13 июля в сводках Западного фронта упоминается "174 сд с частями 126 сд 11-й армии" в районе Полоцка. Наконец, 15 июля 126-ю дивизию официально, приказом Главного командования, передали в подчинение 22-й армии Западного фронта, закончив её "двойное" существование, но иначе, чем в случае 128-й дивизии: "номер" дивизии остался за Западным фронтом.
Особенность немецкого плана "Барбаросса" состояла в том, что оси наступления группы армий "Север" и группы армий "Центр" расходились почти под углом 90 градусов: целью наступления группы армий "Север" был Ленинград, а группы армий "Центр" - Москва.
2 июля, сделав паузу после Приграничного сражения, немецкая 4-я танковая группа группы армий "Север" возобновила наступление в направление Остров, Псков. 3 июля начальник германского Генштаба Сухопутных войск генерал-полковник Ф. Гальдер записал:
"На фронте группы армий "Север" танковая группа Гёпнера из-за очень плохой погоды и крайне неблагоприятного состояния дорог лишь с трудом продвигается вперёд. Её левый фланг тем не менее находится уже на середине пути между Западной Двиной и Псковом. Вчера вечером в штаб группы армий "Север" были посланы по телеграфу приказы, согласно которым танковая группа Гёпнера должна овладеть районом между Великими Луками, озером Ильмень и Псковским озером и обеспечить себя заслоном с востока. И только по получении нового приказа ОКХ она должна продолжать наступление за линию озера Ильмень, Псковское озеро на север с двоякой целью: закрыть проход между Финским заливом и Чудским озером и отрезать Ленинград в районе между Финским заливом и Ладожским озером.
16-я и 18-я армии в превосходном порядке движутся форсированным маршем вслед за танковой группой к Западной Двине, имея сильный правый фланг. На разграничительной линии между группами армий "Север" и "Центр" осуществляется тесное взаимодействие с быстро наступающим левым крылом 9-й армии".
И далее: "Из числа дивизий противника, действовавших перед фронтом группы армий "Север", 12-15 дивизий следует считать полностью уничтоженными".
На это советские комментаторы Военного дневника Ф. Гальдера указали, что для такого заявления не было никаких оснований. Я в этом не уверен.
8 июля Ф. Гальдер записал в свой дневник: "Группа армий "Север", которая в начале кампании была по численности равна противостоящим силам русских, теперь, после разгрома большого количества соединений противника, имеет явное численное превосходство как по пехоте, так и по моторизованным войскам".
"Прорубаясь" через позиции советского СЗФ, 4-я танковая группа (41-й и 56-й мотокорпуса) на пути к Ленинграду отбрасывала в стороны советские части и соединения и к середине июля прорвалась к позициям нового фронта (неожиданно выросшего на Лужском рубеже) - Северного2 . Уже 6 июля в составе Северного фронта была сформирована Лужская оперативная группа (ЛОГ), в бой её части вступили 12 июля - сначала с 41-м мотокорпусом в районе Сабска и Ивановского, позже к позициям ЛОГ вышел немецкий 56-й мотокорпус в районе Шимска. 14 июля в состав Северного фронта передали отступившую в Эстонию 8-ю армию; тогда же штабу ЛОГ передали 41-й стрелковый корпус из состава 11-й армии. В конце концов Северо-Западный фронт (11-я и 27-я армии) остался ответственным за оборону Старорусского и Холмского направлений - участка советско-германского фронта южнее озера Ильмень.
Для заполнения образовавшейся лакуны между ударными соединениями группы армий "Север" (4-й танковой группой) и группы армий "Центр" (3-й танковой группой) выдвинулась немецкая 16-я армия генерал-полковника Э. Буша. Воронкообразное расширение вследствие расхождения осей наступления групп армий "Север" и "Центр" было немецкому командованию понятно, у него в запасе находились целые армейские корпуса: 2-й и 50-й для группы армий "Север" и 23-й, переданный из резерва Главного командования в группу армий "Центр" (главнокомандующий группой армий "Север" генерал-фельдмаршал В. фон Лееб настаивал, чтобы 23-й корпус также передали ему, но Верховное Главное командование решило иначе; "в компенсацию" группа армий "Север" получила управление 42-го армейского корпуса, направленное в Эстонию).
Однако немецкие пехотные дивизии продвигались на порядок медленнее подвижных соединений. А главное: продвижение пехотных дивизий - это нисколько не блицкриг! Блицкриг - это умелое взаимодействие танковых частей, моторизованной пехоты, моторизованной артиллерии, сапёрных подразделений и штурмовой авиации, это, как тогда говорили, "организация боя", а как бы сказали сейчас, "сфера высоких технологий". Без мотокорпусов война на советско-германском фронте превращалась в "бодание" в стиле Первой мировой войны, в котором масса немецкой пехоты продавливала массу советской, во многом ей уступавшей, но решительных побед достичь не могла.
Полоцк - важная крепость в среднем течении р. Западная Двина как на пути с запада на восток, так и на пути с востока на запад. Ещё продолжались бои за Белостокский и Минский "котлы", а немецкое командование уже направило свой 57-й мотокорпус (19-ю танковую и 18-ю моторизованную дивизию) к Полоцку. 2 июля обе дивизии корпуса "по хорошим дорогам" через Поставы и Глубокое, как вспоминал командующий 3-й танковой группой генерал-полковник Г. Гот, достигли района Полоцка и вышли к Западной Двине.
Организованного сопротивления не ожидалось: к Полоцку отходили разгромленные советские части из Литвы, и о том, что ещё до 22 июня сюда начали перебрасывать 22-ю армию из Уральского военного округа, противник не знал. К началу войны прибыли три стрелковые дивизии 22-й армии (186-я, 112-я и 98-я), объединённые штабом 51-го стрелкового корпуса. После начала войны началась переброска второй половины 22-й армии, 62-го стрелкового корпуса (170-я, 174-я и 153-я стрелковые дивизии)3 . Прибывавшая с 27 июня 174-я стрелковая дивизия заняла полосу в районе самого Полоцка; вскоре командир дивизии комбриг А. И. Зыгин возглавил Полоцкий боевой участок.
Цель переброски 22-й армии Второго Стратегического эшелона РККА в район Полоцка накануне войны, которую советское военно-политическое руководство, как говорилось в моём "советском прошлом", не ожидало и к которой не готовилось (к оборонительной войне), неизвестна; самый важный (и, похоже, последний) аргумент историков - противников концепции В. Суворова: "Вы ничего не докажете". Но после 22 июня оказалось, что армия оказалась в районе Полоцка очень даже вовремя.
Немецкая 19-я танковая дивизия изготовилась к форсированию Западной Двины, но 18-я мотодивизия натолкнулась на позиции Полоцкого УРа в районе Ветрово и вскоре отказалась от форсирования. Немецкое командование с удивлением узнало от пленных, что Полоцк и северный берег Западной Двины обороняют не отступившие от границы остатки разбитых соединений СЗФ, а свежие дивизии советского Второго Стратегического эшелона.
4 июля 19-я танковая дивизия форсировала Западную Двину в районе Дисны и захватила плацдарм в полосе советской 98-й стрелковой дивизии; с этого дня начались кровопролитные бои за Дисненский плацдарм. 18-я мотодивизия получила задание прикрыть позиции 19-й танковой дивизии от атак "Полоцкого гарнизона"; 5 июля им в помощь начата переброска 14-й мотодивизии с северного фаса Минского "котла". Но дальше немецкое наступление в районе Полоцка застопорилось: на пути немецкого наступления в районе Полоцка оказалась не просто Западная Двина, а ДОТы Полоцкого УРа.
Это не единственный случай, когда на пути немецкого блицкрига оказывались укрепления "линии Сталина", но почему-то ни Слуцкий УР, ни Минский УР, ни Себежский УР не сыграли большой роли в остановке блицкрига в полосе Западного фронта - в мемуарах советских командиров, доживших до конца войны, немало горьких слов о разукомплектованности УРов по линии старой государственной границы и о том, что ни о каком системном использовании долговременных укреплений не могло быть и речи.
В 1-й главе (дата: 26 июня) я приводил свидетельства советских командиров о состоянии Минского УРа:
Как вспоминал впоследствии С. П. Иванов (в 1941 году - подполковник, начальник оперативного отдела штаба 13-й армии), на его вопрос об использовании сооружений Минского УРа начальник штаба 108-й дивизии полковник Белышев ответил: "Использовать ДОТы нелегко, а многие и вовсе невозможно, поскольку демонтированы вооружение и приборы; не функционируют связь, вентиляция и освещение; нет никакой документации по системе огня…"
Начштаба 44-го стрелкового корпуса полковник А. И. Виноградов также вспоминал после войны: "…Использование уже имеющихся огневых точек Минского укреплённого района затруднялось тем обстоятельством, что Минский УР с 1940 года был законсервирован, и огневые точки были закрыты особыми запорами и проникнуть вовнутрь было просто невозможно. Комендант УРа просто исчез и найти его не удалось. Связь в укреплённом районе также не действовала, так как была размонтирована ещё до войны…"
Накануне войны, 15 июня 1941 года, приказ прибыть в район Минска получил 44-й стрелковый корпус (64-я, 108-я и 161-я стрелковые дивизии из Смоленска, Вязьмы и Могилёва соответственно, 49 кап); к 24 июля корпус двумя дивизиями занял позиции в Минском УРе, но это ненадолго задержало противника: советские дивизии потерпели поражение, а части немецкого 39-го мотокорпуса уже 28 июня ворвались в Минск.
Слуцкий УР вообще оказался лишён заполнения полевыми войсками: в Слуцке дислоцировалась 55-я стрелковая дивизия, но в начале войны она выдвинулась на запад и вступила в бой двумя отрядами в районе Слонима и на р. Щара; поддержки артиллерией также не было. А описание ситуации в Слуцком УРе соответствовал другим описаниям укрепрайонов:
Начштаба советской 4-й армии полковник Л. М. Сандалов описал, что доклад коменданта Слуцкого УРа полковника П. П. Денисова буквально обескуражил командарма А. А. Коробкова: "Прошу иметь в виду, - спокойно сказал комендант, - что все построенные долговременные сооружения в начале весны демонтировали и ни в одном из них нет оружия. Оно направлено в Брестский укрепрайон. Гарнизон наш - всего один батальон, охраняющий сооружения…"
В итоге немецкий 24-й мотокорпус прошёл его без больших усилий, занял Слуцк и продолжил наступление на Бобруйск.
Не лучше обстояло дело с Себежским УРом. Командир 186-й стрелковой дивизией генерал-майор Н. И. Бирюков, который сначала прибыл в район Себежа (позже 186-ю дивизию пришлось перебрасывать на позиции по северному берегу Западной Двину восточнее Полоцка, а в район Себежа перенаправили 170-ю стрелковую дивизию), писал в своих мемуарах: "Рекогносцировка Себежского укреплённого района показала, что он демонтирован. Некоторые пушечные огневые точки были перестроены под пулемётные. Никакого инвентаря в ДОТах не оказалось, даже посуду для хранения запасов воды пришлось собирать у местного населения…" Поэтому несмотря на наличие полевых войск (170-й стрелковой дивизии) и артиллерии, противник легко прорвал полосу Себежского УРа.
Если даже сделать скидку на преувеличение в мемуарах, факт в том, что "линия Сталина" (линия УРов по старой государственной границе) не стала серьёзным препятствием на пути немецкого наступления: Минск, Слуцк и Себеж были захвачены противником без больших проблем. Отдельные пулемётные батальоны для Себежского УРа, например, после начала войны формировали в Москве - понятно, что прибывшие издалека части не имели представления о театре боевых действий, куда прибыли, и о возможностях укреплений, которые им пришлось оборонять.
Однако в ситуации с Полоцким УРом всё оказалось по-другому. Несмотря на накопление на Дисненском плацдарме к 8 июля 19-й танковой дивизии (танковый полк, 2 мотопехотных полка плюс артполк и спецчасти), 14-й мотодивизии (2 мотопехотных полка плюс артполк) и одного мотопехотного полка 18-й мотодивизии, прорвать оборону Полоцкого УРа (а укрепления УРа находились не только южнее Западной Двины, но и севернее, прикрывая Полоцк с запада) не удалось. Я отмечал (во 2-й главе), что главными факторами успешных действий советских войск была поддержка гарнизона укреплений полевыми войсками (174-й стрелковой дивизии) и артиллерией (кроме собственной артиллерии 174-й дивизии это ещё 390-й гаубичный артполк и 56-й корпусной артполк убывших под Лиду 17-й стрелковой дивизии и 21-го стрелкового корпуса). Но, судя по всему, был ещё один важный фактор: после разгрома советских войск в Литве 27 июня в Полоцк вернулся полковник Н. С. Дэви, комендант Шяуляйского УРа, который с 1936 по начало 1941 года занимал должность начальника штаба Полоцкой "УРовской" 50-й стрелковой дивизии, то есть как раз был знаком с укрепрайоном, как системой обороны. И у него было несколько дней (почти неделя), чтобы привести оборону УРа в порядок.
Так или иначе, немецкий блицкриг в районе Полоцка забуксовал. Немецкое командование вынуждено было переложить свои основные усилия в полосу 39-го мотокорпуса: тот не только отразил советское наступление двумя мехкорпусами на Лепель (6-9 июля; все события происходили южнее Западной Двины), но 8 июля двумя дивизиями форсировал Западную Двину в районе Уллы и Поречье, нанёс поражение 186-й стрелковой дивизии и прорвался на Витебск и Городок (захвачены 9 июля). В район Уллы перенаправили также 18-ю мотодивизию (она вернула себе свой мотополк с плацдарма в районе Дисны), которую подчинили штабу 39-го мотокорпуса.
К 10-м числам июля на Дисненском плацдарме остался 57-й мотокорпус в составе двух дивизий: 19-й танковой и 14-й моторизованной. Но к этому времени в район боёв подошли немецкие пехотные дивизии, которые придавали сражению новое качество.
К началу нового наступления немецкого 57-го мотокорпуса с Дисненского плацдарма 13 июля советская 22-я армия уже находилась в полуокружении (противник занимал Себеж, расширил Дисненский плацдарм и прорвался в районе Уллы на Витебск и Городок). Такая крупная водная преграда, как Западная Двина, была противником преодолена во многих местах (в районе Двинск/Даугавпилс, Краслава, Друя, Дрисса/Верхнедвинск, Дисна, и далее, восточнее Полоцка - в районе Улла и Поречье, а также уже полностью контролировал Витебск).
Советская 22-я армия (командующий - генерал-лейтенант Ф. А. Ершаков, начштаба - генерал-майор Г. Ф. Захаров; штаб - близ Невеля) имела в своём составе:
• 51-й стрелковый корпус (генерал-майор А. М. Марков; 170-я, 112-я и 98-я стрелковые дивизии, 545 кап; штаб корпуса 4 июля перебазировался из Освеи в Клястицы);
• 62-й стрелковый корпус (генерал-майор И. П. Карманов; "126-я", 174-я и 186-я стрелковые дивизии, 336 кап; штаб корпуса 5 июля перенесен со ст. Лосвидо в Городок, с 9 июля - Труды);
• 214-я, 179-я и 50-я стрелковые дивизии, 390 гап17 сд, 56 кап21 ск, 697 ап ПТО.
Соединения 22-й армии на 12 июля (накануне немецкого наступления) представлены на советской штабной карте (на номера соединений противника на этой карте не стоит обращать внимания). Обозначены полоса обороны, отведенная 22-й армии, и граница с 19-й армией, а также соединения 19-й армии в районе Витебска.
Кроме соединений 22-й армии, показаны соединения 19-й армии в районе Витебска: 134-я и 162-я стрелковые дивизии 25-го корпуса, а также 220-я моторизованная и 153-я стрелковая дивизии.
К 12 июля 170-я стрелковая дивизия уже оставила Себежский УР, потеряла Себеж и сражалась в районе ст. Кузнецовка, Идрица, а 112-я стрелковая дивизия была сбита с позиций по р. Сарьянка. И только 98-я стрелковая дивизия продолжала сдерживать противника в районе Дисненского плацдарма. Советское командование приложило огромные усилия, чтобы надёжно "запаковать" немецкий плацдарм в районе Дисны. Это удалось (на немалый период - девять дней! = 4-12 июля), для этого, кроме 98-й дивизии (три стрелковых полка), привлекли стрелковый полк из состава 112-й дивизии (385-й, соответственно, на позициях 112-й дивизии осталось два стрелковых полка из трёх); а также стрелковый полк 174-й дивизии (628-й), сначала выведенный в резерв 22-й армии, а потом переданный 51-му корпусу как раз для действий против Дисненского плацдарма.
В особо кризисные моменты против Дисненского плацдарма действовали и другие части, которые оказывались у советских командующих в районе Полоцка под рукой - сюда отходили разгромленные в Литве части и соединения СЗФ. Так, для борьбы против Дисненского плацдарма привлекли остатки 126-й стрелковой дивизии, причём ей пришлось задержаться надолго. Номер "126 сд" на карте следует взять в кавычки (как я это сделал в своём тексте, потому что 12 июля она ещё формально относилась к Северо-Западному фронту), а в районе Насва северо-западнее Великих Лук должен стоять второй значок "126 сд" - сюда была отведена часть 126-й дивизии, здесь её восстанавливали в составе Северо-Западного фронта. 15 июля именно "эту" 126-ю дивизию формально передали в состав Западного фронта, и она далее сражалась в составе 22-й армии.
174-й стрелковой дивизии в районе Полоцка, кроме двух её стрелковых полков (494-го и 508-го), были подчинены два сводных полка, сформированных в начале июля из подразделений ушедших на запад накануне 22 июня полоцких дивизий: 55-й сводный стрелковый полк ранее 17-й дивизии (при этом полноценный 55-й стрелковый полк в составе 17-й дивизии отступал от Лиды через Налибокскую пущу в Полесье и в августе 1941 года действовал в составе 3-й армии под началом своего командира майора Г. Г. Скрипко) и 50-й сводный стрелковый полк (по названию своей ушедшей на запад стрелковой дивизии). К началу нового немецкого наступления из сводок пропал сначала 55-й сводный полк (он был расформирован и направлен на усиление 494-го полка), позже при выходе из окружения 50-й сводный полк был объединён/влит в 508-й стрелковый полк.
186-я стрелковая дивизия к началу нового немецкого наступления (13 июля) уже потерпела поражение при захвате противником плацдарма в районе Уллы, таким образом, полоса обороны дивизии уже не представляла из себя сплошного фронта. Командир дивизии генерал-майор Н. И. Бирюков писал в своих мемуарах: "12 июля я прибыл в Труды, что в 30 км севернее Оболи, на командный пункт 62-го стрелкового корпуса и доложил генералу Карманову о той обстановке, в условиях которой дивизии пришлось воевать, и о том, как она действовала. Затем я сообщил, что после прорыва из окружения дивизия насчитывает до трёх тысяч человек <это на 12.07 и без других частей, с которыми потом удалось соединиться; известно, что 11 июля 238-й стрелковый полк 186-й дивизии вёл бой в районе ст. Ловша между Шумилино и Оболью отдельно от основных сил дивизии> и сосредоточена в районе Мишняки (20 км севернее Мишневичи). Командир корпуса приказал дивизию вывести в район Ровное (15 км севернее Оболи) для выполнения дальнейших задач…"
Напомню, что основной причиной разгрома 186-й дивизии стало быстрое продвижение 39-го мотокорпуса от Минска к Витебску и неожиданный захват Лепеля 3 июля, который просто некому оказалось оборонять. - Пришлось 186-ю дивизию, прибывшую накануне войны в район Себежа, спешно перебрасывать на позиции по северному берегу Западной Двины восточнее Полоцка (её сменяла в районе Себежа 170-я дивизия), а потом полоса обороны 186-й дивизии вдоль Западной Двины по мере немецкого продвижения всё более растягивалась на восток вплоть до Витебска, именно поэтому её полоса обороны оказалась много больше уставной (эта тема подробнее разбирается в главе 2 "Через Березину к Днепру").
Из-за поражения 186-й дивизии на своём левом фланге командование 174-й дивизии вынуждено было перебросить часть своих сил в район Оболи. В итоге на начало немецкого наступления с Дисненского плацдарма позиции 174-й дивизии выглядели так: с запада Полоцк (севернее Западной Двины) оборонял 494-й полк "с частями 126-й дивизии 11-й армии", с юга Полоцк оборонял 50-й сводный полк (на южном берегу Западной Двины), восточнее Полоцка на позиции в районе Оболи (д. Захарово; сама Оболь была занята противником) вышел 508-й стрелковый полк с артиллерией (переправлены с южного берега Западной Двины). Именно этот левый фланг 174-й дивизии атаковал тылы немецкой 18-й мотодивизии (на дороге Улла, Шумилино, Городок), которые отмечали немецкие командующие.
Однако ось наступления 3-й танковой группы была направлена на восток, все три танковые дивизии 39-го мотокорпуса (20-я, 7-я и 12-я) продвигались по южному берегу Западной Двины и формировали северную "клешню" нового Смоленского "котла". Немецкие войска не собирались наносить удар в тыл советской Полоцкой группировке. Это отдало инициативу в районе Городка советским войскам. Выгрузившуюся в районе Невеля 214-ю стрелковую дивизию советское командование (зам. комфронта генерал-лейтенант А. И. Еременко) выдвинуло в район Городка для закрытия бреши в обороне 22-й армии (ей была отведена полоса от Большое Кошо до Романово), и она там немедленно перешла к атакующим действиям. Сюда же выдвинули свежий 697-й артполк ПТО, а 13 июля 214-ю дивизию усилили танковой ротой (17 лёгких танков Т-26).
Во втором эшелоне 22-й армии на карте обозначены 50-я стрелковая дивизия в районе Велижа и 179-я стрелковая дивизия в районе Пустошка.
На самом деле 50-я стрелковая дивизия - то, что от неё осталось после тяжёлого отступления от Молодечно, Вилейки через Плещенницу (севернее Минска), Зембин (севернее Борисова), Лукомль, Сенно и Витебск к Велижу, - после захвата противником Витебска потеряла связь со штабом 22-й армии; штаб 19-й армии, которому её формально переподчинили, также не сразу установил с ней связь. Между тем немецкие войска после захвата Витебска продолжили наступление, привести себя в порядок в спокойной обстановке 50-й дивизии не удалось, уже 13 июля Велиж был занят противником. От Велижа 50-я дивизия отступала на юго-восток, сначала к Духовщине, затем к Днепровским переправам восточнее Смоленска; на тот период к ней очень подходит определение, которое советские командиры использовали тогда в отношении вверенных им частей и соединений: "остался один номер". Только к августу 1941 года дивизия была, наконец, восстановлена и вступила в бой в составе своей 19-й армии на рубеже р. Вопь.
179-я стрелковая дивизия - как уже упоминалось, это была дивизия Литовского корпуса, которую вывели к Полоцку и наполнили призывниками из Уральского военного округа, затем отвели во второй эшелон 22-й армии. Здесь она действительно могла быть использована в качестве резерва. Местом дислокации дивизии на 12 июля назван район Пустошка, но в Боевом расписании частей и соединений Западного фронта на 13 июля указано расположение полков дивизии: Идрица, Городок, Невель.
На карте не отмечена 48-я танковая дивизия 23-го мехкорпуса, которая начиная с 6 июля прибывала в Невель из Воронежа (Орловский военный округ) - её можно было бы назвать главным и единственным подвижным резервом 22-й армии, но она вовсе не соответствовала гордому названию "танковая дивизия РККА образца 1941 года", к тому же поначалу штабу 22-й армии не подчинялась. Другие соединения 23-го мехкорпуса (220-я мотодивизия с одним танковым полком 51-й танковой дивизии) сражались за Витебск, теперь было бы хорошо и 48-й танковой дивизии корпуса атаковать Витебск со стороны Невель, Городок! Однако события развивались совсем иначе.
Советская 48-я танковая дивизия относилась к танковым формированиям последней очереди (создавалась почти "с нуля", начиная с апреля 1941 года), личным составом была укомплектована удовлетворительно, но боевой техники ей не хватало. Согласно "Характеристике боевых действий 48 тд", её два танковых полка (95-й и 96-й) к началу войны имели только по одному сформированному танковому батальону, у двух оставшихся танковых батальонах в каждом полку танков не было; по данным Е. Дрига, их вооружали противотанковыми орудиями. Всего в дивизии на начало боевых действий имелось 7 средних танков Т-34 и 95 лёгких Т-26 (вместо положенных по штату 375 танков). Мотострелковый полк дивизии также не имел положенной ему по штатам материальной части, а гаубичный артполк имел всего 4 гаубицы 122-мм и 2 учебных орудия (по штату должен был иметь 12 гаубиц 122-мм и 12 гаубиц 152-мм). Разведбат из положенной материальной части имел только 3 танка Т-26.
10 июля штаб 22-й армии, каким-то образом получивший право распоряжаться не своей дивизией, направил танковый батальон 96-го танкового полка на усиление 170-й стрелковой дивизии, которая после оставления Себежского укрепрайона сражалась в районе Кузнецовка, Идрица и получила задачу восстановить положение в районе Себежа. Вскоре 48-ю дивизию официально подчинили 22-й армии, и 13 июля танковой ротой 95-го полка усилили 214-ю дивизию в районе Городка, а 14 июля ещё одну танковую роту 95-го полка выделили опять в поддержку 170-й дивизии. В итоге на начало немецкого наступления в распоряжении дивизии в районе Невеля оставались только мотострелковый полк и танковое подразделение 95-го танкового полка.
Забегая вперёд, представлю здесь потери в танках 48-й дивизии (они составили 100 %), которые дают некоторое представление о районах их применения (по данным "Характеристики…"):
• отправлены в ремонт по техническим причинам - 4 Т-34 и 24 Т-26 (больше четверти от общего количества танков и больше половины от средних Т-34);
• отправлены в ремонт, подбитых противником - 1 Т-34 и 19 Т-26;
• оставлены на территории противника ("безвозвратные потери") - 2 Т-34 и 52 Т-26, в том числе:
• в полосе обороны 170-й сд - Кузнецовка (2), Идрица (6), Пустошка (3) и Усть-Долыссы (2),
• в полосе действий 214-й сд - оз. Кошо (9) и Городок (3),
• Невель (5),
• Великие Луки (6),
• Узкое в 13 км западнее Усвят (2 Т-34 и 1 Т-26)…
Вместе с 48-й танковой дивизией в районе Невеля выгрузился 27-й мотоциклетный полк 23-го мотокорпуса (командир - подполковник А. Ф. Чебаненко), как и весь мехкорпус, в начальной стадии формирования, без материальной части, но с личным составом. Он также оказался в распоряжении 22-й армии.
Вообще, по немецким данным (запись из Военного дневника Ф. Гальдера от 11 июля), "в Невеле создан большой сборный пункт по формированию маршевых батальонов из остатков разбитых частей, откуда в дивизии, действующие на фронте, направляются совершенно неорганизованные массы людей без офицеров и унтер-офицеров".
В боевом составе 22-й армии на 12 июля не указан 360-й гаубичный артполк РГК: в сводках штаба фронта его стали перечислять в составе 19-й армии, прибывавшей с Украины в район Витебска, а в Директиве штаба Западного фронта № 18 от 9 июля 19-й армии даже пытались подчинить 186-ю стрелковую дивизию:
«…Второе. Уничтожить противника, прорвавшегося в район Сиротино, Витебск, возлагаю на командующего 19-й армией, посему для этой цели подчиняю 186-ю сд и 128-ю сд и разрешаю использование 220-й мотодивизии и 57-й танковой дивизии, подчинив себе в районе Витебска 390-й гап». — В этом скороспелом документе указана не только 128-я стрелковая дивизия, «бумажную» судьбу которой мы уже обсудили, но и, ошибочно, 390 гап, хотя по смыслу должен быть 360 гап РГК (он записан в Перечне боевого состава РККА в составе 19-й армии на 10 июля).
Но, как в случае со 186-й стрелковой дивизией, так и в случае с 360 гап, из этого ничего не вышло. 186-я стрелковая дивизия осталась в составе 62-го корпуса 22-й армии, 57-я танковая дивизия также не вошла в состав 19-й армии (она осталась в составе 20-й армии), а 128-й стрелковой дивизии, как мы знаем, в районе Витебска вообще не было (в районе Витебска она была только на картах Генштаба РККА).
Что касается 360 гап РГК, то на 22 июня он располагался в районе Лепеля, после начала войны три дивизиона (1-й, 2-й и 4-й) были приданы 112-й стрелковой дивизии 51-го корпуса 22-й армии и сражались в районе Краславы, затем их отвели к Полоцку, а 3-й дивизион оставлен в месте дислокации в Лепеле и принял участие в обороне города 3 июля, затем отступил по маршруту Боровка—Камень—Улла.
К началу немецкого наступления 13 июля два дивизиона 360 гап (1-й и 3-й) поддерживали действия 186-й дивизии, причём действовали порознь: 1/360 сосредоточился в районе Труды, затем поддерживал атаки частей 186-й дивизии в районе Оболи; командир полка полковник Кремлев находился вместе с 1-м артдивизионом. А 3/360 был отброшен от Уллы к Сиротино, они соединились только 13 июля.
Два других дивизиона (2-й и 4-й) к началу немецкого наступления были отведены в район Невеля, затем после прорыва противника к Невелю их отводили в Торопец на довооружение.
Прибывший с Дальнего Востока генерал-лейтенант А. И. Еременко 30 июня сменил генерала армии Д. Г. Павлова на посту командующего войсками Западного фронта, но уже 2 июля уступил эту должность маршалу С. К. Тимошенко (на тот момент - наркому обороны СССР), оставшись его заместителем, ответственным за северный фланг.
Понятно, что прибыв издалека на Западный фронт, А. И. Ерёменко, мягко говоря, испытал шок. Его настроение непосредственно перед войной хорошо передаёт его дневник, теперь доступный для изучения. Запись в дневнике будущего маршала от 25 мая 1941 года гласит: "Утром я принял душ и начал пить чай (день был выходной). Меня обуревали мысли о современной войне. Я считаю, что на первый план выдвигаются танковые войска, авиация и парашютные войска. Я считаю, что в современной операции успех будут иметь те войска, которые в своём составе будут иметь крупные парашютно-десантные войска при прочих равных условиях.
Я не буду здесь детализировать и подвергать анализу мои мысли - почему я пришёл к такому выводу. Позже, при наличии у меня времени, я сделаю этот анализ. Поэтому я считаю, что нам нужно немедленно создать парашютно-десантные армии, по крайней мере на Западе и хотя бы один корпус на Востоке. Это я говорю только на 1941 год, а в 1942 году они должны быть увеличены. Я желал бы командовать воздушно-десантной армией (в составе трёх корпусов со средствами усиления). Задачу, которую получила бы армия, уж будьте уверены, выполнил бы с честью".
Главная проблема, которая встала перед А. И. Ерёменко: Западного фронта больше не существует, он разгромлен под Белостоком и Минском, а его остатки не способны остановить противника. Даже первоочередная задача - остановить противника хотя бы на шоссе Минск-Москва, - не была выполнена, немецкая 18-я танковая дивизия 47-го мотокорпуса уже 1 июля захватила неповреждённым стратегически важный мост через р. Березина в районе Борисова и продолжила наступление на восток. Вскоре рубеж р. Березина был преодолён уже в нескольких местах.
4 июля в должность командующего войсками Западного фронта вступил нарком обороны СССР маршал С. К. Тимошенко (назначение датировано 2 июля; тогда же был сформирован новый Западный фронт), после чего 4 или 5 июля А. И. Еременко появился в штабе 22-й армии. Его деятельность в период обороны Полоцка теперь известна достаточно хорошо. Скорее всего, именно к нему относился лестный отзыв командующего немецкой 3-й танковой группы генерал-полковника Г. Гота о "способном руководителе", который не позволил ему захватить Полоцк сходу. Потому что вряд ли это относилось к командиру 174-й стрелковой дивизии комбригу А. И. Зыгину - не только 174-я дивизия имела отношение к "пломбировке" Дисненского плацдарма, где пришлось организовывать взаимодействие разных полков, разных дивизий и даже разных корпусов. Другой (на мой взгляд, тоже не самый вероятный) претендент - конкурент А. И. Ерёменко на роль "способного руководителя в районе Полоцка", по мнению противника, - командарм-22 генерал-лейтенант Ф. А. Ершаков. Хотя при описании тех тяжёлых событиях важно помнить о каждом командире, оказавшемся на высоте своих должностных обязанностей, будь то комдив-174 комбриг А. И. Зыгин, комендант Полоцкого укрепрайона полковник Н. С. Дэви и многие другие.
А то что происходило тогда на фронте, иначе как продолжающаяся катастрофа, назвать невозможно, фронт продолжал сыпаться то там, то здесь. Практически однотипные описания отхода войск, самовольного оставления позиций мы встречаем в мемуарах самых разных военачальников Западного фронта лета 1941 года: тут и отход частей 170-й дивизии в районе Себежского УРа, и отход 166-го полка 98-й дивизии при захвате противником Дисненского плацдарма, и отход полка 162-й дивизии 25-го корпуса в районе Уланович (северо-восточный пригород Витебска), описанный А. В. Горбатовым, и отход других частей 19-й армии от Витебска вдоль Смоленского шоссе, описанный И. С. Коневым, и отход частей 20-го стрелкового корпуса в боях против немецкого плацдарма южнее Могилёва… И это только то, что попало в мемуары!
В попытке остановить ДРАП высокие советские военачальники часто рубили сплеча; вблизи это порой выглядело очень несимпатично. Широко известен фрагмент из мемуаров А. И. Ерёменко про бегство "166-го стрелкового полка 126-й стрелковой дивизии" и "слабость руководства 62-го корпуса" (хотя речь шла о 166-м сп 98-й стрелковой дивизии 51-го корпуса - судя по всему, мемуарист и его редакторы нарочно "путали след"). Теперь стал известен оригинальный доклад А. И. Ерёменко от 6 июля, которое многое разъясняет (и делает указанный фрагмент воспоминаний совсем бессмысленным):
"8 часов 40 минут 06.07.1941. Настоящее положение на фронте. Для доклада командующему Западным фронтом и в Генштаб.
Настоящее положение на фронте 51-го СК оказалось не таким, как доложил командир корпуса. 166-й СП начал отход с 16-00 04.07.41, а не в 21-00 04.07.41. И об этом ни дивизия, ни корпус не знали. Штабы и командиры отсиживались в лесах и не организовывали упорного боя. В 18-00 05.07.1941 я остановил бегущий 166-й СП и организовал контратаку 626-м СП <должно быть 628-м стрелковым полком 174-й дивизии - ВМ> и 285-м СП <385-м полком 112-й дивизии>. Атаки собранным одним батальоном 166 СП, и отбросил противника на 3 км южнее Борковичи. В 01-00 6.7.41 это направление усилил 110-м ГАП для ведения боя как стрелковая часть, т. к. матчасти у него нет <110-й гаубичный полк большой мощности 27-й армии СЗФ, отступавший на восток, имел на 4 июля полторы тысячи личного состава>. К 02-00 6.7.41 разыгрался большой ночной бой. Со стороны противника были применены огнемётные танки. В результате наши части отдались несколько назад и сейчас на этом рубеже идёт бой. Подлого труса бывшего командира 166-го СП майора Зайнуллина, который первым оставил свой командный пункт и удрал на 15 км в тыл, я расстрелял в присутствии собранных остатков полка. Командира 98-й СД генерал-майора Гаврилова, который отсиживался в тылу из-за трусости, в течение суток не знал совершенно обстановки, докладывал дважды ложь, я с должности отстранил и дело о нём передал в трибунал. Командование дивизией принял его заместитель полковник Евсюков. Командира 51-го СК генерал-майора Маркова, который тоже ничего не знал об обстановке и тоже отсиживался в тылу, и уже организовал отход штаба корпуса на следующий КП, я крепко его предупредил.
Когда я руководил боями, воспитывал генералов, чтобы они не боялись огня. Я приказал им и сам лично участвовал в контратаке и всё обошлось благополучно, а генералов обстрелял. Только я от пикирующих бомбардировщиков и от огня получил контузию в голову, но чувствую себя ничего и продолжать службу могу.
К 06-00 6.7.41 положение на фронте с введением танков противника следующее: наши части 380 СП <385-й> 626 СП <628-й>, 110 ГАП и остатки 166-го СП ведут упорнейший бой на рубеже Пискунова, а Борковичи, т. е. то, что было контратакой отвоёвано, противник обратно возвратил и сейчас овладел Борковичи. На фронте действует дивизия противника с танками. Противник ведёт сильный артиллерийский огонь и с утра начал интенсивное применение авиации. Необходимо нанести удар противнику по району: Борковичи, Козики. Только что получил сведения, что в район Маслово, Конопаньщина, колхоз Погран-Маяк, что западнее Борковичи 10 км, вышла и сосредоточилась 126-я СД 16-го СК, которой поставил задачу через делегата фронта - Антущево, Филиппово нанести удар во фланг противника на Борковичи. Хотя её боеспособность низкая, но больше под рукой ничего нет.
Генерал-лейтенант Еременко. Передать Смоленск <в штаб Западного фронта> немедленно".
А. И. Ерёменко оставался в 22-й армии несколько дней. После форсирования немецким 39-м мотокорпусом Западной Двины и захвата Витебска и Городка он организовывал наступление 214-й стрелковой дивизии, выгрузившейся в районе Невеля (прибывала из Ворошиловграда / Луганска, Украина), на Городок 10 июля, потому что командир дивизии генерал-майор М. М. Буцко, как теперь известно, получил тяжёлое ранение на станции выгрузки и надолго выбыл из строя. Не исключено, что это его властью 48-я танковая дивизия оказалась в конце концов в распоряжении 22-й армии. Но вскоре основное внимание А. И. Еременко пришлось уделить району Витебска: 12 июля Главнокомандующий войсками Западного направления маршал С. К. Тимошенко возложил на него координацию действий 22-й, 19-й и 20-й армий в попытке вернуть Витебск.
13 июля А. И. Ерёменко посетил штаб 34-го стрелкового корпуса под Витебском (где остался недоволен действиями командира корпуса генерал-лейтенанта Р. П. Хмельницкого), потом штаб 19-й армии генерал-лейтенанта И. С. Конева в районе Рудня, о чём оба написали в своих воспоминаниях тревожные страницы, затем отправился в 134-ю стрелковую дивизию под Сураж, посетил позиции 162-й стрелковой дивизии в районе Колышки…
15 июля А. И. Еременко присутствовал при залпе реактивных "катюш" в районе Рудни, затем организовывал оборону в районе Смоленска и Ярцево, его личным распоряжением мостопонтонный батальон 7-й мотокорпуса навёл переправу в районе Соловьёво, которую потом использовали в качестве основной связующей нити между советскими войсками в Смоленском "котле" и "Большой землёй" (знаменитая Соловьёвская переправа).
19 июля генерал-лейтенанта А. И. Ерёменко во второй раз назначили командующим Западным фронтом (маршал С. К. Тимошенко остался его непосредственным начальником в должности Главнокомандующего войсками Западного направления). Основной зоной внимания А. И. Ерёменко остался район Смоленска: организация усилий по возвращению Смоленска, затем по выводу окружённых советских войск их Смоленского "котла".
Ему надолго стало не до положения на северном фланге и не до 22-й армии.
Представленная советская карта от 12 июля может создать ложное представление об угрозах положению 22-й армии. Основную угрозу 22-й армии несли не её охваченные фланги (пехотные дивизии группы армий "Север" в районе Себежа и 39-й мотокорпус 3-й танковой группы в районе Витебск, Городок). В первую очередь, потому что 22-я армия не являлась целью вермахта. После того как немецкий 56-й мотокорпус прорвался к Себежу (именно здесь 7 июля тяжёлое ранение получил командир мотодивизии СС "Мёртвая голова" Т. Эйке), он ушёл далеко на север, в район Пскова, имея в виду дальнейшее наступление на Ленинград. А немецкий 39-й мотокорпус, который 7 июля форсировал Западную Двину восточнее Бешенковичи (Улла, Поречье), захватил плацдарм и 9 июля прорвался в Витебск и Городок, наступал затем строго на восток, образуя северную "клешню" Смоленского "котла". - Как оказалось, основную угрозу 22-й армии (в "Полоцком выступе" между двумя осями наступления групп армий "Север" и "Центр") несло накопление на Дисненском плацдарме 57-го моторизованного и 23-го армейского корпусов.
57-й мотокорпус, как и 39-й мотокорпус, также пытался 7-8-9 июля перейти в наступление с захваченного ещё 4 июля плацдарма в районе Дисны, но не смог самостоятельно преодолеть линию Полоцкого УРа и вынужден был дожидаться подхода пехотных дивизий. А пехотные дивизии смогли подойти только к 10-м числам июля.
Тем временем мотодивизию СС "Мёртвая голова" в районе Себежа сменила 290-я пехотная дивизия, но затем и она двинулась на север. В итоге к середине июля против советской 22-й армии действовали (из состава группы армий "Север"):
28-й армейский корпус (генерал пехоты М. фон Викторин) - как написано в истории корпуса, до середины июля "застрял" в районе Себежа, затем направлен на северо-восток в поддержку наступающим на Ленинград немецким соединениям:
• 122-я пехотная дивизия,
• 123-я пехотная дивизия.
2-й армейский корпус (генерал пехоты В. фон Брокдорф-Алефельд) - переправился через Западную Двину в районе Краслава и восточнее (Друя) и вышел к позициям советского 51-го стрелкового корпуса на р. Сарьянка. 9 июля он перешёл в наступление и, обладая численным и огневым преимуществом, активно теснил советскую 112-ю дивизию. Однако это больше соответствовало термину "продавливание" и "выдавливание", чем прорыв обороны. Сильно забегая вперёд, нужно отметить общее направление наступления 2-го корпуса - Холм (который был захвачен только 2 августа), то есть на северо-восток:
• 12-я пехотная дивизия,
• 121-я пехотная дивизия,
• 32-я пехотная дивизия.
50-й армейский корпус (генерал кавалерии Г. Линдеман) только 10 июля начал переправляться на северный берег Западной Двины в районе Друи и Дриссы (Верхнедвинска), то есть вышел на правый (восточный) фланг 2-го армейского корпуса (и стал левым соседом 57-го мотокорпуса группы армий "Центр"). Переправа 50-го корпуса происходила практически без противодействия противника, потому что советский 51-й стрелковый корпус значительно сократил полосу обороны по Западной Двине, чтобы создать приемлемую ширину обороны для своих дивизий. Опять же забегая вперёд, укажу общее направление наступления 50-го корпуса: в конце июля дивизии корпуса вышли к Великим Лукам (направление - северо-восток):
• 251-я пехотная дивизия,
• 253-я пехотная дивизия,
• ещё одной дивизии (дивизии СС "Полицай") не нашлось места в боевых порядках корпуса, и вскоре её перевели на север, в район Луги.
Из состава группы армий "Центр":
57-й моторизованный корпус (генерал танковых войск А. Кунцен) - 4 июля захватил, затем удерживал и расширял плацдарм в районе Дисны западнее Полоцка. Уже тогда в документах корпуса определялась конечная цель наступления: Дретунь, Невель и Великие Луки - для 19-й танковой дивизии, и Городок, Кресты - для 18-й мотодивизии (позже 18-ю мотодивизию переподчинили 39-му мотокорпусу, взамен корпусу передали 14-ю мотодивизию). Однако неожиданное для немцев появление войск Второго Стратегического эшелона РККА в районе Полоцка надолго задержало выполнение этих планов. К началу нового наступления 13 июля изготовились две дивизии:
• 14-я моторизованная дивизия,
• 19-я танковая дивизия.
23-й армейский корпус (генерал пехоты А. Шуберт) - переправился на значительно расширившийся Дисненский плацдарм и позволил 57-му мотокорпусу сформировать ударный кулак для наступления 13 июля. При этом чуть ранее при обсуждении вопроса, что важнее: взятие Полоцка или достижение Невеля, немецкое командование 9-й армии (генерал-полковник А. Штраус) решило, что важнее Полоцк, как крупная заноза на северном фланге группы армий "Центр":
• 86-я пехотная дивизия,
• 206-я пехотная дивизия,
• 110-я пехотная дивизия (во втором эшелоне корпуса).
6-й армейский корпус (генерал инженерных войск О.-В. Фёрстер) - после завершения Приграничного сражения только к 13-14 июля подошёл к Полоцку с юга:
• 26-я пехотная дивизия,
• 6-я пехотная дивизия.
39-й моторизованный корпус (генерал танковых войск Р. Шмидт) - крупный бронированный кулак, собранный в районе Витебска, 12 июля нанёс сокрушительный удар по порядкам 19-й армии, которая только недавно стала прибывать из Украины и не успевала сосредоточиться:
• 18-я моторизованная дивизия переправилась через Западную Двину в районе Уллы и выдвинулась в район Городка, прикрывая район Витебска от атак с севера; именно она действовала против частей и соединений советской 22-й армии; позже 18-ю мотодивизию сменила 900-я моторизованная бригада;
• 20-я, 7-я и 12-я танковые дивизии 12 июля начали наступление на восток в направлении Велиж, Демидов и Рудня и, далее, на Духовщина, Ярцево;
• 20-я моторизованная дивизия сначала оставлена оборонять Витебск, затем двинулась вслед за танковыми дивизиями к Демидову.
Во втором эшелоне северного фланга группы армий "Центр" двигались к фронту: 106-я пехотная дивизия (на тот момент - в составе 42-го армейского корпуса) на 15 июля достигла района Дрисса (Верхнедвинск), 20-й армейский корпус (256-я и 129-я пехотные дивизии) - района Лепеля; вскоре 106-я и 129-я дивизии со штабом 20-го корпуса направились в район Смоленска (прибыли в район боёв 20 июля). Что касается 256-й дивизии, которая вынесла основную тяжесть отражения советского контрудара под Гродно в первые дни войны, командующий 9-й армией А. Штраус 15 июля доложил главкому группы армий "Центр" Ф. фон Боку, что "256-я дивизия, приписанная к XX корпусу, согласно рапорту её командира, находится на пределе своих возможностей. Я <Ф. фон Бок> попросил Штрауса проверить этот рапорт и сказал, что порекомендовал бы ему перевести дивизию на более спокойный участок фронта, уж коли он не может ей помочь как-то иначе".
Только в августе 256-я дивизия смогла принять участие в боях в районе Великих Лук.
5-й армейский корпус выдвигался в район Витебска (к 15 июля его соединения вышли):
• 5-я пехотная дивизия - Сиротино на северном берегу Западной Двины,
• 35-я пехотная дивизия - Богушевск на южном берегу Западной Двины,
• 900-я моторизованная бригада - Витебск.
Сиротино - это в полосе советской 186-й стрелковой дивизии и это как раз обеспечение коммуникаций немецкого 39-го мотокорпуса в районе Оболи, которые подвергались атакам "советского гарнизона Полоцка". Но очень скоро 5-й армейский корпус, как и другие соединения группы армий "Центр", двинулся к Смоленску, в помощь застрявшей под Рудней 12-й танковой дивизии 39-го мотокорпуса. Уже 16 июля 5-я пехотная дивизия перешла в Витебск; против 22-й армии осталась действовать только 900-я бригада, которой 15 июля приказали выдвинуться из Витебска к Городку и сменить 18-ю мотодивизию.
Генерал-полковник Ф. Гальдер днём 13 июля докладывал Верховному главнокомандующему вермахта А. Гитлеру: "…Район Невеля и Великих Лук. Здесь группировка состоит примерно из семи дивизий. В их числе есть и свежие силы, которые прибыли несколько дней назад, с Украины и из внутренних областей России <речь идёт о 214-й стрелковой и 48-й танковой дивизиях>. Кроме того, к ней присоединились остатки частей, разбитых в пограничных боях, но снова пополненных людьми, прибывшими со сборного пункта в Невеле. Эта группа достаточно сильна, и поэтому необходимо провести особую операцию, с целью её окончательного разгрома".
Таким образом, к началу нового немецкого наступления против 22-й армии (8 стрелковых и 1 "не очень танковая" дивизии) действовали 1 танковая (19-я), 2 моторизованные (14-я и 18-я) и до 13-ти пехотных дивизий (122-я, 123-я28ак, 12-я, 121-я, 32-я2ак, 251-я, 253-я50ак, 86-я, 206-я, 110-я23ак, 26-я, 6-я6ак и, на короткое время, 5-я5ак), а также 900-я бригада. При этом 28-й, 2-й и 50-й армейские корпуса подчинялись штабу 16-й армии группы армий "Север", а 57-й и 39-й мотокорпуса и 23-й и 6-й армейские корпуса относились к группе армий "Центр". Организация взаимодействия флангов групп армий "Север" и "Центр" была в этот период в центре внимания немецкого командования.
К 10 июля 1941 года вермахт завершил разгром в Приграничных сражениях Первого стратегического эшелона РККА "севернее Припятских болот". Немецкие подвижные соединения (такой термин применялся в те времена для танковых и моторизованных дивизий) 3-й и 2-й танковых групп вышли на рубеж рек Западная Двина, Днепр и занимали исходные позиции для дальнейшего наступления. Высвобождающиеся армейские корпуса спешно выдвигались на восток вслед за подвижными соединениями, чтобы закрепить их успех.
10 июля считается в советской военной историографии началом Смоленского сражения - в этот день 24-й мотокорпус 2-й танковой группы Г. Гудериана начал форсирование Днепра в районе Старого Быхова (те события подробно описаны в 4-й главе). На следующий день (11 июля) два других мотокорпуса 2-й танковой группы (46-й и 47-й) начали форсирование Днепра на участке между Могилёвом и Оршей. Этими тремя корпусами 2-я танковая группа разрезала советский Западный фронт пополам и прорвалась к Смоленску (15 июля*, 47-й мотокорпус), Ельне (19 июля, 46-й мотокорпус) и Кричеву (17 июля, 24-й мотокорпус).
12 июля перешёл в наступление 39-й мотокорпус 3-й танковой группы Г. Гота из района Витебска:
• 20-я танковая дивизия - на Велиж (захвачен 13 июля*),
• 7-я танковая дивизия - на Демидов (захвачен 14 июля), 15 июля прошла Духовщину и вышла к Ярцево на Московском шоссе в 60 км восточнее Смоленска,
• 12-я танковая дивизия 13 июля вышла к Рудне (на шоссе Витебск-Смоленск), где ввязалась в затяжные бои.
Наконец, 13 июля 57-й мотокорпус 3-й танковой группы "вскрыл" Дисненский плацдарм и начал наступление в направлении Дретунь, Невель. Это наступление коренным образом отличалось от наступления остальных немецких мотокорпусов в Смоленском сражении: он не ринулся вперёд "сломя голову", не дожидаясь подхода пехотных соединений (как другие мотокорпуса) - он смог перейти в наступление только когда его поддержал 23-й армейский корпус из второго эшелона.
*P.S. Существует удивительный феномен советской историографии: перенесение дат взятия немецкими войсками советских городов на один день: в официальной историографии датой взятия Смоленска считают 16 июля (на самом деле 15 июля), Велиж был захвачен противником 13 июля (в историографии - 14 июля), Полоцк и Невель - 15 июля (в историографии - 16 июля), а Великие Луки - 18 июля (в историографии - 19 июля).
Немецкий 57-й мотокорпус начал наступление с Дисненского плацдарма в районе Владычино (именно здесь было нащупано слабое место в советской обороне - на стыке 98-й и 174-й стрелковых дивизий), и к вечеру передовой отряд 19-й танковой дивизии вышел к ст. Дретунь - на коммуникации "Полоцкого гарнизона". Действовавшая слева (севернее) 14-я мотодивизия смогла захватить неповреждённым мост через р. Нища у Церковище, но советские контратаки остановили её дальнейшее продвижение.
Как сообщает современный исследователь О. И. Нуждин ("История 22 армии", 2015), накануне, утром 12 июля, немецкие сапёры 57-го мотокорпуса навели новую переправу северо-восточнее Борковичи, открыв себе дополнительный путь для дальнейшего продвижения.
А в отчёте советской 126-й стрелковой дивизии, которая занимала позиции на стыке 174-й и 98-й дивизий, сказано, что с 12 июля она отходила "на формирование в район <далее в документе стоит пропуск>. В дальнейшем маршрут был изменён и место формирования было в лесу Федорухово, куда и прибыли в составе 1847 человек, из них с винтовками 50 %, без станковых пулемётов и артиллерии, 110 лошадей. Людской и конский состав был сильно переутомлён". Из этого современный исследователь В. Комиссаров делает вывод, что стык между 174-й и 98-й дивизиями на время оказался оголён. Именно здесь немецкая 19-я танковая дивизия нанесла свой удар.
Как раз в этот момент значительные силы 174-й дивизии были отвлечены в район Оболи для прикрытия бреши, возникшей в связи с отходом 186-й дивизии от Западной Двины: сюда, как я упоминал, перевели весь 508-й стрелковый полк и часть артиллерии с южного берега Западной Двины и сюда же прибыл командир дивизии комбриг А. И. Зыгин.
214-я стрелковая дивизия в районе Городка была усилена танковой ротой Т-26 из состава 48-й танковой дивизии и продолжила атаки, но противнику удалось удержать позиции - здесь в это время части немецкой 20-й танковой дивизии (разведывательный и мотопехотный батальоны) сменялись 18-й мотодивизией.
Для защиты коммуникаций самой 18-й мотодивизии на дороге Улла-Городок выдвигались передовые отряды пехотных дивизий 5-го армейского корпуса.
В этот же день советскую 22-ю армию атаковали / продолжили атаковать пехотные дивизии группы армий "Север" и группы армий "Центр". Одновременно с мотокорпусом, час в час, с Дисненского плацдарма начал наступление 23-й армейский корпус двумя своими пехотными дивизиями (86-й и 206-й) в направлении Полоцк. Здесь оборонялся 494-й стрелковый полк 174-й дивизии и два пульбата Полоцкого УРа. К концу дня командование немецкой 86-й дивизии оценивало свои достижения вполне удовлетворительно: ей удалось глубоко вклиниться в советскую оборону и можно было рассчитывать на дальнейший успех; достижения 206-й дивизии были скромнее.
На плацдарм начала переправу третья дивизия 23-го корпуса (110-я4 ), то есть у противника была возможность значительно наращивать свои силы. Учитывая, что 86-я и 206-я дивизии оказались скованы боями за Полоцк, вскоре именно 110-я пехотная дивизия первой начала наступление вслед за 57-м мотокорпусом на Невель.
6-й армейский корпус ещё только готовился к наступлению на Полоцк с юга.
Трём армейским корпусам южного фланга группы армий "Север" (28-му, 2-му и 50-му) противостояли три дивизии 51-го стрелкового корпуса (170-я, 112-я и 98-я); соотношение, прямо как в Белостокском сражении. В оперсводке штаба Западного фронта описан отход правофланговой 170-й дивизии под давлением противника на рубеж Идрица, Князево, и сказано, что между Себежем и Идрицей возник разрыв. А в оперсводке на следующий день отмечено, что в 2.00 14 июля штаб фронта потерял связь со штабом 22-й армии, что сведения от частей и соединений получены отрывочные: …170-я дивизия правым флангом вела бой в районе Идрица, а левым отошла на рубеж озёр Белое, Нечерица, Лисно. В поддержку 170-й дивизии направили 215-й стрелковый полк 179-й дивизии - едва ли не единственный доступный командованию 22-й армии резерв.
Продолжилось также давление в полосе советской 112-й дивизии, которой не удавалось удержать позиции в межозёрных дефиле, и в полосе 98-й дивизии, теснимой дивизиями 50-го корпуса, переправившимися в районе Дриссы.
Немецкий 57-й мотокорпус продолжил наступление с Дисненского плацдарма: 19-я танковая дивизия утренней атакой заняла Дретунь, а к вечеру достигла Кулево в 10 км юго-западнее Невеля (пройденное расстояние частями дивизии 13 июля, от Владычино до Дретуни — около 50 км, 14 июля, от Дретуни до Кулево — ещё 50 км!); действовавшая на левом фланге 14-я мотодивизия переправила через р. Нища тяжёлую технику и начала наступление на Рожново5 . Глубокий прорыв заставил командующего 22-й армией генерал-лейтенанта Ф. А. Ершакова просить разрешения отступить на новый рубеж обороны и оставить Полоцк, но советское Главное командование разрешило только отвести 98-ю и 112-ю стрелковые дивизии на рубеж Юховичи, Боровуха, но 174-й дивизии приказано продолжать удерживать Полоцкий УР.
В то же время немецкое командование жаловалось, что 19-я танковая дивизия резко отстаёт от остальных танковых дивизий (запись в дневнике Ф. Гальдера утром 14 июля), и что продвижению мотокорпуса препятствуют активные контратаки советских войск и столь же активная порча мостов и дорог.
Далее Ф. Гальдер записал дневные события: "Разговор с генералом Грейфенбергом <начальником штаба группы армий "Центр"> о взаимодействии групп армий "Центр" и "Север" в период боев у Невеля. 19-ю танковую дивизию следует направить на Невель, но не выдвигать её оттуда на Великие Луки, пока не будет достигнут решающий успех в боях под Невелем.
Южнее района предстоящих боёв у Невеля создаются условия для проведения другой операции на окружение в районе Полоцка. При этом следует обратить внимание на то, чтобы пехотные соединения 5-го и 6-го армейских корпусов не ввязывались в бои в этом районе, а возможно быстрее наступали в восточном направлении.
Разговор с фельдмаршалом фон Леебом <главнокомандующим группой армий "Север"> о взаимодействии групп армий во время боев в районе Невеля. Его первым желанием является скорейшее наступление 19-й танковой дивизии на Невель…"
Современный исследователь О. И. Нуждин привёл просьбу командира 50-го армейского корпуса Г. Линдемана к командиру 57-го мотокорпуса А. Кунцену, чтобы его части повернули на север, вышли в район Невель, Усть-Долыссы и завершили окружение противника перед фронтом южного фланга группы армий "Север" (советского 51-го стрелкового корпуса), однако получил отказ: Кунцен объяснил, что перед его мотокорпусом стоят другие задачи.
Генерал-фельдмаршал Ф. фон Бок (главнокомандующий группой армий "Центр") сделал следующую запись в своём дневнике: "Вечером приехал офицер из группы армий "Север", чтобы обсудить проблемы взаимного сотрудничества. Мы пришли к соглашению по всем пунктам: во-первых, по поводу небольшого "котла" перед южным крылом группы армий "Север", которым займётся группа Кунцена после захвата Невеля, блокировав район озер к северу от Невеля и соединившись там с 12-м разведывательным батальоном II армейского корпуса. Я не имел возможности пообещать более значительной поддержки для ликвидации другого, более крупного "котла", который может там впоследствии образоваться, пока не закончится сражение в моём секторе фронта".
Назавтра в разговоре с главкомом германских сухопутных войск В. фон Браухичем Ф. фон Бок сказал: "Лееб планирует осуществить окружение частей противника в трёх местах: на западе от Невеля, в районе Холма - и дальше к северу. Как я уже говорил, группа армий "Центр" готова поддержать мероприятия Лееба по окружению противника на западе от Невеля. Но более активные действия группы Гота по созданию "котлов" на фронте 16-й армии могут быть осуществлены только после завершения битвы за Смоленск".
Советский 51-й стрелковый корпус продолжал медленно отступать под давлением противника. Позиции 170-й стрелковой дивизии к 11.00-12.00 указаны уже намного восточнее позиции предыдущего дня: Исаково, Могильно, оз. Могильно, Сутоки, оз. Свибло. В поддержку 170-й дивизии направили ещё одну роту лёгких танков Т-26 из состава 48-й танковой дивизии.
Остальные силы 48-й танковой дивизии (по сути дела, мотострелковый полк с подразделением танков (рота?) и гаубичным полком с минимальным количеством орудий) и 27-й мотоциклетный полк (также без матчасти) на широком фронте (30 км) заняли оборону перед Невелем.
Немецкая 19-я танковая дивизия прорвала советскую оборону и около 21.00 ворвалась в Невель, который защищали мотострелковый полк 48-й танковой дивизии, батальон охраны штаба 22-й армии и 22-й инженерный полк армии. Г. Гот вспоминал после войны: "…введя в бой танковый полк и охватив город с двух сторон, 19-я танковая дивизия ворвалась в Невель и после ожесточённых боёв очистила его от противника. В этом бою обе стороны понесли большие потери. Захват города совершился настолько стремительно, что русские, не зная обстановки, в течение целой ночи направляли в него автомашины с различными грузами".
Группа армий "Север" также продолжила наступление на своём южном фланге: 28-й армейский корпус к этому времени уже вышел за полосу советского Западного фронта и атаковал 65-й стрелковый корпус 27-й армии; 2-й армейский корпус, наступая от Освеи, занял Идрицу; а 50-й армейский корпус, продвигаясь от Дриссы / Верхнедвинска, подошёл к Клястицам; его 253-я пехотная дивизия установила связь с 14-й мотодивизией, что позволило той продолжить наступление вслед за 19-й танковой дивизии.
23-й армейский корпус группы армий "Центр", наконец, захватил Полоцк (основная часть города располагалась на северном берегу Западной Двины), а 6-й армейский корпус прорвался через линию укрепрайона к Полоцку на южный берег Западной Двины. Здесь выяснилось, что отступающие советские войска успели уничтожить все три моста через Двину. Назавтра 6-му корпусу пришлось наводить собственные переправы для дальнейшего продвижения на восток.
Немецкая 18-я мотодивизия не только отразила советские атаки 214-й стрелковой дивизии в районе Городка, но смогла частью сил продолжить наступление, её передовой отряд достиг Усвят (около 80 км восточнее Городка), где ему пришлось отражать новые контратаки. Согласно отчёту потерь советской 48-й танковой дивизии, у д. Узкое (13 км западнее Усвят) были потеряны 2 Т-34 и 1 Т-26 из танковой роты, приданной 214-й дивизии. Чтобы 18-я мотодивизия смогла продолжить наступление, в районе Городка её приказано сменить 900-й моторизованной бригадой из Витебска. В районе Витебска, в свою очередь, её должна сменить 5-я пехотная дивизия 5-го армейского корпуса - 5-й корпус спешил к Рудне (на шоссе Витебск-Смоленск), где 12-я танковая дивизия умывалась кровью.
Ф. Гальдер записал в свой дневник: "На левом фланге <группы армий "Центр"> постепенно назревает операция в районе Полоцка. В этом районе и западнее Невеля наметилось новое окружение противника. В районе Полоцка начинают высвобождаться первые пехотные дивизии, которые будут переброшены вслед за танковой группой Гота…"
Начштаба советской 22-й армии генерал-майор Г. Ф. Захаров сообщил начальнику штаба Западного направления генерал-лейтенанту Г. К. Маландину: "Есть опасность разрыва армии на две части".
Только теперь 22-я армия получила разрешение на отход. Главнокомандующий войск Западного направления маршал С. К. Тимошенко приказал генерал-лейтенанту А. И. Еременко организовать новый сплошной фронт на северном фланге Западного фронта на рубеже Алушково (восточнее Пустошка), Невель, Дуброво (северо-восточнее Городка), Сураж-Витебский, ст. Заболотинка (юго-восточнее Витебска). Но это было невыполнимое пожелание: к 15 июля 3-я танковая группа, кроме Невеля и Усвят (почти 50 км восточнее Дуброво), захватила Велиж (40 км восточнее Суража), Демидов, Духовщину и вышла в район Ярцево (северная "клешня" Смоленского "котла"), по фронту "котла" заняла Рудню (65 км юго-восточнее Заболотинки), а 29-я мотодивизия 47-го мотокорпуса 2-й танковой группы ворвалась в Смоленск с юга (южная "клешня" Смоленского "котла").
Как сказано в журнале боевых действий Западного фронта, по просьбе командарма-22 начальник Генштаба РККА генерал армии Г. К. Жуков разрешил использовать 126-ю стрелковую дивизию Северо-Западного фронта для обороны Сокольники, Великие Луки. Так 126-я дивизия окончательно оказалась в составе Западного фронта и больше не упоминалась в сводках Северо-Западного фронта (она также больше не упоминалась в сводках 62-го стрелкового корпуса).
Захват Невеля 57-м мотокорпусом действительно разорвал 22-ю армию на две части, при этом каждая оказалась под угрозой окружения. Снабжение 51-го и 62-го корпусов было дезорганизовано, в журнале 62-го корпуса записано, что начальники складов уничтожили свои базы в Клястицах, Дретуни и Полоте, после чего планомерное снабжение войск прервалось.
С фронта советский 51-й стрелковый корпус теснили дивизии группы армий "Север". 12-я пехотная дивизия 2-го армейского корпуса заняла Пустошку; в Забелье (восточнее Пустошки) попал под удар штаб советской 179-й стрелковой дивизии, при этом погибли командир дивизии полковник А. И. Устинов и комиссар Д. Я. Продеус, ранен начштаба дивизии майор И. Д. Копылов.
Немецкая 121-я дивизия 2-го корпуса занимала Толкачёво (10 км восточнее Идрица; близ оз. Могильно), 32-я дивизия двигалась во втором эшелоне корпуса и вышла к Рудня (юго-восточнее Себежа), назавтра её штаб переместился в Больбуки близ Толкачёво. Учитывая, что изменить направление наступления 57-го мотокорпуса командирам группы армий "Север" не удалось, 12-й пехотной дивизии приказали наступать от Пустошки на Невель - на юго-восток, на соединение с 57-м мотокорпусом. Ф. Гальдер записал в своём дневнике, "…19-я танковая дивизия достигла Невеля, однако движущаяся ей навстречу 12-я пехотная дивизия ещё не вышла в указанный для неё район. Эта брешь на стыке групп армий "Центр" и "Север" до сих пор ещё не закрыта".
Тем временем 253-я пехотная дивизия 50-го армейского корпуса заняла Клястицы и Селявщину (10 км южнее Россон). 110-я пехотная дивизия 23-го армейского корпуса, двинувшись вслед за 57-м мотокорпусом, прошла полпути до Дретуни и достигла Бобовики, Полота, а также направила передовой отряд к Невелю. Две другие дивизии 23-го корпуса (86-я и 206-я) заканчивали зачистку в районе Полоцка.
Кроме всего прочего, захват Невеля нарушил коммуникации советской 214-й дивизии и облегчил положение немецких войск в районе Городка, где 900-я мотобригада сменила 18-ю мотодивизию. Немецкая 19-я танковая дивизия после захвата Невеля получила дополнительную задачу ударить на Городок, в тыл 62-му стрелковому корпусу, но от этого плана временно отказались - на это не хватало сил.
Зато была сформирована боевая группа для наступления на Великие Луки. Командующий 3-й танковой группы генерал-полковник Г. Гот вспоминал: "В то время как 19-я танковая дивизия 16 июля преследовала противника в направлении Великих Лук, важного узла железных и шоссейных дорог, 14-я моторизованная дивизия, действуя на широком фронте южнее и севернее Невеля, развернулась фронтом на запад и обеспечивала 19-ю дивизию от возможных ударов противника, отступающего в полосе 23-го армейского корпуса..." К исходу дня авангард 19-й танковой дивизии достиг Клевники на полпути к Великим Лукам, где захватил неповреждённым мост через р. Ловать.
Штарм-22 (который находился близ Невеля), как сказано в журнале боевых действий Западного фронта, с 21.00 "переходит" в район ст. Назимово восточнее Великих Лук.
Укрепив свои позиции в районе Невеля, командование 57-го мотокорпуса (А. Кунцен) и 3-й танковой группы (Г. Гот) разрешило 19-й танковой дивизии усилить передовой отряд в районе Клевники (на пути к Великим Лукам), а также направить боевую группу на Городок с целью завершения окружения советских войск, отступавших из "Полоцкого выступа" (62-го корпуса: 186-я и 174-я стрелковые дивизии, 56 кап6 ). Навстречу от Городка к Езерище выдвинули 900-ю моторизованную бригаду.
Тем временем 12-я пехотная дивизия 2-го армейского корпуса продвигалась на юго-восток вдоль Ленинградского шоссе со стороны Пустошка и установила связь с 14-й мотодивизией 57-го мотокорпуса в районе Усть-Долыссы, завершая окружение 51-го стрелкового корпуса (112-я, 98-я и часть 170-й стрелковых дивизий7 , 545 кап и 3/697 ап ПТО8 ) северо-западнее Невеля.
50-й армейский корпус занял Россоны и продолжил наступление на северо-восток, тесня советский 51-й корпус с фронта. Немецкое командование посчитало, что "Полицейскую" дивизию СС можно изъять из состава 50-го корпуса: её приказано вывести в район Опочки (вскоре она оказалась на Лужском рубеже, где в первых же боях потеряла своего командира); штаб корпуса перебазировался из Дриссы в Клястицы.
Немецкий 23-й армейский корпус продвигался к Невелю с юго-запада уже двумя дивизиями (110-й и 86-й): к исходу дня 86-я пехотная дивизия с боем взяла Труды (место расположения штаба советского 62-го корпуса, сюда же отступили от Полоцка части 174-й стрелковой дивизии). Третья дивизия 23-го корпуса (206-я) оставалась в районе Полоцка и начала наступление только вечером.
6-й армейский корпус сильно отставал от соседей и продолжал переправу на северный берег р. Западная Двина в районе Полоцка.
В журнале боевых действий Западного фронта записано: "Части 179 сд после тяжёлых боев в районе Пустошка выводится в Великие Луки на доукомплектование. На рубеж ст. Забелье, ранее занимаемом 179 сд, вышли части 126 сд.
…Положение <22-й> армии усугубляется тем, что прорвавшиеся в Невель незначительные подвижные группы противника дезорганизуют плановость отхода".
В распоряжении генерал-лейтенанта Ф. А. Ершакова после окружения основных сил 22-й армии оставались:
• 126-я стрелковая дивизия, которую восстанавливали в районе Новосокольники, заняла оборону в районе восточнее Пустошки (Забелье), её 366-й полк командарм-22 оставил в своём резерве в районе Великих Лук;
• часть 170-й стрелковой дивизии (717-й стрелковый полк, тылы дивизии), которая оказалась вне окружения (её положение, по данным штаба фронта, район Боево, Никониха южнее оз. Ущо восточнее Ленинградского шоссе), отступала в направлении Новосокольники;
• 214-я стрелковая дивизия с подразделениями 697-го артполка ПТО была отброшена от Городка, связь с ней на время была потеряна;
• 179-я стрелковая и 48-я танковая дивизии понесли большие потери и выводились в район Великих Лук.
В состав 22-й армии Западного фронта из состава Северо-Западного фронта передано управление 29-го стрелкового корпуса (командир корпуса - генерал-майор А. Г. Самохин). Оно должно было объединить под своим командованием 170-ю и 179-ю стрелковые дивизии в районе Великих Лук; закончить сосредоточение приказано к 20 июля.
"Остатки мотострелкового полка 48 тд" (так в документе) заняли оборону 5 км северо-западнее, западнее и юго-западнее Великих Лук.
Главком войск Западного направления маршал С. К. Тимошенко в 1.30 18 июля издал Директиву № 19 с требованием: "22 армии - решительными действиями отрядов днём и ночью измотать силы противника.
Армии, выполняя ранее поставленную задачу, силами местного гарнизона, пополнения, населения и выброской на автомашинах СП <стрелкового полка> 126 сд не допустить прорыва группы противника на Великие Луки. Левофланговыми частями повести фланговые атаки на направлении Витебск и парализовать действия противника в этом направлении. Город Великие Луки ни в коем случае не сдавать.
Личную ответственность за исполнение возложил на командующего армией и членов Военного Совета".
Учитывая происходившие в тот момент события на Западном фронте (окружение трёх советских армий в районе Смоленска, окружение Могилёва и разгром 20-го стрелкового корпуса на Кричевском направлении), усилить 22-ю армию не представлялось возможным.
"Повести фланговые атаки левофланговыми частями 22-й армии на Витебск" также не представлялось возможным - эти благие пожелания советского Главного командования не соответствовали обстановке и напоминают приказ остаткам Западного фронта "ударить на Раков" с целью деблокады окружённых советских войск в финальной части Белостокско-Минского сражения.
Кстати сказать, в журнале боевых действий Западного фронта есть запись за этот день, которая производит странное впечатление: "22 армия отходит на рубеж Алушково, Невель, Захарки, Дуброво, имея цель сокращение фронта, создать армейский резерв в районе Усвят…" (Донесение Военного Совета Западного направления Сталину, Молотову, Жукову) - это рубеж, назначенный маршалом С. К. Тимошенко генерал-лейтенанту А. И. Ерёменко в приказе от 15 июля, который устарел и не соответствовал остановке уже в момент написания приказа, тем более к 17 июля.
Судя по всему, странные записи и путаница номеров соединений и рубежей в журнале боевых действий фронта в этот период обусловлены тем, что 15 июля из-за угрозы захвата противником (прорыв 7-й танковой дивизии на Духовщина и Ярцево) штаб Западного направления вынужден был срочно передислоцироваться на восток. Но ещё более странно, что эти записи занесены в журнал, который заполнялся задним числом.
Немецкая 19-я танковая дивизия, прорвав накануне советскую оборону в районе Клевники, продолжила наступление на Великие Луки. В журнале боевых действий Западного фронта записано: "Для обороны Великих Лук сосредоточены остатки <так в тексте> 179 сд, остатки двух батальонов 134 сд (19 А), два маршевых батальона и остатки мотострелкового полка 48 тд". Во второй половине дня немецкие войска ворвались в город. Чтобы полностью захватить Великие Луки, 19-я дивизия вынуждена была собрать все свои части; в районе Невеля осталась только 14-я мотодивизия, которой пришлось удерживать фронт шириной около 60 км.
В районе западнее Невеля немецкие войска завершали окружение основных сил советской 22-й армии; это сражение получило название Kesselschlacht von Newel, сражение за Невельский "котёл" (на самом деле за два "котла"). Две пехотные дивизии 50-го корпуса к исходу дня прорвали оборону арьергардов советского 51-го корпуса в межозерье Свибло-Нещердо. А 110-я пехотная дивизия 23-го корпуса вышла к межозерье Нещердо-Синьша; к вечеру она установила связь с 12-й пехотной дивизией 2-го армейского корпуса, которая контролировала Ленинградское шоссе на северном фасе "котла" - северо-западнее Невеля, а передовой отряд 110-й дивизии уже усилил 14-ю мотодивизию в районе Невеля. Таким образом, кольцо окружения вокруг 51-го стрелкового корпуса замкнулось. Как вспоминал после войны начштаба 51-го корпуса полковник К. И. Сазонов, в ночь с 17 на 18 июля автотранспорт ещё проходил к корпусу, но вечером 18 июля проехать уже не мог. С 00.00 19 июля 12-ю пехотную дивизию временно подчинили штабу 50-го армейского корпуса.
Вторая дивизия 23-го корпуса (86-я пехотная) завершала зачистку района Труды; третья дивизия 23-го корпуса (206-я пехотная) вышла в район Дретунь.
6-й армейский корпус уже полностью переправился на северный берег Западной Двины, его дивизии достигли рубежа Оболь9 , Зазерье (15 км западнее Ленинградского шоссе между Городком и Езерище). Этот участок шоссе от Городка до Езерище составил восточный фас "южного Невельского котла", его удерживала 900-я моторизованная бригада; далее от Городка до Усвят находились части 18-й мотодивизии.
К этому времени другим корпусам немецкой 16-й армии группы армий "Север" удалось окружить 65-й стрелковый корпус 27-й армии СЗФ (соседа справа 22-й армии) в районе 50 км восточнее Опочки (как написано в документах 65-го корпуса, "окружению способствовал отход 21-го мехкорпуса из Новоржев на восток и батальона 23-й стрелковой дивизии из Бардово"); в советском донесении отмечалось появление штаба соединения противника в районе Кудеверь (ранее - место дислокации штаба 65-го корпуса). - Двум пехотным дивизиям немецкого 2-го армейскога корпуса (121-й и 32-й) открывался путь на Холм, при этом 2-й корпус уже действовал вне полосы советского Западного фронта и его 22-й армии.
Особенность захвата Великих Лук немецкой 19-й танковой дивизией - город относился к полосе группы армий "Север" и не являлся приоритетом для 3-й танковой группы группы армий "Центр". Немецкое командование просто планировало использовать "северный маршрут" для достижения г. Белый северо-восточнее Смоленска, потому что, как оно объясняло, "южный маршрут" на Белый через Усвяты, Кресты хуже по качеству дорог, при этом придётся преодолевать Западную Двину в её верхнем течении, где мосты будут разрушены (так и случилось).
Современный американский исследователь Дэвид Гланц приводит полудетективную историю про выдвижение 19-й танковой дивизии на Великие Луки (в книге "Крах плана Барбаросса. Противостояние под Смоленском", том 1, 2015): главком группы армий "Центр" Ф. фон Бок был против направления 19-й танковой дивизии на Великие Луки. "Из его приказов, адресованных Готу и Клюге, ясно, что 19-я танковая дивизия Кнобельсдорфа должна была занять блокирующие позиции в Невеле и направить в район Великих Лук лишь разведывательные отряды.
Однако, по-видимому, из-за плохой связи приказ фон Бока достиг 19-й танковой дивизии уже после того, как она оставила район Невеля. Когда приказ дошёл, наконец, до Кнобельсдорфа, его войска разгромили уже на своём пути советские части, перерезали железнодорожные пути восточнее Великих Лук, захватив при этом целый эшелон новых танков, а вечером 18 июля овладели Великими Луками, захватив при этом несколько важных складов. Гот поручал 19-й танковой дивизии выдвигаться к Великим Лукам, потому что, по сообщениям Кнобельсдорфа, все очаги сопротивления в районе Невеля подавлены, и 14-я моторизованная дивизия может самостоятельно выполнять задачи по обеспечению занятых позиций. Кроме того, Гот полагал, что войскам Кунцена проще добираться до Белого через Великие Луки, а не через Усвяты и Велиж. Дело в том, что хотя путь через Великие Луки был длиннее, но дороги там были получше, что могло в итоге сэкономить время.
Положение с неважной связью обострялось следующим. Штраус не знал, что танковые части 19-й танковой дивизии Кнобельсдорфа устремились на Великие Луки, и он не смог подтянуть свой XXIII армейский корпус, чтобы ликвидировать разрыв в кольце окружения южнее Невеля. Даже группа армий "Север" и её 16-я армия получали лишь отрывочные сведения о продвижении LVII моторизованного корпуса. В результате, несмотря на то что адъютант Гитлера майор Энгель провёл 16 июля в штабе 16-й армии, он тоже оказался не в состоянии сообщить что-то членораздельное в "Вольфшанце". Хотя фон Бок позже заключил, что вышла просто путаница, фактически все стороны в самый решающий момент вдруг потеряли контроль над операциями, и в результате большей части 22-й армии Ершакова удалось избежать разгрома".
Выдвижение 19-й танковой дивизии на Великие Луки, как выяснилось, привело к ослаблению блокирующих позиций 57-го мотокорпуса на путях отступления окружённых частей 22-й армии. Ситуация напоминала ситуацию с продвижением 17-й танковой дивизии к Борисову 30 июня после захвата Минска - тогда оно способствовало прорыву из окружения управления советской 3-й армии и двух стрелковых дивизий 44-го стрелкового корпуса. Нечто подобное случилось и на этот раз.
Современный исследователь О. И. Нуждин пишет, что "Командование LVII корпуса и 14-й моторизованной дивизии полагали, что сопротивление окружённых, в основном, сломлено. Поэтому возобновившиеся в ночь на 20 июля организованные попытки прорыва крупных сил Красной Армии оказались для них неожиданными".
Однако организованного прорыва у 51-го стрелкового корпуса не получилось, части смешались, возникли серьёзные разногласия между командиром корпуса генерал-майором А. М. Марковым и начштаба корпуса полковником К. И. Сазоновым, бои по выходу из окружения продолжались несколько дней. Некоторые исследователи полагают, что на этом рубеже (Ленинградское шоссе между Невелем и Пустошкой; в качестве места прорыва через шоссе чаще всего фигурирует Бегуново, а место сосредоточения советских войск перед прорывом - Репище) закончили существование 98-я и 112-я стрелковые дивизии, их командиры пропали без вести (командир 112-й дивизии полковник И. А. Копяк оказался жив, вернулся в строй, позже получил звание генерал-майора, командовал новой дивизией и погиб на Южном фронте в августе 1942 года; командир 98-й дивизии полковник М. С. Евсюков числится пропавшим без вести до сих пор), а остатки дивизий позже собрали в сводные полки и подчинили штабу 170-й стрелковой дивизии.
Прорыв из окружения 62-го корпуса прошёл удачнее. К этому времени основные силы корпуса сосредоточились в районе Новохованск, а прорыв первоначально запланировали в межозерье Еменец-Мелкое южнее Невеля. В журнале боевых действий корпуса описано: "После артиллерийской подготовки с утра 19.7 части корпуса атаковали противника, но успеха не имели. Связь с 186 сд была потеряна. В течение 19.7.41 велась подготовка к повторной атаке. В течение дня 186 сд была разыскана, части её организованы и после 2-хчасовой артподготовки вновь была организована вторая ночная атака всеми частями корпуса. После ряда ночных атак, сожжения ряда деревень, где противник вёл активный огонь, части корпуса, преодолевая упорное сопротивление, продвигались на восток. К 6.00 20.7.41 на участке 174 сд обозначился успех, куда были брошены все имевшиеся в распоряжении командира корпуса силы и средства, в том числе и штаб корпуса - для развития успеха".
65-му стрелковому корпусу 27-й армии СЗФ также удалось вырваться из окружения - возможно, немецкому 2-му армейскому корпусу не хватило именно 12-й пехотной дивизии, которую привлекли к сражению за Невельский "котёл", и она не смогла участвовать в замыкании собственного "котла" ("Кудеверьского"). К 22 июля из состава 65-го корпуса сумели выйти 84-я мотодивизия, 5-я и 33-я стрелковые дивизии, затем и 188-я стрелковая дивизия, а 23 июля корпус (ему была подчинена также 23-я стрелковая дивизия) занял новую полосу обороны. (А вскоре он снова оказался в окружении и снова выходил из него…)
В этот день Ф. Гальдер записал в своём дневнике новый сюжет: "Меня всё в большей степени начинает беспокоить вопрос о том, не появились ли уже на фронте группы армий "Север" авангарды группировки противника, сосредоточивающейся в районе Бологое, Ржев, что в конечном итоге вынудит войска правого крыла группы армий "Север" наступать через северную часть Валдайской возвышенности".
Бологое и Ржев - довольно точное указание на штабы новых армий сформированного Фронта Резервных армий: 29-й и 30-й. Но эти "группировки" имели отношение не к проблемам для правого фланга группы армий "Север", а к Смоленскому сражению. Хотя мысль, что вермахту в конце концов придётся осуществлять специальную операцию для "нейтрализации" этих "группировок", была верной.
29-я армия генерал-лейтенанта И. И. Масленникова получила приказ прикрыть тремя стрелковыми дивизиями район Торопец (85 км восточнее Великих Лук) в тылу 22-й армии, а 30-я армия генерал-майора В. А. Хоменко вскоре выдвинула три дивизии в район юго-западнее Белый, куда как раз немецкое командование направляло 57-й мотокорпус. Обе армии закрывали разрыв, образовавшийся на северном фланге Западного фронта вследствие прорыва в полосе 22-й армии и разгрома 19-й армии.
Вскоре армии Фронта Резервных армий выделили оперативные группы для наступления на Смоленск (23-24 июля); перешла в наступление и оперативная группа В. А. Хоменко (три стрелковые и 2 кавалерийские дивизии). Только 29-я армия поначалу не получила наступательных задач - до улучшения положения в полосе 22-й армии (приказ на наступление она получила в ночь на 26 июля).
Из-за появления за спиной 22-й армии в районе Торопца новой 29-й армии "северный" маршрут для 57-го мотокорпуса для достижения г. Белый (через Великие Луки) окончательно становился невозможным. Достигнув Великих Лук, 57-й мотокорпус не выходил на оперативный простор, в отличие от Белостокско-Минского сражения. В конце концов, он двинулся на Белый по "южному" маршруту через Усвяты и Велиж, и в итоге вся операция получилась не такой, какой её видело немецкое командование.
На северном фланге советской 22-й армии 126-я стрелковая дивизия (оборонялась двумя полками) под натиском 2-го армейского корпуса к полудню оставила Забелье. Про остальные соединения 22-й армии в журнале боевых действий Западного фронта говорилось: 170 сд - сведений не поступило, 51 ск и 62 ск - ведут упорные бои в окружении, 214 сд - сведений не поступило, части "Великолукского гарнизона" (179 сд и другие) "отброшены противником на северо-восточную окраину Великие Луки". - Именно так в документах выглядит классическая картина поражения.
В то же время тяжёлые бои с прорывавшимися из окружения частями 22-й армии не позволяли высвободить 14-ю мотодивизию в районе Невеля для дальнейшего наступления (вспоминается фраза из дневника Ф. Гальдера от 28 июня 1941 года о том, что ожесточённые бои за Белостокский "котёл", "против ожидания, сковали весь центр и часть правого крыла немецкой 4-й армии, которую пришлось усилить 10-й танковой дивизией"). В помощь 14-й мотодивизии в район Невеля подошёл 254-й пехотный полк 110-й пехотной дивизии - эта дивизия находилась ближе остальных дивизий, так как раньше других начала продвижение вслед за 57-м мотокорпусом, к исходу дня она вышла к оз. Усвоя западнее Невеля. Пехотный полк - это был более весомый вклад в поддержку 14-й мотодивизии (2 мотопехотных полка), чем передовой отряд, но этого всё равно было недостаточно, а остальные пехотные дивизии подойти к позициям 57-го мотокорпуса не успевали.
Так что 14-я мотодивизия не просто не смогла двинуться вслед за 19-й танковой дивизией - немецкое командование решило отвести 19-ю дивизию назад от Великих Лук; её направили на перехват советской группировки, вырвавшейся из окружения южнее Невеля (62-го корпуса). Боевая группа 19-й танковой дивизии выдвинулась из Великих Лук через Клевники на Борок10 , но была остановлена в районе Сеньково и Борок не достигла - вышедшие сюда части 62-го корпуса (в описании боевых действий говорилось, что он к утру 21 июля сосредоточился в районе Борисоглеб, Зуи - чуть западнее Борок) оказались противнику "не по зубам". К исходу дня основные силы 19-й танковой дивизии сосредоточились восточнее Невеля.
Немецкое командование посчитало этот район настолько важным, что даже использовало против советских войск в районе Борок 8-й авиакорпус В. фон Рихтгофена - главную ударную авиационную силу группы армий "Центр".
Однако надежда немецкого командования, что удастся вывести большую часть 19-й танковой дивизии из Великих Лук и при этом сохранить за собой город, не оправдалась. Вокруг Великих Лук сосредотачивались части 48-й танковой дивизии, сводный отряд 179-й стрелковой дивизии и 366-й стрелковый полк 126-й стрелковой дивизии. Советские атаки начались вечером, продолжились ночью и завершились успехом к утру 21 июля.
Командование 3-й танковой группы группы армий "Центр" не считало удержание Великих Лук своим приоритетом; гораздо более важным считалось уничтожение советских войск в "котлах", для чего части 19-й танковой дивизии должны были или усилить оборону в районе Невеля, или принять участие в уничтожении советских войск южнее Невеля - вырвавшихся из окружения частей 62-го корпуса (выбран был второй вариант). О. И. Нуждин в своей книге сообщает о переговорах Г. Гота с начальником оперативного отдела штаба 57-го мотокорпуса: "Генерал Г. Гот лично заверил, что в создавшейся ситуации удержание Великих Лук не имеет большой ценности, так как после уничтожения "котлов" перед войсками LVII корпус получит новую задачу - наступать на Усвяты, Велиж", то есть на юго-восток, ближе к Смоленску. (Следует вспомнить, как Г. Гот оценивал прорыв немецкого 46-го мотокорпуса из танковой группы Г. Гудериана к Ельне: оно не имеет большого значения, гораздо важнее было замкнуть Смоленский "котёл", но этого как раз немецким войскам не удавалось; я описывал этот сюжет в 3-й главе).
Ф. Гальдер записал положение на фронте к вечеру: "На фронте группы армий "Центр" противнику удалось разорвать кольцо окружения в районе Невеля. Пока ещё нельзя сказать, почему противнику удалось выйти из окружения. Возможно, в этом виновен слишком ранний поворот 19-й танковой дивизии на Великие Луки. Во всяком случае, обстановка складывается нерадостная. Вышедшие из окружения части противника двинутся на Великие Луки, в результате чего положение 19-й танковой дивизии, уже сегодня попавшей в серьёзные затруднения, станет крайне тяжёлым".
Затем добавил: "Ожесточённость боев, которые ведут наши подвижные соединения, действующие отдельными группами, а также несвоевременное прибытие на фронт пехотных дивизий, медленно подтягивающихся с запада, и скованность всех продвижений плохими дорогами, не говоря уже о большой усталости войск, с самого начала войны непрерывно совершающих длительные марши и ведущих упорные кровопролитные бои, - все это вызвало известный упадок духа у наших руководящих инстанций. Особенно ярко это выразилось в совершенно подавленном настроении главкома <В. фон Браухича>. Между тем никаких оснований для такого пессимизма в действительности нет. Чтобы сделать какие-то выводы, необходимо сначала дождаться окончания крупных операций, происходящих в настоящее время. Только тогда можно будет дать этому сражению правильную оценку".
Ф. фон Бок написал в своём дневнике намного эмоциональнее: "Сегодня разразился настоящий ад! Утром пришло известие о том, что противник прорвал позиции группы Кунцена под Невелем. Вопреки моим рекомендациям, Кунцен послал своё самое мощное боевое соединение, 19-ю танковую дивизию, в направлении Великих Лук, где она ввязалась в бессмысленные затяжные бои.
Под Смоленском противник начал сегодня ночью мощное наступление. Крупные силы противника также наступали в направлении Смоленска с юга <речь идёт о наступлении двух дивизий 34-го стрелкового корпуса>; однако по пути они наткнулись на 17-ю танковую дивизию и были уничтожены… Между тем разрыв между двумя танковыми группами на востоке от Смоленска так до сих пор и не закрыт!"
И далее: "…на нашем положении сказывается не лучшим образом передислокация двух дивизий корпуса Кунцена в район Невеля" - имея в виду отвлечение целого мотокорпуса от Смоленского сражения, что не способствовало замыканию Смоленского "котла".
Таким образом, командование группы армий "Центр" (Ф. фон Бок) и 3-й танковой группы (Г. Гот) настаивали, что основным направлением наступления 57-го корпуса является восточное (Белый), а не северо-восточное (Великие Луки, Торопец), а основной задачей по-прежнему было удержание и ликвидация Смоленского "котла", в котором удалось окружить войска трёх советских армий.
Назавтра 19-я танковая дивизия направилась на Усвяты.
Согласно журналу боевых действий Западного фронта, к 5.00 советские войска очистили Великие Луки от противника. Несмотря на приведённую накануне невысокую оценку ценности Великих Лук для группы армий "Центр", Ф. Гальдер записал 21 июля утром: "На северном фланге группы армий нашим войскам, к сожалению, пришлось оставить Великие Луки. Это очень невыгодно. Значительные силы противника смогут (перед 16-й армией) выйти из-под угрозы окружения".
В этот день Гальдер поднял вопрос о переносе линии разграничения между группой армий "Север" и "Центр" к северу, с тем чтобы Великие Луки оказались в зоне ответственности группы армий "Центр", а также о возможности переподчинения правого фланга 16-й армии группы армий "Север" (50-го армейского корпуса) 9-й армии группы армий "Центр" (позже так и случится).
После освобождения Великих Лук советские части продолжили преследование противника и вышли на позиции 15 км южнее, где закрепились. Гарнизон Великих Лук составили части 179-й стрелковой дивизии (ей же был подчинён 366-й полк 126-й дивизии), 2 батальона 134-й стрелковой дивизии, остатки мотострелкового полка 48-й танковой дивизии и 2 маршевых батальона; комендантом города назначен генерал-майор Т. К. Силкин, бывший командир 170-й стрелковой дивизии. Врид (временно исполняющим должность) командира 170-й дивизией назначен полковник Н. М. Ласкин. Весь участок обороны в районе Великих Лук подчинён 29-му стрелковому корпусу генерал-майора А. Г. Самохина.
Полковник Д. Я. Яковлев докладывал о состоянии своей 48-й танковой дивизии после боёв за Великие Луки: потери в личном составе составили 80 %, в артиллерии - 100 %. Танков танковая дивизия лишилась ещё раньше.
62-й корпус восстановил связь со штабом 22-й армии, который сообщил, что "в район села Зуи отправляется автоколонна из города Торопец с боеприпасами, горючим и продовольствием (50 автомашин). Ваш район прикрывается истребительной авиацией. До прибытия автоколонны из Торопца и выхода на ваш рубеж 29-го ск (северо-западнее вас) оставаться на месте и собрать корпус".
Продвигающиеся на восток немецкие 50-й и 23-й армейские корпуса продолжали уплотнять стенки "котла" северо-западнее Невеля; вероятность успешного организованного прорыва советского 51-го корпуса всё больше снижалась. 23-й корпус получил приказ сменить 14-ю мотодивизию в Невеле, чтобы та смогла продолжить наступление на восток.
Немецкая 19-я танковая дивизия, отойдя от Великих Лук к Невелю, отказалась от атаки крупного сосредоточения советских войск в Борок (62-го корпуса) и направила свой танковый полк западнее, на Кошелево, с задачей дальнейшего поворота на восток и продвижения на Усвяты; вечером она установила там связь с частями 18-й мотодивизии (30-м мотопехотным полком).
Ф. Гальдер сделал важную запись в своём дневнике о ходе Смоленской операции группы армий "Центр": "Окружение противника в районе Смоленска, по-видимому, ещё не завершено. 7-я танковая дивизия, вероятно, находится не на большой автостраде, идущей на Москву, а севернее её. В этом районе всё ещё продолжаются упорные бои. После того как нашим войскам не удалось окружить противника в районе Невеля и пришлось оставить Великие Луки, шансы на крупный успех операции, которая привела бы к подавляющему превосходству на нашей стороне, значительно уменьшились…"
На самом деле немецкая 7-я танковая дивизия ещё 15 июля вышла на Московское шоссе западнее Ярцево и вскоре взяла его под контроль, но существовала ещё Старая Смоленская дорога через Соловьёво, действовала Соловьёвская переправа через р. Днепр, обеспечивающая связь окружённых под Смоленском советских армий с "Большой землёй".
Но, действительно, противнику явно не хватало сил "переварить" все окружённые советские войска в "котлах", двигавшиеся на восток вслед за мотокорпусами немецкие армейские корпуса (5-й, 8-й и 20-й) ввязывались в бой по западному контуру "котла" и по-прежнему сильно отставали от подвижных соединений, а мотокорпусам (39-му с севера и 47-му с юга) не хватало сил самостоятельно замкнуть "котёл". - Всё это давало шанс советским войскам вырваться из окружения и восстановить / сформировать новый фронт.
При таком ходе боевых действий потери советских войск были колоссальными, много больше потерь противника, и в людях, и в технике, но в Смоленском сражении даже в "котлах" они продолжали сохранять организационную структуру. И только 51-й стрелковый корпус, по-прежнему безуспешно пытавшийся вырваться из Невельского "мешка", был разгромлен практически полностью (прямо как в Белостокском "котле"). В итоге ему пришлось выходить "мелкими группами": командир 51-го корпуса генерал-майор А. М. Марков позже вышел из окружения с группой из 150 человек, начштаба корпуса К. И. Сазонов вышел со своей группой отдельно, зам. командира корпуса генерал-майор М. Ф. Гаврилов - отдельно, командир 112-й стрелковой дивизии полковник И. А. Копяк - отдельно.
Несмотря на то, что немецкая 19-я танковая дивизия вывела свои основные силы из Великих Лук, что привело к потере города, Великие Луки оставались целью немецкого наступления - но уже пехотных дивизий. О. И. Нуждин описывает совещание командиров 50-го армейского корпуса группы армий "Север" (Г. Линдемана) и 23-го армейского корпуса группы армий "Центр" (А. Шуберта) по координации действий на Великолукском направлении: 50-й корпус, частью сил действуя против окружённых советских войск, планировал атаковать в направлении Новосокольники и выйти к Великим Лукам с запада, а 23-й корпус, также продолжая действовать частью сил против "котла", должен был наступать на Великие Луки вдоль Невельского шоссе, с юга.
Передовая 110-я пехотная дивизия 23-го корпуса выдвинулась частью сил на Великие Луки. Описан тяжёлый бой за переправу через р. Ловать у Клевники; ей пришлось обратиться за помощью к 19-й танковой дивизии, только благодаря этому удалось сохранить плацдарм. - По сути, немецким войскам пришлось вернуться на несколько дней назад и вновь сражаться за ранее уже захваченные рубежи.
Между тем основные силы 19-й танковой дивизии через Усвяты достигли Велижа, практически не встречая сопротивления - эта территория была захвачена немецкими войсками ещё неделю назад. Вслед за ней выдвигалась 14-я мотодивизия. Через несколько дней 19-я танковая дивизия присоединилась к основным силам 3-й танковой группы на внешнем кольце Смоленского "котла".
Советская 22-я армия проводила перегруппировку войск в районе Великих Лук и организовывала новую оборону на рубеже р. Ловать, оз. Серутское; во второй раз терять Великие Луки советское командование не собиралось.
Правофланговая 126-я стрелковая дивизия оборонялась западнее Новосокольники, вскоре она начала планомерный отход к Великим Лукам (к утру 25 июля отошла на рубеж Кочаново, Борщанка восточнее Новосокольники).
Южнее действовала оказавшаяся вне окружения часть 170-й дивизии; под давлением 50-го армейского корпуса к утру 24 июля она отошла к оз. Асцо южнее Новосокольники. Другая часть 170-й дивизии сражалась в окружении в Невельском "котле".
179-я стрелковая дивизия частью сил (одним стрелковым полком плюс мотострелковый полк 48-й танковой дивизии) обороняла Великие Луки, а двумя стрелковыми полками попыталась продолжить наступление на юг, но вынуждена была перейти к обороне - действовавшая здесь немецкая 110-я пехотная дивизия получила подкрепление в районе Клевники, но расширить свой плацдарм в этот день ей тоже не удалось. Остальные немецкие пехотные дивизии 23-го армейского корпуса постепенно подтягивались в район боёв южнее Великих Лук.
214-я стрелковая дивизия заняла оборону южнее Великих Лук; накануне её подчинили штабу 29-го стрелкового корпуса, её 709-й гаубичный артполк передан 48-й танковой дивизии (которая, как сообщал её командир полковник Д. Я. Яковлев, после боёв за Великие Луки фактически осталась без артиллерии).
Про выход из окружения частей 51-го стрелкового корпуса через два дня в оперсводке Западного фронта говорилось: отдельные группы бойцов и командиров выходят в район Новосокольники; к исходу 23 июля из 98-й стрелковой дивизии прибыло 800 человек, 155-й гаубичный артполк дивизии вышел с матчастью, потеряв всего два 152-мм орудия (насколько это соответствовало действительности, сказать сложно); из 112-й стрелковой дивизии вышло 1800 человек.
62-й стрелковый корпус (174-я и 186-я стрелковые дивизии), как указано в оперсводке Западного фронта, "занимал оборону на рубеже Щукино, Поречье, оз. Серутское и принимает меры к выводу из окружения обнаруженных 23.7 остатков частей 134-й стрелковой дивизии 19-й армии в район Прихабы, Бараново, Карпово (все пункты 20-25 км севернее Велиж)". Состав дивизий корпуса после прорыва из окружения представлен в оперсводках:
• 174-я стрелковая дивизия: два стрелковых полка (494 сп двухбатальонного состава и 508 сп), плюс 598 лап, 730 гап, 390 гап (без матчасти), в резерве указан сводный 56 артполк (судя по всему, остатки 56 кап);
• 186-я стрелковая дивизия: три стрелковых полка (238, 290 и 298 сп), плюс 360 гап (без матчасти), 446 гап, в резерве - 327 лап (без матчасти).
Несмотря на принятые меры по розыску 134-й дивизии (на поиски был направлен специальный отряд силой до батальона), её вывод из окружения не получился. 26 июля отряд 62-го корпуса соединился с остатками 134-й дивизии (1,5 тыс. человек) в районе Яковлево (30 км севернее Усвят). Но судя по всему, большая часть дивизии оказалась в другом районе, 27 июля командир 134-й дивизии комбриг В. К. Базаров погиб у Махово на севере Смоленской области, в тот же день начштаба подполковник В. А. Светличный сумел вывести из окружения одну группу дивизии, ещё одна группа вышла из окружения только 11 августа в составе "группы Болдина" (некоторые подробности выхода 134-й дивизии из окружения представлены в докладной записке Главного военного прокурора В. Носова заместителю наркома обороны СССР армейскому комиссару 1-го ранга Л. З. Мехлису, там речь шла о том, как 134-я дивизия выходила из окружения тремя отрядами, см. главу 3; при чтении этого документа важно учитывать степень очернения военных со стороны "особистов").
Немецкая 19-я танковая дивизия, наступая через Усвяты и Велиж дальше на восток, заняла Ильино и вышла к Каменное в верхнем течении Западной Двины, но здесь потеряла много время на восстановление моста (он, как и предполагалось, оказался разрушен). Следом двигалась 14-я мотодивизия, которую в районе Невеля уже полностью сменил 23-й армейский корпус. Вслед за 57-м мотокорпусом на Велиж, Усвяты, Кресты выдвигался 6-й армейский корпус (26-я и 6-я пехотные дивизии).
Ильино - это в 67 км южнее Торопца (много восточнее Великих Лук). А как раз в районе Торопца сосредотачивались новые три стрелковые дивизии 29-й армии Фронта Резервных армий (243-я, 252-я и 256-я), подперев 22-ю армию и нависая над 57-м мотокорпусом с севера.
В этот день из состава советского Западного фронта выделен Центральный фронт для руководства войсками на южном фланге - в районе Могилёва (13-я армия) и Гомеля (21-я армия). Командующий (с 19 июля) Западным фронтом генерал-лейтенант А. И. Ерёменко теперь отвечал только за ситуацию в районе Смоленска и Великих Лук. В составе Западного фронта остались 22-я армия, оборонявшаяся в районе Великих Лук, 16-я и 20-я армии в Смоленском "котле", 19-я армия (управление вышло из окружения, 1 августа ей была отведена новая полоса обороны, а 3 августа она появилась в оперсводках фронта) и Оперативная группа Ярцевского направления (К. К. Рокоссовского); ей также были подчинены оперативные группы, выделенные из состава армий Фронта Резервных армий: группа И. И. Масленникова (29-я армия), группа В. А. Хоменко (30-я армия), группа С. А. Калинина (1 августа получила приказ передать свои дивизии 19-й армии) и группа В. Я. Качалова (28-я армия).
Оперативные группы В. А. Хоменко и С. А. Калинина начали наступление на Духовщину. Наступление ещё одной группы - генерал-майора К. К. Рокоссовского, не состоялось: предназначенные ей свежие соединения передали группе Калинина, а противник продолжал атаковать её позиции в попытке полностью замкнуть Смоленский "котёл".
Оперативная группа В. А. Хоменко (три стрелковые дивизии, группу прикрывали истребительный и штурмовой авиаполки) перешла в наступление из района юго-западнее Белый, однако сразу же натолкнулась на оборону немецкой 18-й мотодивизии. В течение нескольких дней шли тяжёлые бои за д. Черный Ручей на шоссе Белый-Духовщина. (В журнале боевых действий 30-й армии сказано, что "приказ командующего армией о начале наступления в 5.00 24.7 частями армии не выполнен. В 5.00 25.7.41 г. 897 сп вошёл в соприкосновение с противником…")
В тыл противника с рубежа оз. Щучье направлена кавалерийская группа (50-я и 53-я кавдивизии) с задачей выйти на рубеж Демидов, Холм, но это оказалось неудачное место и неудачное время. Г. Гот писал в своих мемуарах: "…В верхнем течении Западной Двины, северо-восточнее Велижа, тоже появились свежие силы противника (две кавказские кавалерийские дивизии). 24 и 25 июля, столкнувшись с 19-й танковой дивизией, наступавшей из района Велижа через Кресты в северном направлении, они понесли большие потери и были отброшены на север. В условиях непрекращающихся воздушных налётов противника 19-я дивизия продолжала своё продвижение на восток. 27 июля ей была выделена полоса между 20-й танковой и 18-й моторизованной дивизиями и поставлена задача - принять участие в отражении ударов противника, которые с 24 июля обычно проводились после мощной артиллерийской подготовки и при поддержке танков. Противник силами пяти дивизий продолжал наносить удары с востока, в результате чего в бои по отражению натиска противника втянулись все части и соединения 3-й танковой группы, включая и учебную <900-ю> бригаду".
После того, как немецкий 57-й мотокорпус вышел на позиции ближе к Смоленску, а вслед за ним двинулся 6-й армейский корпус, против советской 22-й армии продолжили действовать только 5 пехотных дивизий 50-го и 23-го армейских корпусов (в течение нескольких дней на южном фланге 22-й армии отметилась также 26-я пехотная дивизия 6-го армейского корпуса).
251-я пехотная дивизия 50-го корпуса захватила Станьково (15 км западнее Новосокольники), а 253-я пехотная дивизия в ночь на 25 июля заняла Новосокольники. По всему фронту корпуса отмечен отход советских войск - они занимали новые позиции ближе к Великим Лукам.
23-й армейский корпус продолжил наступление на Великие Луки с юга. 110-я пехотная дивизия прорвала советскую оборону в районе Клевники, 86-я пехотная дивизия направлена на южную оконечность оз. Псово, в район боёв подходила 206-я пехотная дивизия, которая отставала от остальных дивизий.
В сводке советского 62-го стрелкового корпуса говорилось про прорыв советской обороны. "Связь в дивизиях с частями утеряна. Связи с 186 сд не имеем, с 174 сд установлена связь к 24.00 25.07…"
Вернув 57-й мотокорпус на главное операционное направление, командование немецкой 3-й танковой группы, наконец, смогло начать формировать новый ударный кулак для наступления на Белый: штабу 57-го мотокорпуса, кроме 19-й танковой и 14-й моторизованной дивизий, планировалось подчинить 18-ю моторизованную (снова) и 20-ю танковую дивизии. Однако этим планам не суждено было сбыться: наступление советских оперативных групп сковало немецкие ударные группировки. В итоге г. Белый остался тогда недостижим для вермахта и был захвачен только в октябре 1941 года в ходе наступления на Москву.
Как указано в оперсводке советского Западного фронта, 22-я армия на своём правом фланге (29 ск) вела оборонительные работы (немецкий 50-й армейский корпус дал своим дивизиям передышку, в это время немецкая разведка прощупывала начертание переднего края нового рубежа советской обороны в районе Великих Лук), левым флангом (62 ск) вела бой с наступающим противником - здесь части 23-го армейского корпуса продолжали развивать прорыв на стыке 29-го и 62-го корпусов и к исходу дня заняли Мулино. В бою погиб командир 216-го пехотного полка 86-й пехотной дивизии подполковник Ганс Деге.
Левый фланг 214-й стрелковой дивизии отошёл на рубеж Леоново, Гусаково, части 174-й стрелковой дивизии в беспорядке отошли на восточный берег р. Кунья (всё - юго-восточнее Великих Лук). Советское командование потребовало от командиров дивизий наладить управление войсками и предупредило, что за повторение случаев подобного беспорядочного отхода частей они будут преданы суду военного трибунала. Для закрытия прорыва советское командование выдвинуло 170-ю дивизию (ту её часть, которая оказалась вне окружения); к следующему дню она заняла позиции юго-восточнее Великих Лук (Гусаково, Игнашово) и подчинена штабу 62-го корпуса.
Вырвавшиеся из окружения остатки дивизий 51-го корпуса (около 4-5 тыс. человек) были сведены в сводные полки (под номерами 98-й и 112-й), 27 июля их подчинили штабу 170-й стрелковой дивизии (полки 170-й дивизии именовались теперь: 112, 9811 и 717 сп).
Оперативная группа И. И. Масленникова двумя стрелковыми дивизиями начала продвижение на юг от Торопца на рубеж Оленино, Севастьяново (в 20 км севернее Ильино), где вступила в контакт с противником и тем самым обозначила угрозу коммуникациям 57-го мотокорпуса (в журнале боевых действий 29-й армии эти бои получили название Первая Ильинская операция). Свою третью стрелковую дивизию (256-ю) группа Масленникова передала в подчинение 22-й армии.
Однако немецкое командование успело прикрыть район Ильино: сюда на помощь 14-й мотодивизии выдвигался немецкий 6-й армейский корпус, к исходу дня его 6-я пехотная дивизия вышла к позициям 19-й танковой дивизии у Каменное.
Немецкий 50-й армейский корпус, разведав накануне советскую оборону, возобновил наступление, но попытка его 253-й пехотной дивизии прорваться к Великим Лукам с запада (в полосе 29-го стрелкового корпуса) не увенчалась успехом. Назавтра 253-й дивизии поставили задачу повторить атаку.
Южнее советский 62-й стрелковый корпус, как сказано в документах, "оторвался от противника" и занял новую линию оборону на восточном и северном берегу р. Кунья. Противник в этот день активности в полосе корпуса не проявлял.
Немецкий 2-й армейский корпус, действовавший против 27-й армии (правого / северного соседа 22-й армии), ещё 25 июля захватил Локня (в 70 км севернее Великих Лук) и теперь, согласно немецким сводкам, успешно продвигался на северо-восток вдоль шоссе Локня-Холм.
А вот 57-й мотокорпус, готовившийся к атаке на Белый, вместо наступления вынужден был отражать атаки советских оперативных групп, в т. ч. группы Масленникова на свои коммуникации в районе Ильино.
Согласно оперсводке штаба советского Западного фронта, противник во второй половине дня повторно атаковал в направлении Великие Луки, но 126-я стрелковая дивизия с мотострелковым полком 48-й танковой дивизии удержали позиции.
Юго-восточнее Великих Лук советский 62-й стрелковый корпус с утра перешёл в контрнаступление силами 170-й и 174-й дивизий, отбрасывая противника.
Таким образом, советской 22-й армии удалось стабилизировать фронт на пару дней и даже улучшить свои позиции - и у этого были совершенно конкретные причины, которые мы узнаём из записи Ф. Гальдера на следующий день.
Немецкое командование пришло к выводу, что во второй раз захватить Великие Луки нахрапом, смелой неожиданной атакой (как 18 июля), не получится - нужно готовить военную операцию всерьёз. Нерешённым оставался вопрос: получится или не получится привлечь к операции соединения южного фланга группы армий "Север" (в частности, 12-ю пехотную дивизию). - Группа армий "Север" выполняла собственные задачи, и сможет ли она поделиться силами, было неясно. Расхождение осей наступления групп армий "Север" и "Центр" продолжало создавать проблемы для вермахта.
Ф. Гальдер записал в свой дневник: "Группа армий "Север": Неожиданное и очень успешное продвижение наших войск на Холм (2-й армейский корпус). Наши войска продвигаются также в направлении Старой Руссы…
Положение на фронте вечером:
в. …Противник немного вклинился в наше расположение на участках 19-й и 20-й танковых дивизий <речь идёт о наступлении оперативной группы Калинина, в итоге 19-й танковой дивизии стало не до наступления на Белый; для закрытия бреши сюда направили 106-ю пехотную дивизию>. Отмечены исключительно упорные атаки противника на участках 6-го армейского корпуса и 14-й моторизованной дивизии. <Речь идёт о продолжении атак группы Масленникова, которые связали в районе Ильино, Кресты 14-ю мотодивизию и весь 6-й армейский корпус (26-ю и 6-ю пехотные дивизии).>
г. Группа армий "Север": Противник ведёт сильные атаки в районе Великих Лук. Наши войска оказались в тяжёлом положении вследствие недостатка боеприпасов. 2-й армейский корпус успешно продвигается в направлении Холма. Положение на стыке групп армий "Центр" и "Север" требует объединения действующих в этом районе соединений под единым руководством. Было дано соответствующее указание. Соединения будут объединены под руководством командования 9-й армии. Моё предложение, предвидевшее это объединение ещё несколько дней назад, было в своё время отклонено".
После передачи 50-го армейского корпуса (251-я и 253-я пехотные дивизии) 9-й армии группы армий "Центр" все немецкие войска в районе Великих Лук оказались под единым командованием. Но возникшие при этом проблемы со снабжением сыграли на руку советским войскам - следующую атаку на Великие Луки противник предпринял только 2 августа.
Ф. Гальдер записал: "Южнее и юго-западнее Торопца завязались упорные бои. Появляется возможность окружить в этом районе крупные силы противника. Для этого командование группы армий "Центр" должно направить 14-ю моторизованную дивизию для охвата противника с юга, а командование группы армий "Север" - 50-й армейский корпус и группу Шуберта (из района Великих Лук) для охвата противника с севера. ОКХ должно отдать приказ об организации руководства этой операцией".
Из разговора с главкомом Ф. фон Боком: 23-й армейский корпус перешёл к обороне.
"17.20 - Разговор по телефону с генералом Грейфенбергом:
1. Организация взаимодействия с группой армий "Север" в районе Великие Луки, Торопец при окружении противника.
…4. 50-й армейский корпус не имеет боеприпасов для артиллерии! Подвезти боеприпасы возможно только к 1.8".
Однако планы начальника немецкого Генштаба сухопутных войск остались благими пожеланиями: 14-й мотодивизии было не до "охвата 22-й армии с юга"; точно так же группа армий "Север" в конце концов не смогла направить свою 12-ю пехотную дивизию 2-го армейского корпуса на юг, в тыл 22-й армии (как это случилось в период Невельского сражения для окружения 51-го стрелкового корпуса). - Группе армий "Север" было не до проблем группы армий "Центр": 16-я армия, не имея мотокорпусов, не могла окончательно разгромить противостоящие ей советские войска южнее оз. Ильмень и решить главную задачу: выйти к трассе Москва-Ленинград. Поэтому это группе армий "Центр" пришлось в августе 1941 года передать часть своих ударных соединений группе армий "Север". - Именно 30 июля Верховный главнокомандующий вермахтом А. Гитлер подписал Директиву ОКВ № 34, в которой уточнялись задачи, поставленные в предыдущих документах (Директиве ОКВ № 33 от 19 июля и Дополнении к Директиве № 33 от 23 июля):
"1) На северном участке Восточного фронта продолжать наступление в направлении Ленинграда, нанося главный удар между озером Ильмень и Нарвой с целью окружить Ленинград и установить связь с финской армией.
Это наступление должно быть ограничено к северу до озера Ильмень волховским участком, а к югу от этого озера - продолжаться так глубоко на северо-восток, как потребуется для прикрытия правого фланга войск, наступающих к северу от озера Ильмень. Предварительно следует восстановить положение в районе Великих Лук. Все силы, которые не привлекаются для наступления южнее озера Ильмень, должны быть переданы в состав войск, наступающих на северном фланге. Намечавшееся ранее наступление 3-й танковой группы на Валдайской возвышенности не предпринимать до тех пор, пока не будет полностью восстановлена боеспособность и готовность к действиям танковых соединений.
Вместо этого войска левого фланга группы армий "Центр" должны продвинуться в северо-восточном направлении на такую глубину, которая была бы достаточной для обеспечения правого фланга группы армий "Север"…
2) Группа армий "Центр" переходит к обороне, используя наиболее удобные для этого участки местности…"
На это решение, которое в значительной степени противоречило предыдущей Директиве № 33 и Дополнению к нему (ранее предполагалось направить танковые группы в помощь другим группам армий, но продолжить наступление на Москву пехотными соединениями), повлияло в том числе то, как выглядело "наступление одними пехотными дивизиями" на Великие Луки и наступление 16-й армии на южном фланге группы "Север": лишённые ударных инструментов блицкрига (мотокорпусов и штурмовой авиации), пехотные дивизии не могли добиться решающего превосходства над противником.
Наступление группы армий "Центр" на Москву одними армейскими корпусами означал бы возврат к технологиям Первой мировой войны. Потому что несмотря на впечатляющие успехи и разгром советских войск в Белостокско-Минском и Смоленском сражениях, перед группой армий "Центр" вновь стоял сплошной советский фронт.
Ф. Гальдер отметил, что "командование группы армий "Север" возражает против выделения на торопецкое направление части сил группы, действующей в районе Холма" <то есть против поворота части сил 2-го армейского корпуса на юг>.
"Разговор с Вагнером (генерал-квартирмейстером): 1. Затруднения с боеприпасами в 9-й армии возникли вследствие того, что 50-й армейский корпус был лишь недавно переподчинён армии и ещё не удалось наладить его снабжение боеприпасами…"
Положение вечером: "…Группа армий "Север": 2-й армейский корпус встретил в районе Холма сильное сопротивление противника, которое задерживает его дальнейшее передвижение. Корпус ведёт упорные бои. В связи с этим отправка 12-й пехотной дивизии на юг пока невозможна".
Ф. фон Бок записал в свой дневник: "Начальник штаба 9-й армии генерал Векман пребывает в мрачном расположении духа. Он также настроен пессимистически по отношению к ситуации на северном крыле. Я сказал Штраусу <командующему 9-й армией>, что <Смоленский> "котёл" необходимо любой ценой очистить в самое ближайшее время. Относительно атаки на северном крыле я сказал: приказы об атаке уже изданы. Примет ли в ней участие 12-я дивизия из группы армий "Север", неизвестно. Но как бы ни сложились обстоятельства, главная задача - уничтожение противника - должна быть выполнена!"
А в это время в соответствии с новой Директивой ОКВ группу армий "Центр" начали "раскулачивать": в пользу группы армий "Север" у неё изъяли 8-й авиакорпус В. фон Рихтгофена - главный авиационный компонент блицкрига. Ф. фон Бок жаловался: "У меня почти не осталось резервов, чтобы противостоять постоянным контратакам свежих войск русских. При этом у меня забрали штурмовую авиацию и тяжёлую артиллерию, что не может не отразиться на положении восточного сектора моего фронта".
Ф. Гальдер: "У Великих Лук обстановка без изменений. Здесь противник, кажется, захватил инициативу".
В журнале боевых действий Западного фронта говорилось, что немецкие войска, начиная с 31 июля, осуществляли отход перед частями 22-й армии на центральном участке её фронта, и что части 170-й стрелковой дивизии заняли Плаксино, Подол юго-восточнее Великих Лук.
Далее в дневнике Гальдера говорится про доклад А. Хойзингера (начальника оперативного отдела германского Генштаба сухопутных войск): "…б. О районе Холм, Торопец. Фон Лееб не хочет перебрасывать силы из состава холмской группировки на южный участок фронта.
в. Завтра будет предпринято наступление на северном фланге 9-й армии с рубежа Великих Лук".
Положение немецких дивизий северного фланга группы армий "Центр" на 1 августа представлены на картах (советские соединения представлены условно, по данным немецкой разведки).
На карте отмечены 50-й (L) и 23-й (XXIII) армейские корпуса, а также пехотные немецкие дивизии (253-я, 251-я, 110-я, 86-я, 206-я, 26-я, 14-я моторизованная и 1/3 6-й) и мобильные части 23-го корпуса (m. Tle XXIII); советские соединения представлены по данным немецкой разведки (номера имеют мало отношения к реальности).
На карте отмечены 6-й (VI) и 57-й моторизованный (LVII m) корпуса и дивизии: 26-я пехотная, 14-я моторизованная, 6-я пехотная (три значка: 1/3 дивизии, часть/Tle 6 дивизии и основная часть/masse дивизии), 18-я моторизованная и 19-я танковая. Советские соединения, как обычно, представлены по данным немецкой разведки.
Немецкий 50-й армейский корпус двумя пехотными дивизиями перешёл в наступление на Великие Луки, однако эта атака завершилась неудачей. Ф. фон Бок записал в свой дневник: "Атака левого крыла 9-й армии на Великие Луки захлебнулась. Пехотная дивизия (251-я) подойти к городу вовремя не смогла". - Атаку с запада отражала советская 179-я стрелковая с частями 48-й танковой дивизии, с юга (вдоль Невельского шоссе) - 214-я стрелковая дивизия.
На следующий день Ф. Гальдер дал такое объяснение: "Великие Луки. Провал наступления объясняется тем, что 251-я и, по-видимому, 253-я пехотные дивизии оказались неготовыми к выполнению такой задачи. О наступлении на этом участке больше не может быть и речи. Мы вынуждены перейти здесь к обороне. Командование участком этого фронта должен принять Штумме (командир 40-го корпуса). Задачей будет "оборона северного фланга". Задача выхода к Торопцу должна быть снята".
Намного успешнее были действия 2-го армейского корпуса группы армий "Север": ему удалось занять Холм; отброшенные части 65-го стрелкового корпуса 27-й армии на следующий день отошли в полосу 22-й армии. В данной ситуации переданная из группы Масленникова в 22-ю армию 256-я стрелковая дивизия оказалась очень кстати: её выдвинули для прикрытия разрыва с 27-й армией; в журнале боевых действий Западного фронта указано, что её стрелковый полк сражался в районе Плоскошь (населённый пункт между Торопцом и Холмом) и что туда же выдвинут второй стрелковый полк этой дивизии. Позже 256-я стрелковая дивизия оказалась в подчинении 27-й армии СЗФ.
Теперь, учитывая выход 6-го армейского корпуса в район Ильино, советская 22-я армия опять оказалась охваченной войсками противника с трёх сторон. Но вплоть до 20-х чисел августа фронт в районе Великих Лук стабилизировался.
5 августа генерал-фельдмаршал Ф. фон Бок записал в дневник: "Атаку на северном крыле 9-й армии необходимо повторить, а это проще сказать, чем сделать. Надеюсь, нам удастся к этому времени довести до нужной кондиции хотя бы одну танковую дивизию, чтобы задействовать её в атаке. Верховное командование сухопутных сил издало приказ, в соответствии с которым по крайней мере одна дивизия II корпуса группы армий "Север" должна подключиться к атаке в южном направлении со стороны Холма, поддержав таким образом наступление северного крыла 9-й армии. Я, признаться, не очень-то в это верю, поскольку у группы армий "Север" полно других забот".
Ф. фон Бок, 9 августа: "Когда Грейффенберг <начштаба группы армий "Центр"> сообщил мне, что Верховное командование сухопутных сил проявляет большую заинтересованность по отношению к нашим операциям на северном крыле, я позвонил Гальдеру и сказал, что я не в восторге от необходимости атаковать с юга в северном направлении. Однако это единственно доступный для нас путь по причине невозможности наступления через Великие Луки с поворотом к северу из-за сильно заболоченной местности в этом районе. Гальдер спросил, собираемся ли мы задействовать там танки. Я ответил: если Верховное командование сухопутных сил считает, что время терпит, я готов ждать, пока танковая группа Гота закончит переформирование и сможет приступить к боевым действиям. На это Гальдер сказал, что он был бы рад развить запланированную нами атаку на северном крыле в операцию более крупного масштаба, так как в настоящее время Верховное командование сухопутных сил проявляет большой интерес к избранному нами направлению. Я ответил, что решающим фактором любого наступления на этом направлении является вопрос готовности танковой группы Гота. Я также сказал Гальдеру, что у командования 9-й армии перспектива наступления в настоящее время большого энтузиазма не вызывает, так как у него, да и у меня тоже, складывается впечатление, что Верховное командование сухопутных сил переоценивает силы армии. Вечером Гот доложил, что будет готов наступать к 20-му (августа). Я передал это сообщение Гальдеру и сказал, что мы, вероятно, сможем начать атаку 23 августа…"
Вскоре немецкие 251-я и 253-я пехотные дивизии были переданы в подчинение штабу 23-го корпуса 9-й армии (23-й армейский корпус включал теперь 5 пехотных дивизий), а штаб 50-го армейского корпуса убыл на Ленинградское направление - вернулся в подчинение группе армий "Север".
16 августа с фронта немецкой группы армий "Центр" был снят 39-й мотокорпус (12-я танковая, 18-я и 20-я моторизованная дивизии) и через Вильнюс направлен под Ленинград. - Немецкое командование впечатлил советский контрудар под Старой Руссой (12-15 августа), который отвлёк значительные силы группы армий "Север" от Ленинграда, в частности, 56-й мотокорпус. А одного 41-го мотокорпуса для решающего наступления на Ленинград было явно недостаточно.
К 20-м числам августа вермахт был готов возобновить наступление в районе Великих Лук. К новой операции привлекли 57-й моторизованный и 23-й армейский корпуса (19-я и 20-я танковые дивизии, а также знакомые нам 253-я, 251-я, 86-я, 206-я, 110-я и новые 102-я и 256-я пехотные дивизии); организацию операции поручили прибывшему на северный фланг группы армий "Центр" штабу 40-го мотокорпуса (генерал кавалерии / генерал танковых войск Г. Штумме).
К этому времени 22-я армия восстановила свой 51-й армейский корпус, и советское командование посчитало армию достаточно сильной для наступления. Конечной целью наступления были заявлены Усвяты; наступление 22-й армии было частью нового наступления Западного фронта на Смоленск.
Боевой состав армии представлен в приказе от 19 августа на наступление 21 августа (см. таблицу 6-1). Всего 22-я армия по состоянию на 20 августа 1941 года насчитывала 71 613 человек.
Командующий 22-й армией генерал-лейтенант Ф. А. Ершаков,
| |
51-й стрелковый корпус
|
366 сп126 сд
|
29-й стрелковый корпус
|
126-я стрелковая дивизия (без 366 сп) (полковник Е. В. Бедин)
|
62-й стрелковый корпус
|
174-я стрелковая дивизия (генерал-майор**** А. И. Зыгин)
|
Назначение советского наступления на 21 августа оказалось очень неудачным совпадением: на следующий день "группа Штумме" немецкой 9-й армии начала собственное наступление, причём в неожиданном месте и неожиданными силами, а советское командование не имело представления о немецких планах. В итоге в окружении оказались основные силы 22-й армии - все её три корпуса, а также передовая группа штаба вместе с командармом и начштаба армии, выдвинутая, как и положено при наступлении, ближе к фронту. Согласно справке командования 22-й армии о боевых действиях, оно потеряло управление войсками 25 августа и вышло из окружения только 5 сентября. 28 августа новым командующим 22-й армии назначен генерал-майор В. А. Юшкевич (до того - командир 44-го стрелкового корпуса в составе группы Ярцевского направления К. К. Рокоссовского). Вышедший из окружения в сентябре 1941 года генерал-лейтенант Ф. А. Ершаков возглавил 20-ю армию Западного фронта.
Привлечение 57-го мотокорпуса (2-х танковых дивизий, которые в результате двухнедельного отдыха восстановили свою боеспособность) обеспечило успех немецкой операции: советское командование так и не нашло противоядия против немецкого блицкрига. В итоге советская 22-я армия была разгромлена, 25 августа противник занял Великие Луки, 29 августа - Торопец.
30 августа 57-й мотокорпус продолжил наступление в северном направлении, теперь в интересах группы армий "Север" - целью был разгром советского Северо-Западного фронта (в первую очередь, 34-й армии, которая 2 недели назад нанесла контрудар в районе Старой Руссы) и выход на шоссе Москва-Ленинград. Мотокорпус в руках немецких командующих в который раз стал серьёзным аргументом: советские войска потерпели очередное поражение, 8 сентября 19-я танковая дивизия захватила Демянск. Немецкое командование заявило о захвате 35 000 пленных, уничтожении или захвате 117 танков и 254 орудий.
Однако пробиться к шоссе Москва-Ленинград противнику не удалось.
В конце сентября группе армий "Центр" вернули назад "инструменты блицкрига"; она начала подготовку к наступлению на Москву (операция "Тайфун").
1.
Как пишет А. Исаев, из-за "недоверия к национальным кадрам" эти дивизии содержались по штатам сокращённого состава, по 6000 человек. Он также приводит строки из утреннего донесения фронта 22 июня: "184-я стрелковая дивизия, которая еще не укомплектована нашим составом полностью и является абсолютно ненадежной, 179-я стрелковая дивизия - в Свенцяны также не укомплектована и ненадежна…"
2.
23 августа разделён на Ленинградский и Карельский фронты.
3.
Позже перечень дивизий в составе корпусов несколько изменился.
4.
Передана из состава 42-го армейского корпуса.
5.
На театре военных действий есть несколько деревень с таким названием; здесь речь идёт о селении между Полоцком и Россонами.
6.
336 кап уже не упоминался в составе корпуса; его формирование началось в начале июня 1941 года, насколько оно было закончено к началу боевых действий, сказать сложно, в середине июля артполк принял участие в боях в районе севернее Витебска, затем был отведен в район Ржева на доукомплектование.
7.
Именно удар немецкой 12-й пехотной дивизии на юго-восток от Пустошки на Усть-Долыссы рассёк 170-ю дивизию пополам: часть дивизии оказалась восточнее Ленинградского шоссе. часть - западнее, в формирующемся "котле".
8.
3-й дивизион 697-го артполка противотанковой обороны.
9.
Существует несколько населённых пунктов с этим названием. В данном случае имеется в виду Оболь юго-западнее Езерище; в предыдущих сводках говорилось про Оболь на шоссе Витебск-Полоцк западнее Шумилино/ст. Сиротино (севернее Уллы).
10.
Существует несколько населённых пунктов с этим названием. В данном случае имеется в виду Борок вблизи оз. Урицкое в 30 км южнее Великих Лук.
11.
12 августа было приказано вывести в резерв армии на доукомплектование 98-ю дивизию, а 170-й дивизии за счёт собственных ресурсов восстановить свой 391 сп.
